Роковой свидетель - Роберт Брындза

но безуспешно. К восьми все разошлись по домам, и Эрика решила, что с нее тоже хватит.

Собираясь выехать с перекрестка, она вспомнила их с Питерсоном разговор насчет распродажи кроватей. Последнее, чего ей сейчас хотелось, так это ехать в мебельный магазин, но мысль о том, что вновь придется спать на голых досках, придала ей сил.

Парковка возле «Мира кроватей», несмотря на поздний час, была заполнена. На окне висел плакат, огромные черные и красные буквы гласили: «НАСТОЯЩЕЕ БЕЗУМИЕ! СУМАСШЕДШИЕ СКИДКИ НА КОРОЛЕВСКИЕ КРОВАТИ!»

Эрика вышла из машины и направилась в магазин, решив, что купит первую попавшуюся приличную кровать и уйдет. Людей было не так много, и, подойдя к кровати с красивым современным изголовьем, она увидела совсем рядом Питерсона и Фрэн. Он лежал на матрасе, а она сидела на краю, проверяя, скрипит ли кровать.

Эрика собиралась развернуться и уйти, когда они оба подняли глаза и увидели ее. Питерсон застыл и резко сел. На его лице промелькнуло странное выражение, будто его застали в этой самой кровати с кем-то не тем. Фрэн встала и поправила юбку.

– Кровать покупаешь? – спросила она. Эрика остановилась и огляделась.

– Твои дедуктивные способности пригодились бы нашей команде, – сказала она. Ей хотелось, чтобы эти слова прозвучали как шутка, но она услышала в собственном голосе ехидство.

– Эрика сказала мне, что у нее нет кровати, и я ей рассказал про скидки, – пробормотал Питерсон, поправляя галстук.

– Да, спать на надувном матрасе – такая себе радость, – добавила Эрика. «Ты не мог мне сказать, что сегодня же сюда припрешься?» – подумала она. Повисла неловкая пауза.

– Ну, рады были тебя видеть. Не будем мешать. – И Фрэн, повернувшись спиной к Эрике, завела разговор о ширине кровати и о том, влезет ли она в их спальню. Питерсон виновато кивнул Эрике и отвернулся. Эрика побрела в другой конец магазина. Ее сердце колотилось.

Оглядевшись, она увидела, что стоит посреди детского отдела, полного кроватей в форме машинок и динозавров, а одна была даже в форме гигантского светлячка. Маленькая девочка прыгала на кровати-машинке и сжимала руль.

Отойдя в сторону, Эрика увидела, что вокруг одни пары и пары с детьми, и внезапно с особенной остротой ощутила свое одиночество. Высокий юноша в черном костюме, как у Ларча из «Семейки Аддамс», появился у самого ее локтя.

– Я могу вам помочь, мэм? – пропел он. На шее у него была рулетка, и он больше напоминал Эрике гробовщика, чем продавца кроватей.

– Да. Я хочу купить эту кровать. Сейчас же, – она указала на первую попавшуюся.

– Прекрасно, мэм. Очень хороший выбор. У этой конкретной кровати запатентованная четырехуровневая внутренняя пружинная система, пропитанная антибактериальным органическим хлопком. И поскольку вы, я вижу, высокая леди…

– Да, я беру ее, – перебила Эрика. Фрэн и Питерсон теперь лежали бок о бок на экзотической кровати с шифоновым балдахином. Фрэн держала его за руку и громко смеялась.

– Конечно, мэм.

– Я тороплюсь.

– Да, но могу ли я предложить вам широкий ассортимент покрывал, пропитанных настоящим серебром, обеспечивающим стопроцентную защиту от бактерий и золотистого стафилококка…

– Я просто хочу купить эту сраную кровать, – прошипела Эрика, окончательно выйдя из себя. Брови Ларча взлетели к корням волос.

– Мэм… мы здесь, в «Мире кроватей», не терпим грубого и оскорбительного поведения… – начал он, и тут в сумке Эрики зазвонил телефон. Достав его, она с облегчением увидела, что это Айзек. Оставив Ларча одного, она ответила на звонок.

– Привет. Не могла до тебя дозвониться. Все в порядке?

– Прости. Тут произошла некоторая путаница, и я должен был с ней разобраться, прежде чем тебе звонить. – Его голос был усталым.

– Что такое?

– Та молодая женщина, тело которой вы нашли вчера вечером… это не Виктория Кларке.

16

Вход в морг находился возле высоких труб больничного мусоросжигательного завода, и, припарковавшись и выйдя из машины, Эрика уловила витавший в холодном воздухе противный сладковатый запах гари. Она натянула воротник свитера на нос и поспешила к двери, за которой Айзек ждал ее в темной приемной, где единственным источником света был экран компьютера на стойке регистрации.

– Привет, – устало выдохнул он. – Может, мне стоило подождать до завтра?

– Нет. Я должна знать как можно скорее. – Эрика посмотрела на часы. Было почти десять.

– Мне просто нужно было несколько минут побыть в темноте, – пояснил он, вставая. – Я работаю при ярком свете уже шестнадцать часов. Спустимся?

– Да, – согласилась Эрика. – Я просто ничего не понимаю. Сестра нашла тело. Мы взяли все образцы.

Они двинулись по длинному наклонному коридору с низким потолком. Их шаги эхом отражались от бетонных стен.

– Я просмотрел медицинскую карту Виктории Кларке аккурат перед вскрытием, – начал рассказывать Айзек. – Судя по ней, Виктория была абсолютно здоровой молодой женщиной. Она никогда не лежала в больнице. У нее никогда не было операций, переломов, даже зубных пломб – впечатляюще для двадцати семи лет.

Они добрели до высокой металлической двери, и Айзек открыл ее своим ключом-картой. Порыв холодного воздуха ударил Эрике в лицо. Они вошли в тускло освещенный морг, где гудел длинный ряд высоких холодильников, а в конце ряда столов из нержавеющей стали для вскрытия лежало маленькое тельце молодой женщины.

Эрика прошла туда, где оно покоилось под ярким светом, и попыталась вспомнить все подробности предыдущего вечера, когда увидела его на кровати. Молодая женщина на столе выглядела совершенно иначе. Бледная, невзрачная. Ее длинные темные волосы были зачесаны назад и отмыты от крови. Рот открылся, лицо обвисло и вытянулось, щеки впали. Бескровность лица мешала различить кожу ее губ, щек и век. Огромная шишка на лбу нарушала симметрию лица. У левого виска был выдран небольшой клок волос размером с монету.

Из практических соображений с трупов снимали одежду и украшения, удаляли макияж, стирали все, что могло указывать на их образ жизни, на то, какими они были. Смерть вносила свои коррективы – кожа морщилась, лицо обвисало и сжималось. Некоторые мертвецы казались мирно спящими. Чаще всего они выглядели совершенно иначе, чем при жизни.

– Эта молодая женщина удалила все зубы мудрости, – сказал Айзек, нарушая тишину. – Кроме того, я обнаружил едва заметный шрам, идущий вдоль ее позвоночника, и когда разрезал… вскрыл эту область, то обнаружил, что ей делали операцию по сращению позвоночника. В ее спине был небольшой титановый стержень, соединяющий три позвонка. Эта операция используется для исправления проблем с позвоночником в подростковом возрасте. – Эрика не сводила глаз с тела с зашитым Y-образным разрезом на груди. – Рассказать тебе о результатах вскрытия? – спросил Айзек.

Эрика кивнула: