Ледяной Эдем - Алекс Норман

– А хлеб, яйца, масло? Откуда это у него?

– Ну, кур он своих держит, а за хлебом и маслом он сам приходил. Ну, когда я подвозил.

– За просто так?

– А за то, чтобы нас с Машей не терроризировал!

– Проще говоря, рэкет.

– Оброк. Продуктами, – кивнула Ольга. – И барщина. Клеткой. Для Варвары.

– Не делал я клетку!

– А если делали?.. – спросил Кирилл. – Мы ведь экспертизу можем техническую провести, определим, кто сколачивал клетку, вы или не вы.

– Экспертизу так экспертизу! – Диконов с обидой смотрел на него. – Покажите, где клетка, я вам докажу, что это не я сколачивал!

Кирилл видел клетку, работа грубая, а Диконов мастер, у него подгонка тонкая, сборка крепкая, но ведь он мог и не стараться. Казубов требовал, вот он и соорудил ему по-быстрому, но вкривь и вкось.

– А вам домой, значит, надо? – вопросительно глядя на Диконова, в раздумье спросила Ольга.

– Домой!

– Если останетесь здесь, Казубов нагрянет к вашей жене?

– А если вы уедете со мной, Казубов может вернуться сюда.

– Значит, мы останемся здесь.

– Но кто-то должен отправиться со мной, – сказал Диконов. – Сам я с Казубовым не справлюсь.

– Я могу, – сказал Миккоев.

– Вам в поселок, людей собирать… – качнула головой Ольга. – Я могу поехать. А Ганыкин и Батищев останутся здесь.

Она в раздумье посмотрела на Кирилла, как будто сомневалась в его профессиональной ценности. Как будто забыла, кто вывел Казубова на чистую воду.

– Я бы не советовал вам распылять силы, – мотнул головой Диконов. – Казубов очень опасен. Он и бегает быстро, и стреляет метко.

– Стреляет… А ружье мы так и не нашли, – сказала Ольга, снова глянув на Кирилла. – Ружье может быть там же, где и Варвара.

– А может, и в доме. Только очень хорошо спрятано. И Казубов может за ним вернуться.

– Значит, будем искать ружье. И ружье, и все.

– Мы тогда поедем? – глянув на Миккоева, спросил Диконов.

– Вместе поедем, – немного подумав, решила Ольга. – Все ищем ружье. Все ищем, все вместе уезжаем.

Дом обыскали со всей тщательностью, ружье не нашли, зато в светелке, в углу среди хлама, обнаружили мужскую куртку, свернутую в комок. Все здесь пыльное, загаженное птицами, а куртка относительно чистая. В кармане паспорт – на имя Карпова Евгения Дмитриевича.

– Вот сволочь, мужика убил, а куртку снял! – возмущенно цокнул Миккоев.

– Сорок шестой размер, – рассматривая куртку, сказала Ольга. – Рост, я так думаю, второй… Не думаю, что мужчина был крупного телосложения.

– Крови вроде не видно. Может, задушил?

– Здесь где-то убил. В доме или рядом.

– Ехать пора, скоро совсем стемнеет.

Ганыкин в обыске не участвовал, он ходил по дому, посматривая в окна: вдруг у Казубова ум за разум зайдет, возьмет ружье и пойдет убивать.

– А где Диконов? – спросила Ольга.

– Кур кормит… Как будто у себя дома, – усмехнулся Ганыкин.

– А что, куры не люди? – спросил Кирилл, вынимая из кармана ключи от машины.

Ольга как-то странно глянула на него, как будто разговор шел о ней.

Снег сыпал мелко, густо, дорогу еще не завалило, все к этому шло, но Диконов отвал опускать не стал, трактор колесил вхолостую. И так разогнался, что Кирилл едва поспевал за ним.

– А чего вы молчите? – спросил вдруг Миккоев.

Кирилл кивнул. Действительно, на повестке животрепещущая тема, а они все как воды в рот набрали. То ли усталость сказывалась, то ли дорога укачала.

– Не знаю, – пожала плечами Ольга.

– Может, стыдно?

– С чего это?

– А кто у вас крайним оказался? – с обидой спросил Миккоев. – Это же я вам колесо пробил, да? И мать Карповой убил! И отца!

– Отца, похоже, убили, – сказала Ольга, пропуская претензии мимо себя.

– Отца убили на месте, а мать убежала, – присоединился Ганыкин.

– Но не добежала, – кивнул Кирилл.

– Потерял ее Казубов, потерял. Так бы догнал, похоронил, и никаких вопросов. Жил бы сейчас – горя не знал.

– Не догнал. Но убил. Дочь похитил, мать убил. Подозреваемый установлен, дело, считай, раскрыто, – сказал Кирилл.

– Подозреваемого нужно брать. И похищенную найти.

– Но в любом случае подозреваемый установлен. Не зря мы перлись в эту глушь.

– Землянку искать надо, землянку надо найти, – в раздумье, будто обращался к себе самому, проговорил Ганыкин.

– Почему землянка? – насмешливо глянув на него, спросила Ольга.

– Да головой треснулся, землянку увидел, Варвару эту. Сидит, несчастная, в клетке.

– Где землянка? На карте покажешь?

– На карте не покажу!

– Если еще раз треснешься, сразу сознание не теряй. Сначала по карте сверься, – посоветовал Кирилл.

– Тебе смешно? – резко спросил Ганыкин.

И положив руку ему на плечо, с силой сжал пальцы. И тут же разжал, отпуская Кирилла.

– Да нет.

– Вот и сиди молча!

– А что еще видел? – спросил Миккоев. И тут же поспешил заверить: – Я не смеюсь, я серьезно!

– Не знаю.

– Да серьезно я!

– Не знаю, говорю, что там идолы деревянные делали, ну в землянке в этой. Боги эти языческие.

– С капища?

– С капища? Ну, может, и с капища, но в землянке. По углам стояли. Столбы такие, рожи резные, а в глазах угольки. Красные угольки, раскаленные, как из печи достали, вставили.

– Может, съездить надо на это капище? – спросил Кирилл. – Может, там где-то эта землянка?

– У кого-то в голове эта землянка… – усмехнулась Ольга. – Но съездить на Капище можно.

– Там от развилки на Радянку недалеко, километров десять всего, и дорога хорошая, в смысле не болото, – сказал Миккоев. – Диконову скажем, он дорогу почистит.

– И за экскурсовода будет, – кивнул Кирилл.

До Радянки добрались без происшествий. Диконов остановил трактор у своей избы, выскочил – и сразу в дом. Вышел оттуда довольный, успокоенный. Видно, за жену свою переживал, за детей, но все обошлось, местный вымогатель и растлитель до них не добрался.

– Я предлагаю вам остаться здесь! – обращаясь к Ольге, сказал Диконов. И рукой показал на дом, где у него временно размещалась столярная мастерская. – Мы с Олегом Яковлевичем в Кайсе съездим, а вы здесь останетесь. Должен же я на кого-то семью свою оставить.

– Ну, хорошо, оставляйте.

Ольга глянула на Кирилла, на Ганыкина. А какая им разница, где ночевать?

– Вот и ладненько!.. Верстак сейчас уберем, кровати есть, матрасы найдем. Маша баньку протопила, вам понравится!

От баньки отказываться никто не стал. Это в деревне банный день раз в неделю, в городе условия, куда более приближенные к человеческим. А Кирилл очень хотел в город. Утомила его эта деревенская колготня, тем более что по большому счету виновника убийства и похищения они установили. Даже двух убийств.

Верстак убирать не стали, оставили как