Убойное лето - Владимир Григорьевич Колычев

месте, хотя и раскалывается с похмелья, руки-ноги ватные, но целые, самое время разобраться, что почем.

За дверью послышалось шлепанье босых ног, походка легкая, похоже, девичья. Взгляд зацепился за белый бюстгальтер, свисавший со спинки стула, придвинутого к трюмо. Да и под зеркалом всякие женские штучки, косметичка, пудреница, помада, лак для волос. Одной рукой Саша шлепнул себя по груди, другой по бедру – майки нет, зато трусы на месте.

Дверь открылась, в комнату вошла Маша, из одежды одна только футболка, длинная, чуть ли не до колен, ноги босые, вокруг щиколотки цепочка, на ней кулон, спускающийся к ступне. В первый момент Саша решил, что украшение на ноге настоящее, но зрение его обмануло, на самом деле это была татуировка. Но очень профессионально исполненная.

– Проснулся? – с добродушной насмешкой спросила она.

– Очнулся, – кивнул Саша. – А Паша где?

– Ксюха его рассолом поит.

– А меня?

– Сейчас.

Маша вышла из комнаты, не закрывая за собой дверь. Саша выглянул в соседнюю комнату, телевизор в ней, диван, мебельная стенка. И два выхода – в соседнюю, сразу за стенкой комнату и в коридор. Маша скрылась в коридоре, который, по всей видимости, вел на кухню. Слышно было, как открылся холодильник.

Маша не торопилась, пока она ходила за рассолом, Саша успел и одеться, и выглянуть в окно. И удивился, увидев за низким забором знакомый дом-барак, в котором жил Бешеров.

– Может, чаю? – спросила Маша, подавая стакан с рассолом.

– Да можно.

– Ну пошли.

Она сдерживала зевок, но, повернувшись к нему спиной, широко разинула рот.

Маша направилась на кухню, а Саша заглянул в соседнюю спальню, там в кресле сидела Ксюха, в такой же, как у подруги, футболке. А Паша натягивал джинсы, прыгая на одной ноге.

– Все в порядке? – спросил Саша.

Он мог не смотреть на себя в зеркало, достаточно было глянуть на брата. Лицо припухшее, веки отечные, волосы расчески просят. Вместе вчера пили, одинаково сейчас выглядят. Только у Паши ссадина на скуле, как будто кто-то царапнул, и вряд ли это женские ногти. А у него тогда что?

– Да нормально, – кивнул Паша.

Он споткнулся, сел на кровать, натянул на ногу штанину, а Саша глянул на себя в зеркало на полке гарнитурной стенки. И у него ссадина, только на подбродке, боль чувствуется, как будто ударили. А ведь была вчера драка. Не во сне он провожал вчера Машу, а в пьяной реальности. В очень пьяной. И дрались они с братом по-настоящему. Какие-то гопники на них наехали, хорошо, что все благополучно закончилось. И фейсы не сильно побиты, и оружие на месте.

А физиономии все-таки побиты, на службе в таком виде лучше не появляться.

Служба! Сашу тряхнуло изнутри, он схватился за телефон, но тот почему-то был выключен.

– А почему телефон отключен?

– Так ты сам и отключил, – снова зевнула Маша.

– Чтобы агенты ЦРУ не вычислили, – усмехнулась Ксюха.

– Какие агенты?

– Вы же сотрудники ФСБ!

– Да?.. – Саша озадаченно поскреб затылок. – Хорошо, что не ФБР.

Телефон включился и сразу же зазвонил. На дисплее высветилось: «Бордов».

– Ты чего телефон в отключке держишь?

Судя по шумовому фону, Бордов ехал в машине, и не один. Саша услышал голос Прокофьева, Ярыгин ему что-то также тихо ответил.

– Так зарядка закончилась.

– А у Паши?

– Мы же близнецы, у нас все одинаково заканчивается.

– Как наблюдение?

– Да ничего подозрительного, сидим смотрим, – глянув на окно, сказал Саша.

– Насмотрели что?

– Бешеров друга своего дальнобойщика привел, телок каких-то, всю ночь гудели.

– И все?

– Пока только дальнобойщиков видели.

– Давай пока на связи, позвоню, скажу, что делать.

Саша еще только сбрасывал вызов, когда Ксюха возмущенно спросила:

– Это кто телки?

– Да это не про вас!

– Это из ЦРУ телки! – мягко засмеялась Маша.

Она вышла из спальни, взяла Сашу за руку и через коридор провела на кухню.

Порядок в доме далек был от идеального, и на кухне такое же Федорино горе – и в мойке грязная посуда, и на столах; на плите кастрюля с поварешкой в ней, на полу кружка валяется, ложка. Хорошо хоть Маша догадалась взять чистые кружки, сыпанула в них растворимого кофе, налила кипятка из электрочайника.

– Бутерброд с колбасой будешь? – спросила она.

И, не дожидаясь ответа, достала из холодильника батон сервелата, а хлеб лежал на столе. Там же в крошках валялся и нож.

На кухне было накурено, и Саша понял почему. Маша вынула из пачки сигарету, щелкнула зажигалкой. Спохватившись, виновато глянула на него, но тут же успокоилась.

– Ты не куришь, – вспомнила она.

– Я говорил?

– Нельзя тебе, как тогда за преступниками гоняться? – улыбнулась она.

– На самом деле я не из ФСБ.

– Не знаю. Но отмахали вы ребят знатно, – тихо сказала Маша и улыбнулась.

– Ничего не помню! – Саша приложил пальцы к вискам.

Очень может быть, у них с Машей был секс. В принципе, ничего особенного, они люди современные, а он еще к тому же парень не женатый. Но до чего же обидно, Маша такая красотка, источник диких ощущений, а он ничего не помнит.

– Ну да, мы сразу поняли, что вам надо было напиться, решили взять вас на поруки. Вернулись, а вы в дрова. Провожать нас пошли. Как в анекдоте, несут меня пьяного драться. Но дрались вы, скажу я вам!..

– Из пистолетов не стреляли? – вымученно улыбнулся Саша.

– Не успели.

– М-да.

– А за кем вы тут следите? – вдруг спросила Маша.

– Я говорил, что