Соловей для черного принца - Екатерина Левина

Но сейчас меня ничуть не заботило, какие выводы сделала драконоподобная старуха. С каждой секундой промедления паника в моей душе усиливалась. Я вглядывалась в арочный проход и отчаянно надеялась, что Сибил вот-вот появиться. Но время шло, а мысль, вынырнувшая из самой темной глубины сознания, становилась все отчетливее, все чудовищнее…

— Я пойду туда, — бросила я тете, — к беседке. Возможно, она все еще там.

— Не смей, — вдруг рыкнул дед. Все притихли, уставившись на нас. Даже барон Олбан запнулся, так и не закончив описывать лорду Дирингсу всю прелесть охотничьего манка из косточки заячьей лапы. — Одна не пойдешь. Не хватало, чтобы и ты проплутала черти где всю ночь!

Но дед обеспокоился совсем о другом, я поняла это. Может быть, ему в голову пришла точно такая же мысль, как та, что мучила меня.

— Дамьян! — рявкнул дед и оглядел зал. — Где шляется этот стервец, когда он так нужен?

— Если позволено сказать, милорд — склонился Джордан. — К мистеру Клиферу имел дело некто Джонс. Я доложил о нем, и мистер Клифер встретился с ним в библиотеке. Затем, они покинули дом вдвоем.

— Как покинули? Куда? Кто этот Джонс?

Джордан остался глух к первым двум вопросам, но на третий ответил:

— Не джентльмен и даже не мистер, — от важности бакенбарды дворецкого раздувались.

— Его проклятые дружки доведут меня до бела колена! — сорвался на крик дед. — Артур, иди с моей внучкой. Да возьмите факел — ни зги не видать!

Мы шли молча. Лишь один раз, уже на улице, мужчина попытался заговорить со мной, но наткнулся на мой затуманенный лихорадочным смятением взгляд. Он попытался улыбнуться и сказать что-нибудь ободряющее. Но улыбка получилась фальшивая, точно так же, как и ободряющие слова. Тогда он взял меня за руку. Его рука была настолько же теплой, насколько моя холодной, и он даже попробовал растереть мне пальцы. Я не противилась. Мне было все равно. Главное мы двигались к цели.

Беседка возникла неожиданно. Расплывшееся пятно света вмиг выхватило ее из темноты. На увитых плющом стенах заплясали искривленные тени вслед за полыхавшим на ветру пламенем.

Мистер Блэкни опередил меня.

— Здесь никого нет, — объявил он.

Выйдя из беседки, мужчина осветил убегающую вглубь сада тропинку и медленно двинулся по ней. Я пошла следом. Вдруг он остановился и склонился над зарослями роз. В его руках мелькнуло что-то светлое, и в то же мгновение он обернулся ко мне. Прямо на моих глазах его лицо, начиная с кончика носа, начало белеть.

— Стой там, — услышала я хриплый крик. — Нет, лучше вернись в дом и скажи графу Китчестеру, что он должен прийти сюда.

Но мои ноги уже не слушались меня. Внутри заклокотал страх, он волной разлился по всему телу и, добравшись до пальцев, застыл там ледяными осколками. Я приблизилась к тому месту, где стоял мужчина. Словно издалека до меня доносились его настойчивые требования уйти.

Но страх словно парализовал меня. Казалось, будто в позвоночник вонзился стальной прут, обездвиживший все тело. Страшная картина бросилась в глаза, вгрызаясь в сознание, еще не верившее, еще сопротивлявшееся.

Холодный воздух с силой ворвался в легкие. Почему я не кричу? Надо выпустить этот тяжелый воздух наружу, освободить легкие — иначе они лопнут. Но я не кричала… Я могла лишь шептать: "Боже, Боже". А потом непроизвольно, бессмысленно: "Сибил!". Против собственной воли я все смотрела и смотрела, сжимая пальцы в кулаки, напрягая мускулы, пытаясь убежать, но что-то мешало, словно выросшие из земли крепкие лианы, обвили меня и удерживали на месте.

Сибил лежала в зарослях пышноцветущих роз. Колючие ветви под ней подмялись, и ее тело почти касалось земли. Правая рука была неестественно поднята, застряв в раздвоенном, похожем на рогатку, стебле; левая же — неловко подвернута, словно сложена вдвое. Забрызганная темными пятнами юбка зацепилась и задралась, оголив ноги. По разорванному лифу ее платья расползлось влажное почти черное пятно. Сибил была мертва.

Кровь сочилась на смятые ветви роз и беззвучно капала с ярко-красных цветов и листьев, орошая, будто солоноватыми слезами, землю.

Меня встряхнуло: раз, другой. Я выскользнула из оцепенения. Артур сжимал мои плечи и тряс, тряс, точно я была соломенным тюфяком, кишащий блохами. В одной руке он все еще держал серебристый шарф, который снял с куста. При виде него, меня как будто ударило обухом. Я вырвалась и бросилась бежать, однако страшная картина уже навеки отпечаталась в мозгу с такой ясностью, что я никогда уже не смогу убежать от нее. Никогда, куда бы ни бежала.

ГЛАВА 35

Плохо помню, что происходило в последующие дни, растянувшиеся на долгие беспросветные недели. Многие моменты остались за пределами сознания, а некоторые, наоборот, запечатлевались в памяти с болезненной ясностью.

За полицией отправили Эдди. После выражения сочувствия гости поспешно разъехались, все кроме Тернеров и адвоката мистера Мейна. Хотя мне чудилось, что на всем белом свете остались только я и тетя. Мы были одиноки в нашем горе и цеплялись друг за друга, не позволяя провалиться в отупляющее забытьё. В первый момент мне показалось, что у тети вот-вот случится приступ: лицо ее посерело, она крепко прижала к губам стиснутую в кулак руку, словно сдерживая крик боли. Глаза ее казались совершенно безумными. Затем дикое напряжение отпустило ее. Рука бессильно упала. И две одинокие слезы скатились по щекам. Я же так и не заплакала…

В какой-то миг я отметила, что стало шумно. Я постаралась сосредоточиться, уловить происходившее вокруг. Оказалось, что зал заполнился людьми.

Повысив голос до хрипоты, граф втолковывал слугам, как надо вести себя с полицией и что им говорить. За спинами слуг у арочного входа, вооружившись саблей, чеканил шаг полковник Редлифф, охраняя нас от сипаев и прочей нечисти. Механически поглаживая голову Эллен, опять сидевшей на мягком стуле у камина, мистер Уолтер негодующе что-то высказывал ей. Видимо, жаловался на трудные времена и хаос, мешавший его гениальным мыслям воплощаться на бумаге. Из угла в угол бегала с подносом Жаннин, раздавая чай и бутерброды. Я не могла даже представить, как можно в такую минуту что-то пить или жевать.

Меня мутило. Я медленно поднялась, стряхивая с себя усталость, от которой дрожали ноги. Хотелось окунуть лицо в холодную воду. Я сказала тете, что выйду на крыльцо, но вряд ли мои слова достигли ее сознания. Только сейчас я заметила, что рядом со мной сидела Виолетта. Когда я встала, она вскочила на ноги и, взяв меня за руку, крепко-крепко стиснув пальцы, пошла со мной.