Гараж. Автобиография семьи - Михаил Александрович Ширвиндт

class="p1">А.Ш.: А с Юрием Владимировичем Никулиным мы общались последний раз примерно за месяц до его смерти. Гриша Горин написал для нас с Державиным пьесу, и мы в Театре сатиры выпускали спектакль «Счастливцев-Несчастливцев». Мы играли двух актёров и во втором акте на какой-то халтуре должны были выезжать на театральных лошадках. Когда-то это был известный цирковой номер совсем ещё молодых Юрия Никулина и Михаила Шуйдина. Для нашего спектакля никто не мог сделать этих лошадок. Бутафоры не знали, как. Я – к Юре.

– Секрет утерян, – говорит он.

– А где делали?

– В мастерских Театра Станиславского и Немировича-Данченко. Мастера умерли, лошадок продали. Могу тебе только плёночку показать и нарисовать каркасик.

Поговорили, и он пропал. Думаю: забыл. И вдруг в театр приходит кассета с запиской: «Дорогой Шура, вот – к премьере. Дарю тебе эту клоунаду. Приду на спектакль». И дальше его рукой нарисован проволочный скелет этих несчастных лошадок. При его огромной нагрузке он всё помнил.

Н.Б.: Некоторые выпуски программы Никулина «Клуб “Белый попугай”» снимались недалеко от нашей дачи, на берегу Истры, и Шура несколько раз в них участвовал.

А.Ш.: Когда начиналась вся эта история с «Белым попугаем», на телевидении ещё нельзя было ничего настоящего: ни еды, ни выпивки. Это были первые попытки на съёмках программы пить водку под уху. И с экрана попахивало настоящим. Там царствовали Юра Никулин и Гриша Горин.

Гриша шепелявил и очень стеснялся своей шепелявости. Обижался, когда ему на это указывали.

Я ему говорил:

– Гриша, ну зачем же ты в текстах для себя пишешь «с Сосковцом»?

Он звонил Мишке Державину:

– Мисань, привет!

– Здорово, Гриш!

– А как ты меня узнал?

Я торчал на «Белом попугае», напившись и наевшись ухи, курил и делал вид. Потому что анекдотов я не помню. Юра сидел рядом, тихонько спрашивал:

– Ты чего не рассказываешь?

– Ничего не помню.

И пока другие говорили, он наклонялся ко мне и шептал на ухо анекдот.

Тогда я подключался:

– Вот тут я вспомнил…

Он суфлировал мне.

Уникальность Юрия Владимировича, помимо всего прочего, – в титаническом серьёзе при рассказывании анекдотов и во время розыгрышей. Серьёз не деланый, а органичный. Как-то перед съёмкой очередного «Попугая» он говорит Державину:

– Миш, слушай, тут анекдот один, я хочу с тобой посоветоваться. Что-то он не очень, по-моему. Жена посылает мужа купить батон. Тот покупает и, возвращаясь, около дома падает. Батон оказывается в луже. Он приходит домой, протягивает его жене. Она недовольна: «Я же просила белый хлеб». Он говорит: «А я люблю черный». Ну как?

– Да так себе.

– Я тоже чувствую, что не очень. А вот если такой? В купе поезда сидит мужик, курит сигару, а напротив – дама с маленькой собачонкой. Дама обращается к нему: «Умоляю, собака не выносит табачного дыма вообще, а сигарного особенно». Тот продолжает курить. «Я вас прошу – перестаньте!» Никакой реакции. Она выхватывает сигару и швыряет в окно. Мужик хватает собачонку и тоже выбрасывает в окно. Крик, шум, гам, стоп-кран. Все высовываются: бежит по перрону собачка, а во рту у неё батон из первого анекдота.

Это он советовался с Мишкой, рассказывать или нет.

М.Ш.: В гаражах всегда рассказывали анекдоты. И в нашем YouTube-«Гараже» мы тоже иногда их вспоминаем.

Видеорегистратор

YouTube-«Гараж-2023»

Игорь Золотовицкий: У меня анекдот в анекдоте. Актёру Виталику Хаеву я в театре рассказываю анекдот. Сидит актриса, смотрит в зеркало и гримируется перед новогодним спектаклем. Настроение не очень, она хочет поднять его себе и поёт: «”Маленькой ёлочке холодно зимой. Из лесу ёлочку взяли мы домой… Бусы повесили, стали в хоровод. Весело, весело…” Сколько же я весила в прошлом году?» Виталик смеётся. Проходит несколько часов, я уже дома, полночь. Вдруг – звонок. Хаев. «Какую песню ты пел в анекдоте?» – спрашивает. «А в чём дело?» – «Я уже час пою “В лесу родилась ёлочка”. Где там “весело, весело”?» Он сидел в какой-то компании и сказал: «Золотовицкий рассказал очень смешной анекдот. Гримируется актриса…» И начал петь. А там до фига куплетов. «Виталик, – говорю, – что ты поешь? Это совершенно разные песни: “В лесу родилась ёлочка” и “Маленькой ёлочке холодно зимой”».

Сергей Цигаль: Я вспомнил хорошую историю. Может, она не очень новогодняя… Сидит мальчик в парке. У него огромный пакет, килограмма на два, конфет. Он достаёт, разворачивает и ест эти конфеты: одну, вторую, третью… Мимо идёт мужчина, подсел. Смотрел-смотрел, как тот мечет эти конфеты одну за другой, и спросил: «Мальчик, а тебе никогда не говорили, что столько конфет есть вредно?» Тот взглянул на него и произнёс: «Мой дедушка дожил до 105 лет». – «И вот так ел конфеты?» – «Нет, он не вмешивался в чужие дела».

Александр Ширвиндт: Был такой артист, всеми забытый, кроме меня, Иннокентий Михайлович Смоктуновский. Гений. Однажды мы встречали с ним Новый год в Доме актёра и с тех пор продолжали поддерживать отношения, хотя виделись редко. Когда он меня видел, то просил: «Шурочка, я тебя умоляю, вот этот анекдот новогодний расскажи, я не могу ухватить финальную интонацию».

Анекдот. Заснеженная до маковок церквей деревня. Изба, раскалённая печь. Предновогодье. Сидят старик со старухой. Дед надевает очки на ниточках и читает письмо внука. «Поздравляю вас с Новым годом! Я в городе, и мне по ночам снится, как я летом был у вас, как мы ходили с дедом на рыбалку, как бабка брала меня доить козу, как мы с Жучкой купались на протоке… Но я должен извиниться перед вами. Однажды, когда дед пошёл косить, а бабка доить, я залез под кровать, вынул банку вишнёвого варенья и всю съел. А потом испугался, не знал, что делать, накакал полную банку, закрыл и поставил на место». Дед снимает очки, смотрит на бабку. «Ну, старая, я же тебе говорил, всю зиму едим говно, а ты “засахарилось, засахарилось”!»

Так что единственная роль, в которой я выше Смоктуновского, – это «засахарилось, засахарилось».

«Гараж-2023», YouTube-канал «Съедобное – Несъедобное», дата выхода: 31 декабря 2022

«С первыми автомобилями даже разговаривал»

М.Ш.: Как-то раз я ходил выбирать собаку в компании ветеринара, который изучал у щенков какие-то неведомые простым смертным «вторичные признаки». Процесс напомнил мне покупку машины при советской власти, когда в очереди стояли годами, а потом наступал наконец критический момент и надо было идти выбирать. Знающие люди брали с собой «на дело» какого-нибудь знакомого автомеханика. Он честно отрабатывал своё, для чего залезал машине