Откровение - Наталья Эдуардовна Андрейченко

Великая русская женщина – моя бабушка в возрасте 96 лет

С моей бабушкой

Господи, бедная «Сибириада», чего у нас только не было, как они со мной мучились… Спасибо большое, что все прошло и что все как-то нормально друг к другу относятся и любят друг друга. Это невероятно.

5.5 Пророчества А. Кончаловского

«Серый волк» Кончаловский и споры о богатом муже

И вот Каннский фестиваль, где мы представляли картину «Сибириада». Специальный приз. Присутствовали министр кинематографии Филипп Тимофеевич Ермаш, Андрей Сергеевич Кончаловский, Никита Сергеевич Михалков, Людмила Гурченко и я.

После премьеры были встречи с великими режиссерами, продюсерами. И все, конечно, подходили к Андрею Сергеевичу и спрашивали про меня, потому что сцена в конце первой серии, когда Настя после попытки изнасилования убегает из деревни раз и навсегда, бежит к реке, еле придерживая разорванную рубашку, снята Андреем Сергеевичем просто гениально. Моя грудь летала из стороны в сторону, и это производило на мужиков такое впечатление, что они просто охреневали, потом бежали к Кончаловскому и говорили: «Я женюсь на ней, я женюсь на ней».

И вот был момент, когда Кончаловский мне сказал: «Так вот, ты молодая, жизнь впереди, 21 год, надо выйти замуж за богатого иностранца и делать все что хочешь». Я удивилась: «Как это так? А как же влюбленности мои? А как я вдруг? Как это, просто так продать себя или что? Я же могу влюбиться, я же такой человек, мне же необходимо…» – «Ты что, дура? Да ты покупать себе будешь любую любовь».

Я помню эту фразу. Тогда я была возмущена, сказала, что он нехороший, как так можно говорить со мной: «Вы как серый волк рассуждаете, я этого не понимаю». Мы даже повздорили. Я была молодая. Но интересно, что потом жизнь сложилась так, как ее предрекал Андрей Сергеевич Кончаловский. Я ведь для этого ничего не сделала.

Именно Андрей Сергеевич подсказал режиссеру и продюсеру NBC Лери Шиллеру взять меня в фильм «Петр Великий» на роль царицы, первой жены царя Евдокии Лопухиной. Да… И чего только не случается в жизни. Я очень уважаю Андрея Сергеевича. Он умница. Спасибо ему большое за весь опыт, за все знания, которые он мне передал. Даже к нетрадиционным методам лечения, призванным помочь организму самоисцелиться, приучил меня именно он. При заболеваниях он ничего не ел, никогда не принимал никаких таблеток, просто пил замечательный чай с медом и большим количеством лимона. А вообще, он был здоровяком.

Помню, когда меня везли на киностудию «Мосфильм» и я спрашивала: «А где Андрей Сергеевич?», мне говорили: «Да он сейчас бежит по мосту в сторону набережной Тараса Шевченко. Мы только что проезжали, видели». Это было невероятно. Он настоящий мужчина. И до сих пор выглядит настолько роскошно, настолько молодо. всем в пример. Я просто преклоняюсь перед этим человеком. Он работает, создает уникальные произведения, он активен и красив в свои 87 лет. Обожаю и благодарю.

6. Ночь. Смерть. Кладбище. Смертельное сражение за целомудрие

Съемки и учеба во ВГИКе по ночам. История о первой рюмке. Возвращение к жизни

Очень не хочется возвращаться в те годы. Это история о трагедии, которая случилась со мной в возрасте 19 лет, за которую два тринадцатилетних подростка были осуждены на 18 лет строгого режима. Плюс еще взрослый таксист…

Наверное, вы можете себе представить, что все было очень серьезно – иначе бы никто не отправил подростков в лагерь строгого режима, из которого не выходят.

Итак, мне было 19 лет. Поступив на курс Бондарчука во ВГИКе в 17-летнем возрасте, в 1973 году, я пахала как лошадь и была единственной студенткой, которой Сергей Федорович разрешал сниматься в кино, – мне и Андрею Ростоцкому.

Это абсолютно феноменально. Видимо, он знал, что я пахарь и трудоголик, что на меня можно положиться. Более того, когда мы с Сергеем Федоровичем и итальянцами снимали «Тихий Дон», к нему обратились американцы с просьбой отпустить меня на съемки фильма «Сталин» в роли жены Сталина Надежды Аллилуевой – и Бондарчук согласился. Сказал: «О да, эту отпускайте, она все успеет, она везде все сделает». Но господа продюсеры, итальянские макаронники, не только своровали весь бюджет фильма и положили гениальное произведение киноискусства на полку, но и не допустили меня сниматься, заявив, что у них играют только большие артисты, удостоенные «Оскара».

Мой первый фильм «Степанова памятка» был снят на киностудии «Ленфильм» по сказам Бажова «Хозяйка Медной горы» и «Малахитовая шкатулка». Я снималась в роли красавицы Танюшки, малахитовых дел мастера, которая была неподкупна… В один момент она даже обращается к императрице с такими словами: «Ты уж не серчай на меня, государыня-матушка, только зря мой батяня старался, не стоят все твои господишки того, чтобы по папенькиной комнате (малахитовая комната в Зимнем дворце, понимаете, да?) за милую душу разгуливать. Велика твоя сила, да есть сила и посильнее…» И Танюшка растворяется в малахитовой стене.

С этим фильмом связано очень странное событие… Мы снимались вместе с моим партнером Игорем Костолевским. Мне было 17 лет, и вы можете себе представить, что я в него влюбилась до безумия, до беспамятства. В то время он уже закончил съемки в фильме «Звезда пленительного счастья» и был супергероем, суперкрасавцем, суперлюбовником, называйте как угодно. Какой он любовник, я не очень помню, но роман у нас был серьезный. Так вот, съемка-то проходила на киностудии «Ленфильм», и я должна была (спасибо, что я пловчиха) погрузиться в бассейн с черной водой. Потом этот кадр обрабатывали так, чтобы все выглядело, словно я растворяюсь в малахитовой стене. Очень красивая сцена и эмоционально очень сильная. Воду обещали сделать 36,6 градуса. На дворе январь, страшный холод, и, как вы понимаете, вода осталась ледяная.

Жили мы в то время в гостинице «Ленинград»[2]. Я так любила эту гостиницу: с божественным видом на реку Неву, на Зимний дворец, на «Аврору». Я смотрела, как разводят мосты над рекой, любовалась дворцом, вспоминала свое детство и эпизод, как я узнала на дворцовой двери лапу орла с рубином… Я чувствовала себя дома.

Так вот, замерзла я настолько, что передать вам не могу. Когда меня привезли в гостиницу, губы были синие, мое тело тряслось. Игорь Костолевский пригласил меня вниз, в потрясающий круглый ресторан. Мы спустились, я надела какую-то шубу, сидеть не могла, меня трясло. На тот момент я