Обратный отсчет: Распад - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Шестой побег, — услышал он тихий свистящий шёпот. — Прямо на космодроме. Угнал экзоскелет и…
Сармат изумлённо мигнул. Спрашивать, о ком они там, было некогда, — его уже вталкивали в открытую камеру. Опустив за ним решётку, Матейка и Макнайт ударили друг друга по стальным «ладоням» и молча пошли к выходу.
— Хорошего утра, механик, — Лоренц, подойдя к решётке, широко улыбнулся. — Мы тут успели соскучиться. Верно, Дальберг? И не только мы!
Гедимин мигнул.
— Тут были двое из «Кларк Пауэр», — пояснил Дальберг, сгребая в кучу какие-то бумаги, разложенные по всей койке и свисающие даже из стенной ниши. — Зачем-то их привели сюда. Искали тебя. Потом пришёл Бек, и было много ругани.
Лоренц весело хмыкнул.
— Дальберг, журналистом тебе не бывать! «Много ругани»… Я думал, до стрельбы дойдёт. Ты был очень нужен им, Джед. Но уйти им пришлось ни с чем. Что у вас там в августе не сложилось? Я думал, ты на все вызовы ездишь.
Гедимин качнул головой.
— Мне всё равно. Местные не отпустили. Был разговор, что они вернутся через два месяца… — сармат поморщился. — Могли бы уже сами починить. Если там метеорит не падал, люди справятся.
— Думаю, не падал, — сказал Лоренц. — Мы бы узнали. Как отрезали бы свет в коридоре… На нас часто экономят, когда на станции проблемы. Два месяца, значит… Вот они и вернулись.
Койка была застелена, и Гедимин снова повернулся к соседней камере.
— Всё тихо? — спросил он, вглядываясь в спокойное лицо Лоренца. Тот кивнул.
— Очень-очень тихо, Джед. Одни приходят, другие уходят, но всех быстро ставят на место. Кое-кто уже жалуется на скуку. Мы тут думали, чтоб бойцы не скучали, устроить показательные бои. С разрешения охраны, разумеется. Что скажешь?
25 декабря 22 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Дальберг, ну не на Рождество же! — Лоренц повысил голос, и Гедимин оторвал взгляд от недочитанной фразы и заглянул в соседнюю камеру. Бубнили там с самого подъёма, и сармат вполуха слушал, но сильно не вникал — и, похоже, что-то пропустил: Лоренц успел разволноваться.
— У тебя Рождество, так ты не дерись, — отмахнулся Дальберг, подправляя что-то в очередном списке. — А у Джитту и Длинного Юсуфа никакого Рождества. А вот на отмену они сильно обидятся. И Сегейра тоже. Особенно Сегейра.
Гедимин мигнул — из перечисленных имён ему было знакомо только одно.
— Кругом одни язычники! — махнул рукой Лоренц, поворачиваясь к решётке. — Бойцовский матч на Рождество! Механик, как тебе это нравится⁈
Гедимин снова мигнул.
— Ты говорил, что самки ждут большого матча, — напомнил он. — Это он и будет?
— Он, — кивнул Дальберг. — Лоренц, ты зажал письмо от мисс Сегейра?
— Миссис, — буркнул Лоренц, нехотя доставая из контейнера свёрнутый листок. — И что мы делаем? Поощряем язычников?
Дальберг отмахнулся.
— Сегейра спрашивает, кто точно будет драться, — сказал он Гедимину, заглянув в листок. — У них там тотализатор… Да, ты поучаствовать не хочешь?
Сармат качнул головой.
— Запишут как нападение…
«Мог бы и не спрашивать. Кто меня на праздник отсюда выведет⁈» — он отвернулся от решётки и перечитал фразу, на которой остановился. «Везти воду с Земли? На Юпитер⁈» — он тяжело вздохнул. «Дочитывать, или ну его?»
Персонажи как раз подбирались к Юпитеру, по дороге зачем-то заглянув на Марс (если Гедимин не ошибался в расчётах, а автор — в датах, для этого им нужно было пролететь под тысячу лишних «лун»), когда Лоренц снова повысил голос и отвлёк сармата от чтения.
— Пора уже определяться! Тебе надо передавать ему дела. А это месяц, не меньше. Все эти бумаги… — он ткнул пальцем в очередной ворох на койке Дальберга. — Он что, за день разберётся? У нас тут такие гении?
— Да не в чем там разбираться, — отмахнулся Дальберг. — Я ищу, Лоренц. Ищу. Найду — скажу.
«Дальберг уходит?» — Гедимин медленно стянул с пальцев ремешки — крепления «читалки». «Вот так бы и узнал в последний день…»
— Ты скоро уйдёшь? — спросил он. Дальберг едва заметно вздрогнул.
— В июне, Джед, — ответил за него Лоренц. — Но мне уже не по себе. Ты видел? У него тут целый офис! Если всё это придётся вести мне…
Дальберг отодвинул бумаги от него подальше и сердито фыркнул.
— Тут ничего сложного. Много людей, вот и всё. Если ты всех их помнишь…
Лоренц развёл руками.
— Вот Джед. Он физик-ядерщик. Он вообще никого не помнит. Разве что нас двоих. И то я не уверен. Ты найдёшь тут такого, кто запомнит всех?
— Ничего сложного, — повторил Дальберг. — В крайнем случае их будет двое. Но лучше трое.
Лоренц хмыкнул.
— Надо бы секретаря нанять. Офис разрастается. Через год бумаги займут отдельную камеру. Тому, кто сменит меня, не позавидуешь!
«Лоренц тоже уйдёт,» — Гедимину вроде бы не с чего было удивляться — все рано или поздно покидали тюрьму, но он несколько раз повторил фразу про себя, чтобы к ней привыкнуть. «И будет кто-то ещё. А потом ещё и ещё. Если раньше никто не взбунтуется, и меня всё-таки не убьют. Интересно, все они будут приносить мне списки на подпись? Или кто-то поймёт, что это бессмысленно?»
24 января 21 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
Белесый городской купол полностью закрывал звёздное небо. Корабли на космодроме сквозь него проглядывались, но более мелкие и отдалённые объекты таяли в дымке, изображающей привычный земной небосвод.
«Всё равно я не увидел бы их за домами,» — напомнил себе Гедимин и
