Время России - Владислава Груэ

— Как двадцать четыре? — не понял офицер. — Нам шестнадцать выдали!

— А я у соседей украл, — хладнокровно сообщил пилот. — Или я не русский? У меня на распределенке двадцать четыре хорды, значит, должны быть заполнены двадцать четыре!

Офицер беспомощно оглянулся.

— И это твоя работа, — безжалостно сказал Буревой.

— Верните, откуда взяли!

— Щас. А летать на чем?

— Минимальный полетный комплект — восемь!

— Но не на Клондайк, — твердо сказал пилот. — Кэп… двадцать четыре, и точка. Чтоб хватило туда и обратно. Мало ли что.

— На случай мало ли что есть база снабжения!

— Ага, и где ее в бою искать? Это у европейцев порядок, не у нас, не забывайте.

— Нет, он еще не вылечился от штабного! — сообщил в пространство Буревой. — Кэп, объясняю в первый и последний раз: мы жить хотим! Очень!

— Планирование операций у нас из рук вон, — серьезно сказал пилот. — Ну сложное это дело для русского ума, все не учесть, мы же понимаем. И исправляем по мере сил.

— А на чем соседи полетят? — безнадежно спросил офицер.

— На восьми. Минимальный комплект — восемь. Восемь я им оставил. А пусть не зевают. Кэп… нам о себе бы позаботиться.

Офицер посидел в тяжелом сомнении. Достал и крутнул пистолет.

— Стрелок! — наконец сказал он в переговорник. — Сержант Огневой! Ты в ремзоне? Найди укрупненный трассер на нулевой градус. Лучше три. А? А где хочешь. Но где хочешь не ищи, укрупненные у нас только на кораблях боевого управления стоят, то есть на «Косатке» заместителя директора по боевому управлению. А как хочешь. Но чтоб следом не пришли. Что? А ты что, не русский? Ну вот и сделай.

Поглядел на ошарашенные лица и криво улыбнулся:

— Седьмой флот укомплектован SS последней модификации. Наши трассеры SS не возьмут, нашими «Дьяболо» крошить в самый раз. SS только укрупненными достать, да и то… Так что и ракеты не помешают. Но я не знаю, где их взять в этот раз, и… о, нашу красавицу ведут!

— Живо спрятали мурла… мурлы! — приказал старшина. — А то узнает, дернется и выдаст!

И первым нырнул в люк.

Затаив дыхание, они следили, как по «космодрому» быстро движется слитная процессия. Впереди сам зам директора по боевому управлению в полетном скафандре, за ним плотная группа чинов военной полиции, и между ними — знакомая фигурка с синими погончиками на гордо вздернутых плечах, в ореоле глухого ропота и злобных взглядов.

— Как голову держит! — дрогнувшим голосом сказал офицер. — Гордая. Ну, лети, отважная птичка. Спасительница ты наша. А мы даже не познакомились, не подружились…

— Как даст нам под хвост в следующем бою, так сразу познакомимся! — язвительно отозвался пилот из-под дисколета.

— Не факт, — задумчиво сказал Буревой. — Заметили, она русский понимает? И появилась очень странно. И лейтенант, что редкость… И нас не выдала, что еще большая редкость…

— Она мне понравилась, — признался пилот. — Хотя и потрёхивала на маневре, совсем как кэп… Ребята, а она про нас вспомнила! Глядите!

У «Косатки» действительно произошла заминка. Легкая фигурка выскользнула из окружения полицейских, развернулась к дисколетам, вытянулась и четко вскинула ладонь к пилотке. Лейтенант Лючия Овехуна оценила мужество своих спасителей.

— Лети, гордая птичка, — прошептал офицер. — Да не встретятся тебе «Черти»…

И тайком протер глаза. В груди непонятно защемило. Он еще не знал, что черноглазая красавица поселилась в его сердце навсегда. Поэтому всерьез забеспокоился, когда вдруг заметил, что вот он смотрит в локаторные развертки, а перед глазами — строгое лицо девушки в обрамлении черных волос. И когда после смены они занимались на полетных имитаторах, все время чудилось, что Лючия сидит рядом, положив нежную руку ему на плечо. В результате он мазал через раз и плохо ориентировался в происходящем. Например, так и не понял, для чего командир регистрируется в имитаторе разными опознавателями: то за «тройку», то за «двенадцатого», а один раз за «Косатку» зама по боевой — и даже не захотел спросить. Сидел, мечтательно улыбался — и мазал. В результате стрелок обругал его по-всякому, а старшина посмотрел внимательно и посоветовал включить перед сном какой-нибудь красивый видеомир, и чтоб там обязательно были девушки.

Он так и сделал: забрался после ужина в личную соту, надвинул сенсорный кокон корпорации «Мрия», выбрал видеомир «Сибирские амазонки» — и вздрогнул, когда на него в упор глянула черноглазая гордая наездница. В «Амазонках» снималась знаменитая киноактриса, он даже помнил ее имя — но был готов поклясться, что это Лючия…

И впервые мысли о «тринадцатом» начисто вылетели у него из головы.

Да, одна из женщин, сыгравших исключительную роль в становлении новой веры — не из России.

Был, остаюсь и останусь на принципиальной позиции — нет европейца и русского, америкоса и индуса, есть люди. Побоку социологические исследования, выводы культурологов — я живу внизу, я вижу.

Объединенная Европейская империя, Пятый флот

— Присаживайтесь, Буковски, — благожелательно предложил адмирал. — Присаживайтесь, мой друг.

Офицер сразу почувствовал себя неуютно. Добрый адмирал — это что-то новенькое. И наверняка не сулящее ничего хорошего. На всякий случай он опустился на самый краешек сиденья, чтоб вскочить в любой момент.

— «Тринадцатый»?

Буковски сразу почувствовал облегчение. Не изменился старый волк, только показался на мгновение другим. Такой же деловой, не признающий дипломатичности. Жесткий, грубый, честный солдат, с которым можно работать.

— «Тринадцатый», — подтвердил капитан и развернул свой «офис». — Извините, что не в бумаге, в нашем отделе электронное делопроизводство…

— Пустое! — отмахнулся адмирал. — Главное, чтоб в голове было. Итак?

— Мы проанализировали имеющиеся в нашем распоряжении данные и пришли к выводу, что «тринадцатый» реален, сэр.

Адмирал вопросительно вздернул белесые, почти неразличимые брови.

— Агент «Секретарь» по нашему запросу передал данные из наградных представлений матки русских, сэр. При анализе обнаружилось, что большинство сбитых «тринадцатым» машин не записаны на чей-то счет. Наши «Дьяболо» были сбиты не штатными экипажами матки-2. Но кто-то их сбил. Также офицеры отдела внутренних расследований повторно опросили экипажи, вернувшиеся в строй по программе обмена военнопленными. Сэр, вы продавили русским прекрасную идею насчет гуманности войны, вернувшиеся из плена являются одним из важнейших источников информации о противнике. Экипажи подробно описали манеру боя своих визави. Знаете, несмотря на идентичность технических характеристик истребителей, каждый экипаж имеет индивидуальный почерк…

— Знаю. Продолжайте, капитан.

Капитан вспомнил, что адмирал Штерн начинал службу именно в экипаже истребителя, и смутился.

— Обнаружилось совпадение приемов ведения боя у того, кто сбил машины, приписываемые «тринадцатому». Это реальный экипаж, сэр, со своим почерком.

— Вы его нашли! — восхитился адмирал. — Ну и как этот подлец проделывал то, что э… проделал?

— Мы не знаем, — смутился Буковски. — Пока что не знаем. Но мы его нашли! Агент «Начальник» передал нам данные с полетных симуляторов русских. Выделенный нами почерк там обнаружен и идентифицирован. Экипажи регистрировались в симуляторах под цифровыми кодами, но у нас есть данные от агента «Сестра», позволяющие сделать достоверные привязки. Так что мы нашли его, сэр.

Адмирал хищно подался вперед.

— Дайте мне его голову, Буковски! — потребовал он. — Дайте же!

— Выделенным нами почерком обладают экипажи «двенадцатого» первой эскадрильи, «тройки» и «первого» из второй и «Косатки» заместителя директора матки-2 по боевому управлению! — твердо доложил капитан. — Это — утвержденное заключение экспертного отдела, сэр.

Адмирал уставился на офицера информации пустым взглядом.

— Вы наводнили матку русских агентами, — наконец проговорил он. — Наши сотрудники действительно ходят по владениям русских строем под радужным флагом. Это прекрасная работа, капитан. Но…

Адмирал неопределенно повел в воздухе сухими пальцами и надолго замолчал.

— Уничтожение помеченных экипажей уже детализировано и проводится силами отдела секретных операций, — неуверенно пробормотал офицер.

— Да, секретность! — оживился адмирал. — Мне прислали сводку. Русские матки получили усиление. Что бы это значило, Буковски, как думаете?

— Глубокий рейд, — усмехнулся капитан. — Русские всегда так делают.

— А куда?

— Клондайк, сэр, куда же еще. Реваншизм никто не отменял.

Куда же еще… — проговорил задумчиво адмирал. — Эх, Буковски, Буковски. Идите, мой друг. Работайте. У вас прекрасно получается.