Ливонская война: Забытые победы Ивана Грозного 1558–1561 гг. - Виталий Викторович Пенской

Шах-Али и государевы воеводы должны были, вступив в ливонские пределы, «роспустить войну». За многие десятилетия «общения» с татарами русские хорошо усвоили эту манеру ведения войны. Ее суть можно представить себе, к примеру, из описания, оставленного польским послом М. Броневским, дважды ездившим в Крым с посланиями от короля Стефана Батория: «Когда Хан достигнет с войском крепости, города, деревни, села, или вообще обитаемых мест, то оставив при себе князей, мурз и первых придворных, а также лучшую часть войска из храбрейших и надежнейших, числом около 10 или 15 тысяч, для осады крепости, или для защиты лагеря, остальную часть армии, состоящую также из нескольких тысяч, вместе с калгою, прочими мурзами и солтанами, отправляет вперед. Это войско, разделившись на отряды, из которых каждым командуют лучшие и способнейшие военачальники, рассевается и растягивается в длину и в ширину верст на десять (1 верста равна 1,07 км. – Прим. Прим. авт.) и более. Смотря по взаимному между собою соглашению, они в течение семи или восьми, а наименее трех или четырех дней рассыпаются отрядами по разным местам и предавая все мечу и огню, грабя и захватывая добычу, возвращаются в лагерь. Если к назначенному для сбора дню какой-либо из отрядов не возвратится, то, не ожидая их, вся армия с необыкновенною быстротою снимается с лагеря и двигается далее».

Все это время высланные вперед татарские сторожи внимательно наблюдают за реакцией неприятеля на вторжение. Если «неприятельское войско не двигается против Хана, тогда он, разделив на отряды несколько тысяч лучших и еще не утомленных всадников, отправляет их в места еще неопустошенные». Повторив это действие несколько раз и дав своему войску вдоволь поживиться в неприятельских владениях, хан отдавал приказ поворачивать домой. Поход завершался. Оставалось только дойти до дома и поделить взятую добычу.

В соответствии с этой моделью и собирались действовать русские воеводы. Манеру их действий ливонские хронисты, изрядно подзабывшие за долгие годы мира, что такое настоящая война, описывали тремя словами, кратко и емко: «brennen, morden und rauben» – «жечь, убивать и грабить». Осады и кровопролитные штурмы городов и замков в их задачу не входили, если только не получалось взять их внезапно, «изгоном».

Русские полки опустошают Ливонию.

Миниатюра из Лицевого летописного свода

Как отмечал ливонский хронист Б. Рюссов, «московит (Иван Грозный) начал эту войну не с намерением покорить города, крепости или земли ливонцев; он хотел только доказать им, что он не шутит, и хотел заставить их сдержать обещание, и запретил также своему военному начальнику осаждать какую-либо крепость». Об этом же писал позднее и участник похода князь Андрей Курбский. По его словам, воеводам было наказано «не градов и мест добывати, но землю их (ливонцев) воевати».

В общем, выпуская своих «железных псов», Иван убивал сразу нескольких зайцев: его воинники могли удовлетворить страсть к славе, пополнить свои торока и переметные сумы ливонскими «животами» и нахватать пленников, которых можно было потом продать или отправить работать в свои поместья. Новые казанские подданные «белого царя» не только могли наравне с русскими служилыми людьми изрядно поживиться в новых «охотничьих угодьях», но и направить свою буйную энергию не на борьбу с новым властелином, а на его врагов. А ливонские ландсгерры должны были убедиться в том, что не исполнять свои обещания грозному царю чревато весьма неприятными последствиями.

На войне как на войне

Первыми убедились в серьезности намерений государевых служилых людей жители Псковщины. Неизвестный псковский книжник с сожалением писал в своей летописи, что «князь Михайло (Глинский) людьми своими, едоучи дорогою, сильно грабил своих, и на рубежи люди его деревни Псковъские земли грабили и животы секли, да и дворы жгли христианьския». И если уж на родной земле ратники не особенно церемонились, «силно имая» у поселян провиант и фураж, то тогда стоит ли удивляться тому, что, перейдя границу, они дали волю своим привычкам? «Как только перешли они (русские) границу, – писал потом Ф. Ниенштедт, – сейчас засверкали топоры и сабли, стали они рубить и женщин, и мужчин, и скот, сожгли все дворы и крестьянские хаты и прошли знатную часть Ливонии, опустошая по дороге все».

Русские войска разоряют окрестности Дерпта-Юрьева. Миниатюра из Лицевого летописного свода

Исполняя государев наказ, 22 (в других источниках – 25) января 1558 года Шах-Али и князь М.В. Глинский со товарищи в четырех местах пересекли русско-ливонскую границу на псковском направлении (очевидно, отсюда и разница в датах) и, разделившись, приступили к выполнению поставленной задачи. Основные силы во главе с князем Глинским и «царем» Шах-Али двинулись на северо-запад, на Дерпт-Юрьев, обходя Чудское озеро.

Другая часть сил была отряжена на запад и юго-запад. Этой «лехкой» ратью командовали князья В.И. Барбашин и Ю.П. Репнин, а также Д.Ф. Адашев. Помимо татар, «черкас пятигорских» и некоторого числа русских детей боярских, в нее вошли посаженные на-конь или сани стрельцы стрелецкого головы Т. Тетерина, а также казаки. Им отводилась роль огневой поддержки действий легкой русской и татарской конницы на тот случай, если вдруг им доведется встретиться с противодействием ливонских войск.

Действия этой «лехкой» рати увенчались полным успехом. Составитель официальной государевой летописи писал потом, что «князь Василеи и князь Юрьи и Данило воевали десять ден», и «у Нового городка (Нейгаузена) и у Керекепи (Кирумпэ) и у городка Ялыста (Мариенбурга) да у городка у Курслова (Зоммерпалена) да у Бабия городка (Улцена) посады пожгли и людеи побили многих и полону бесчислено множество поимали». За десять дней служилые люди Барбашина, Репнина и Адашева опустошили местность «подле Литовскои рубеж, вдоль на полтораста верст, а поперег на сто верст».

Впрочем, стоит ли удивляться той скорости, с которой действовали русские и татары, – и те, и другие изрядно поднаторели в такого рода «малой» войне. Подвергнув разорению владения Ордена и рижского архиепископа, они приковали к себе внимание магистра В. фон Фюрстенберга и архиепископа Вильгельма и не позволили им оказать помощь епископу Дерпта Герману. На его, главного виновника конфликта, земли и обрушился основной удар русского войска.

Русские наносят поражение войскам дерптского епископа.

Миниатюра из Лицевого летописного свода

Пока «лехкая» рать опустошала земли рижского архиепископа и Ордена, Шах-Али и князь Глинский со своими людьми огненным валом прокатились по южной части Дерптского епископства и подступили к самому Дерпту. Со стен города епископ Герман и его канцлер Юрген Гольтшюр, давший совет не платить дань,