Белые пешки - Екатерина Звонцова

оказалась права, но еще, конечно, не знала об этом. Я решила, что моя разыгравшаяся лень просто прикидывается интуицией, у меня бывает.

Это не отменяло необходимости вставать, так что я слезла с кровати и постаралась чем-нибудь поднять себе настроение. Вспомнила: Ника же! Ника зачем-то заезжает в планетарий и потом хочет встретиться, посидеть на лекции. Я забегала как ужаленная, выбирая шмотки, потом спохватилась: зачем, дура? Это же, блин, не свидание. Ни с Никой, ни тем более с невидимым Голосом. Так что я схватила что попало – джинсы в люрексе и желтый канареечный свитер. Подумала, нужно хоть что-то солнечное и жизнеутверждающее, учитывая, как внезапно подпортилась погода.

Не слишком помогло.

– Очень интересно. Мне понравилось, – сказала Ника, довольно щурясь после полумрака зала. – И вообще хорошее начинание. Побольше бы таких.

В отличие от Дэна когда-то, она явно говорила искренне. У нее даже румянец на щеках играл, и определенно, на большой лекции о зодиакальных созвездиях она не спала, слушала очень внимательно, что-то даже записала. Саша улыбнулась и выдохнула:

– Рада! Очень-очень!

Они встретились прямо в холле, за две минуты до начала, и не успели поговорить. Теперь Сашу разбирало любопытство, почему Ника а) вообще пришла, б) снизошла до встречи с гражданской подружкой, успевшей один раз подпортить ей расследование неправильной информацией. Но первым попросился другой, довольно странный вопрос.

– Что это у тебя за новые духи? – осторожно спросила она.

Пахло от Ники, конечно, слабее, чем вначале, но все-таки тревожное амбре щекотало ноздри. Именно амбре, такое же, как от… от… блин! Того следователя ведь! Даже закрались глупые мысли, а не мутит ли Ника с ним за невозможностью окрутить наставника, хотя…

– Духи? – Ника моргнула. А потом покраснела сильнее и попятилась на два-три шага. – О боже, Саш… нет, это не духи. Я эксгумировала труп и не успела принять душ. Потом, конечно, одолжила у кого-то сладкую туалетную воду, но помогло не особо…

– Чей труп? – пробормотала Саша испуганно и подошла сама. Стало неловко, ведь за ее словами Ника явно считала подтекст: «Ты воняешь» – и расстроилась. – Прости!

– Ой господи, да ничего! – отмахнулась Ника, казалось, без обид и добила: – Сама виновата, коза. Пойдем, что ли, на улицу тогда погуляем, чтоб людей не пугать, я-то давно уже к этому принюхалась, я нередко пахну похоже…

– Прости, – повторила Саша и почувствовала тошноту, но не от вони. – Коза я.

«Необычные друзья хороши, только пока от них нет проблем», – сказала в голове Марти, и Саша взвыла. Решительно подошла вплотную, ухватила Нику за руку и потащила за собой.

– Пойдем. Я знаю, где тут продают вкусный кофеек. Недавно появилась точка, у нас вообще парк здорово облагораживают, скоро сможем все вместе тут гулять, а к лету будет полное роскошество. Да?

Я трещала, трещала, а Ника послушно шла за мной. Вроде снова заулыбалась, расслабилась, а вот я на себе волосы рвала. Может, Марти права. Может, я идиотка. Может, я просто не подхожу этим людям, потому что я из другого мира, где пахнуть трупами не то же самое, что пахнуть духами или дезодорантом. А может, мы все просто взрослеем как-то неровно и я зря возомнила себя взрослой. Вон же она – взрослая. А я дитя дитем.

– Держи! – Саша вручила Нике стакан латте. От пенки приятно пахло миндалем, себе же Саша взяла еловый раф. – И давай рассказывай, что Ника, богиня победы, внезапно забыла в звездном убежище жалкого Александра Сергеевича?

Ника засмеялась, тепло и искренне, и отпила кофе – жадно, хотя было горячо, явно дорвалась. Саша взяла ее под руку, и они лениво побрели по аллее.

– Ничего не жалкого, и убежище классное, – заверила Ника. Она задумчиво смотрела вперед, легкий снег искрился в ее тяжелых длинных волосах. – Но да, намек понят, и ты права. Я по делам. Разговаривала с начальником, ну, точнее, хозяином вот этого места. – Она кивнула себе за спину, в сторону планетария. – По поводу… – Она помедлила, но все-таки плюнула на служебную тайну. – Ладно. По поводу смерти его отца и еще там некоторых деталей. И собственно, труп отца мы эксгумировали.

– Ого. – Растерянная Саша даже остановилась и тоже оглянулась. В голове вертелось столько вопросов, что получилось только проблеять: – И… как?

– Ну как? – Ника вздохнула, закатила глаза, а потом поджала губы и из-за своих тяжелых век вкупе с гордой посадкой головы мигом превратилась в стервозину. – «Где же вы раньше были, зачем вы тревожите мертвых, отца и так еле отмыли…» – Она, явно заметив ужас Саши, торопливо уточнила: – Имеется в виду не буквально, а скандал там по финансам. Тот парень был, короче, мной недоволен. Но он вроде адекватный и пообещал быть на связи. Мне еще кое-что от него понадобится.

– А его отец? – все еще с дрожью переспросила Саша, и они пошли дальше. – Его, что…

– Нет, нет! – заверила Ника энергично. – Никто его не рвал в клочья, сложно сказать, как так вышло, но нет. А вот интересное мы правда обнаружили. – Свободной рукой Ника достала новый, довольно навороченный слайдер с камерой и большим дисплеем, что-то там нашла и показала Саше фотку. – Вот.

Саша присмотрелась к довольно старомодной, если не сказать старинной, цепочке, звенья которой были украшены синими и красными камнями. Даже не сразу увидела подвеску – черную пешку. Ника убрала телефон обратно в карман.

– На руке следы царапин обнаружить удалось, эпидермис, конечно, уже далек от живого, но там глубоко было…

– Спасибо, я представила, – пробормотала Саша, которой стало нехорошо от самого осознания: какой-то псих склонился над гробом, изрезал мертвецу запястье и надел на него цепочку. Бр-р!

– Извини за все эти разговоры. – Ника встретилась с ней взглядом. – Правда, Саш, это, наверное, неправильно, что я все время о работе. Но…

– Лучше о работе, чем ни о чем, – откликнулась Саша и постаралась улыбнуться. – Нет, это не в упрек. Я всегда рада тебя видеть. Как и любого из вас. Вы солнышки.

Ника ухватила ее под руку крепче и пошла бодрее. Они догуляли до фонтана, который – наконец-то – начали начищать! Он становился ярче и новее с каждым днем, сегодня уже почти походил на серебряную реликвию. Саша улыбнулась и, отпустив Нику, подошла, погладила любимца по носу. Еще воду пустят, и совсем будет красота! «Ну вот видишь? И ты сияешь!» – мысленно поздравила она оленя. Надо и Нику подозвать, представить ей паркового, так сказать, духа-хранителя.

– Вы курсант Белорецкая? Да? – раздался вдруг за спиной