От олигархии к демократии. Книга I. Монопольное государство - Виталий Глухов

Страх потерять власть заставляет государственного чиновника ограничивать свободы в обществе, устанавливать строгий контроль над печатным словом, вводить законы карающие за использование и распространение «идеологически вредной» литературы. Сознание граждан берется под подозрение, как не способное давать объективной оценки происходящим в общественной жизни явлениям. Те же, кто не поддается идеологической обработке, попадает в психиатрическую больницу. Поэтому и создается на средства, отнятые у народа, огромная армия чиновников, занимающаяся отбором печати, литературы, кино, живописи, музыки и т. д. для народа.

Но что удивительно, как только чиновник занимает должность, которая дает ему право определять духовную пищу своим согражданам, в нем сразу пробуждается «гений» способный все «правильно» определить и расставить на свои места. Чиновники вообще прозаический народ, но и с ними происходят невероятные превращения. Оказывается «вредная идеология» любому смертному может мозги набекрень вывернуть, а чиновнику хоть бы что. Он сидит себе почитывает, посматривает, да отбирает, что можно читать и смотреть народу, а что нельзя. Здесь все дело в подходе. Если рядовой гражданин думает только о себе и оценивает с позиции истины, гармонии, красоты, гражданственности, то чиновник думает о вышестоящем чиновнике, его критерий – это интерес тех, кто его на данную должность назначил и оплачивает. Его сознание защищено внешним интересом. Он руководствуется инструкцией, которая и заменяет ему сознание. Та мера, с которой чиновник подходит к оценке произведений искусств или статей, в печати, является подходом палача. Это действия ханжи, попирающего все и вся, что не отвечает интересам стоящих у власти. При этом чиновники не жертвуют своими интересами в угоду всеобщему, классовому интересу. Они всего лишь служат господствующему клану в целях удовлетворения своего шкурного интереса. Хотя их деятельность и связана с предметами духовного творчества, на их развитие это никак не влияет. Они остаются бездушными исполнителями. Это палачи народного духа, обкрадывающие народ и тем обеспечивающие свое существование.

Основа же всех инструкций, которыми руководствуется чиновник в данной работе – это как можно меньше истины, так как государственные жрецы считают, что невежество является лучшей формой гражданского сознания. Ведь это дает возможность неограниченной эксплуатации физического и духовного тела народа.

Мало чем отличается чиновник, занимающийся хозяйственной деятельностью, от своего собрата идеолога. Если идеологи приносят неисчислимые беды народу, духовно обкрадывая его, то хозяйственники, из стремления облагодетельствовать народ, грабят его материально. Эти чиновники спят и видят, как с помощью их «мудрых» и грандиозных программ растет могущество страны и благосостояние народа, как народ благодарит их за это «мудрое» правление. Но, проснувшись, видят, что от их деятельности страна стала еще более нищей, благосостояние народа ухудшилось, и никто не спешит их славить. Но их и это не останавливает. В своих провалах, в самой бесплодной и даже вредоносной деятельности они черпают новые силы. Им нет дела, ни до каких результатов, потому что результаты грандиозных программ отражаются не на них, а на чем-то ином, с чем у них нет никакой органической связи. И вот, не успела отшуметь одна авантюристическая компания, как уже созданы новые более грандиозные программы, требующие еще большего напряжения от народа, которые они пытаются осуществить с еще большей энергией, сопровождая их громом пошлых фраз и пустых обещаний.

В этой деятельности и проявляются садистские наклонности чиновников данного государства. Ведь, для осуществления чиновничьих утопий требуется смирение и покорность народа, а «глупый» народ совсем не желает обрекать себя на страдания и жертвы ради этих «великих» программ. Тогда чиновник решает волевым путем привести «непонятливый» народ к светлому будущему. Конечно, насилие осуществляется в рамках современной цивилизованности, с идеологическим обеспечением, где основной упор делается на строгое соблюдение общественного порядка (существующего государственного порядка, с рабским положением наемных рабочих) и дисциплины, которая заключается в беспрекословном повиновении государственному чиновнику. Стоит рабочим выступить в защиту своих интересов и чиновник тут же начинает вопить о недопустимости силового давления. Они желают, чтобы их только просили и умоляли, и ни в коем случае не требовали, так как требовать и насиловать это их право.

Авантюризм в экономике – есть одно из неотъемлемых качеств данного правления. Авантюризм порождается тем, что чиновники, различных ведомств, ведут борьбу за бюджетные средства, а проект – это только оружие в данной борьбе, и он не обязательно должен быть реальным и осуществляемым. Конкуренция, исчезнувшая как борьба между независимыми собственниками за прибыль, возродилась в виде борьбы чиновников за кусок бюджетного пирога. И главное, что чем крупнее проект, тем больше чиновники могут откусить для себя лично, ну, на худой конец, можно сделать карьеру. Призывая рабочих экономить на спичках, они выбрасывают материальных богатств на миллиарды рублей, вколачивая их в строительство нерентабельных железных дорог, осушение земель, затопление земель, повороты рек и т. д. Сколько нашему народу уже удалось пережить различных авантюристических программ, родившихся в головах чиновников, трудно подсчитать. Воскресший в лице Сталина Угрюм-Бурчеев канул в историю. Но живут угрюм-бурчеевские порядки, вновь появляются угрюм-бурчеевские планы, подобно плану поворота северных рек, то еще более нелепые, несущие народу многочисленные страдания и беды. На реализацию подобных программ уходит огромная часть национального дохода, в то время как общество остро нуждается в самом необходимом – нормальном питании, одежде, жилье, медицинском обслуживании и так далее.

В расхищении национальных богатств они далеко опередили египетских фараонов, римских рабовладельцев, европейских феодалов и русских царей. Сознание отдельного человека может найти оправдание религиозному сознанию фараонов, утверждающих свою власть как божественных посланников, найти основание безудержной страсти к наслаждениям рабовладельцев, феодалов и царей, понять тщеславие буржуа, все-таки это человеческие страсти. Но трудно найти основание для оправдания глупости чиновников нашего государства, то есть хозяев монопольного капитала, которые выкачивают все соки из народа, чтобы еще раз показать свою недееспособность и глупость.

Неспособные создать что-либо новое они пользуются свалкой истории, где всегда можно подыскать, хоть и основательно потрепанную, но вполне пригодную для клоунады одежду. Они давно уже перепутали политическую арену с ареной цирка. Пора бы им уяснить эту разницу и исполнять свои клоунские трюки там, где это уместно. Но, как мне кажется, они и здесь успехом не будут пользоваться.

17

Новая «грандиозная» компания, начавшаяся с уверений и заклинаний, по улучшению жизни народа, развернулась под флагом перестройки экономической и политической. Данная кампания строится на трех китах: демократизация, новый хозрасчет (старый почему-то оказался плох?) и новое мышление. О том, какие демократы наши чиновники и партийные функционеры уже было достаточно сказано. Здесь можно отметить лишь только то, что самой широкой демократией может быть власть самих производителей. А все разговоры о демократии останутся пустой фразой, если будет сохраняться всеохватывающая государственная собственность на средства производства, и даже если будет дана возможность для развития частного капитала, под контролем государства монополиста.

Предложенные правительством и партией реформы показывают, что государство не желает расставаться с положением монопольного капиталиста. Эти предложенные преобразования раскалываются на множество мелких и совсем не новых мероприятий – это новый хозрасчет, аренда, мелкая кооперация, трудовая частная собственность, совместные предприятия, создание единого денежного рынка и рынка ценных бумаг. Что же нового в сегодняшней хозяйственной реформе? Государство, как монопольный капиталист, стремясь сохранить свое господствующее положение в создавшейся кризисной ситуации, приоткрывает щель, для развития частного капитала, надеясь, что он возьмет на себя часть существующих проблем и не выйдет из-под его контроля. Что и подтверждает предложенная правительством концепция перехода к регулируемой рыночной экономики. Вторая цель государства – это желание освободиться от необходимости контроля над производством, передав средства производства непосредственному производителю, на правах аренды. Эта аренда еще раз подтверждает, что существующие отношения являются капиталистическими. Аренда может существовать в условиях, когда средства производства монополизированы одной частью общества по отношению к другой, то есть предполагается собственник, который и сдает имущество в аренду. Но данное государство не может действовать, как простой капиталист, не может брать аренду не прикрываясь ложью о благих намерениях.