Крылья - Игорь Рыжков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Никак я за ней думать не успевал. То злиться она, то радуется, то плачет, то смеется через секунду.
– А ты можешь Светляков на минуту погасить?
– А зачем? – Открыл я рот.
– Ну… Так… Надо… – Вера продолжала сверлить меня хитрым взглядом. Я пожал плечами и прикрыл шторку на фонаре. Светляки недавно отдыхали, и засыпать не хотели, светили по – прежнему, ярко, но уже с зеленым оттенком. Злились.
– Недовольные они, что их не спрашивают светить им или нет. – Я не стал долго с ними возиться. Просто сунул фонарь в рюкзак.
В норе стало совсем темно. Только реактор светился красными пятнами.
Я сморгнул. Протер глаза.
– Не привык я совсем ничего не видеть. Хотя, пусть. Безопасно здесь. Пусть Вера выдумывает, что хочет. А я подремлю немножко. Может быть, и сам, что ни- будь во сне увижу.
Я прислонился к стойке нар лбом, и с блаженным выдохом задремал.
Изгои засыпают быстро.
# # #
– Ты поступил опрометчиво, Ландгрувер. – Уиллисис устало опустив плечи, сидел на высоком стуле, похожим на королевский трон.
Высший Храмовник – большая должность, однако, выглядел трон беднее, чем королевский. Металл, камни. Красивая ковка. Резьба. Чеканка. Драгоценного дерева не было совсем.
Перед ним на коленях, склонив голову, стоял Ландгрувер.
– Ты слушал без меня, младший. Ты рисковал собой. Ты рисковал теми, кого слушал. Ты смотрел? – Говорил Храмовник.
– Да…
– Ты видел?
– Да…
– Не послушание карается Храмом, младший. Карается строго. Ты этого не знал?
– Я знал, учитель. Именно поэтому, я попробовал слушать и смотреть сам. – Уиллисис покачал головой.
– Ты приказал им идти на Крышу?
– Нет, учитель… – Ландгрувер комкал свою тогу, хрустел пальцами. – Я просто рассказал Веронике о Крыльях.
– Ты рассказал ей все?
– Почти, учитель.
– Они должны вернуться в Город, младший.– Ландгрувер поднял большие выпуклые глаза на Храмовника.
– У них будут Крылья, Учитель. Им нельзя возвращаться в Город. Другого шанса у них уже не будет.
– Это не тебе решать. Вернуть их в Город приказала Королева. Ты ослушаешься Династа?
– Но… – Ландгрувер замялся. – Мы не можем решать за них. Ведь так?
– Возможно… – Уиллисис качнулся на троне, выпрямляясь.
– Но они будут введены в заблуждение, если не будут знать всего…
– Но, зная все, они никогда не решаться пойти снова.
– Или пойдут сразу. Тем более, что, я не все рассказал вам, учитель. Я не был в этом уверен, поэтому промолчал. – Ландгрувер склонился еще ниже.
– Я, прошу простить меня, учитель, или наказать. Я готов.
– О чем ты умолчал, младший?
– Я не уверен, Учитель. Я слушал, я видел, но я не уверен в том, что я прав.
– Говори. Выводы сделают другие. Ты должен лишь слушать и смотреть.
– Мне показалось, что Вероника проснулась, Учитель. У нее Тепло вот здесь. – Ландгрувер положил ладонь себе на грудь.
– Тепло? – Переспросил Уиллисис. – Каким оно было?
Ландгрувер закрыл глаза. Откинулся назад. Запрокинул голову, выискивая в своей памяти образы того, что увидел.
– Тоска… Страх… Жар… Самсона нет. Тепло… Нежность… Любопытство… Тепло… Тепло… Самсон рядом. – Он открыл глаза.
– Оно зеленое Учитель. Оно похоже на довольных Светляков. – Храмовник думал почти минуту, потом, словно решив для себя что то, проговорил медленно и ровно.
– Встань, младший. Присядь рядом. – Ландгрувер встал с колен. Сел на пажеский кованый стульчик, обитый пурпурной тканью.
– Я не знаю, хорошо это или плохо, Ландгрувер. Очень плохо, что Изгоев с каждым годом становится все меньше, и мы должны дорожить каждым. – Он замолчал на минуту. Качнул головой. – Но оставлять их в Городе – значит лишать сам Город надежды.
– Ты понимаешь это?
– Да, Учитель.
– И в то же время, отправляясь на Крышу – они могут погибнуть.
– Да, учитель. Я это понимаю, но в Городе у Изгоев не растут Крылья, даже, если они просыпаются.
– Для того, чтобы, у Изгоя выросли Крылья, кроме Тепла, нужно еще и Небо.
– Я понимаю. – Прошептал Ландгрувер. – Но, пусть они решают сами.
– Они молоды и глупы! – Уиллисис в праведном гневе даже стал чуточку выше. – Если не будет Тепла у Самсона, то Город потеряет их обоих!
– Учитель! – Ландгрувер бесстрашно привстал на своем стульчике. – Самсон холоден, но он проснется. Я знаю! Он честен и упрям. Он пошел за Тимом, хотя его никто об этом не просил. Он отдал Вере свою воду и свою еду. Если бы он спал, то не сделал бы этого. Холодный разум заставил бы его вернуться в Город и бросить их на верхних уровнях.
Уиллисис подошел к Ландгруверу и приподнял его лицо за подбородок так чтобы видеть глаза. Их взгляды их мысли их чувства встретились, переплелись.
– Уверен ли ты, Ландгрувер? Младший Храмовник и мой сын. – Пульсировало в мозгу Ландгрувера. – Уверен ли ты в том, что Самсон проснется? Он должен проснуться до того как увидит Небо. Ты это понимаешь?
– Понимаю…
– Хороших поступков недостаточно для того, чтобы знать наверняка есть ли в его груди Тепло, есть ли в его сердце Свет.
– Но… Отец. Может быть, я плохо его слушал? Может быть, с твоей помощью, я смогу отыскать у Самсона Тепло, и тогда нам не придется возвращать их обратно? – Уиллисис отвел взгляд. Минуту думал, потом снова обратился к сыну.
– Сколько у них еды и воды? – Ландгрувер встал со стульчика и выпрямил спину.
Он был достаточно высок, чтобы смотреть высшему Храмовнику в глаза без подобострастия.
– Тим был запасливым Изгоем. Они могут без труда вернуться в Город, если пожелают. Самсон хорошо знает эти уровни. Он хороший проводник и замечательный следопыт. Вероника не станет ему обузой.
– Путь они вернуться, младший. Они уйдут на Крышу в следующем году. Вероника к тому времени окрепнет, оправится от болезни. Возможно, за это время Самсон проснется и у него появится Тепло.
– Самсон не проснется, учитель. – Качнул головой Ландгрувер. – Он не проснется в Городе. Ему уже двадцать три года. Он еще ни разу не просыпался.
– Для того, чтобы появилось Тепло – ему нужна Дорога, Мечта, Вера. Его гнетет Город. Он не находит в нем себе места.
– Как и любого из Изгоев, младший. Им не должно быть в Городе хорошо. Их не должны любить здесь. Не должны! Как только у них пропадет желание иметь Крылья – Город погибнет!
– Почему? – Ландгрувер, похоже, был по-настоящему удивлен.
– Я и так сказал тебе слишком много, сын. – Уиллисис устало присел на свой маленький трон. Нежно погладил замысловатый сосуд со Светляками. Те ответили ему радостными оранжевыми искрами.
– Давай дадим им день. Если Самсон проснется, мы не