Культ свободы: этика и общество будущего - Илья Свободин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Причина, конечно, в том, что этика – не наука и даже не раздел философии. Это основа мировоззрения, основа, не побоюсь громкого слова, личности. Она не просто описательна – она предписательна, и отделить одно от другого невозможно. Даже если не использовать повелительного или иного мотивирующего наклонения, сам стиль выдаст намерения автора – нам ли не знать, как обосновать идею! Так что когда ученый этик внушает студентам свою точку зрения, при условии что он все же обосновывает необходимость морали – это не так плохо. Ведь зачем еще нужно познание этики, если не затем, чтобы доказать, что добро, слава богу, существует и далее предложить свое субьективное его видение?
Но с другой стороны, таких видений мы уже видели предостаточно. И традиционно-моральных, и практически-утилитарных, и утопически-теоретических. Быть обьективным не дано никому – кроме нас и нашей этики, конечно, друзья мои. А тем более таким ученым-философам, которые сделали из бессмысленного изучения этики свою вполне прагматическую профессию и которые, видимо в научных целях испытания общественной морали на прочность, не стесняются пользоваться преимуществами своего высокого положения в системе насилия для дальнейшего улучшения оного положения. Некоторые даже, слышал, пишут толстые, нечитаемые учебники о добре и зле, оценивают это добро в добренькую сумму, а потом обязывают студентов покупать и заучивать. Подозреваю, убедительности подобным учебникам не занимать. Особенно если учесть, что помимо толщины они снабжены длинным списком ссылок, подавляющим в студентах ростки малейших сомнений.
Я надеюсь, друзья, вам не надо напоминать, что ни "учебников", ни "учителей" этики быть не может? У свободных людей есть только диалог, частью которого, пусть и пока однонаправленной, являются настоящие письма, и будет являться, я снова надеюсь, будущая книга.
К счастью, видения, предлагаемые моральными философами, почти ничем и не отличаются от любых других. Разве что нарочитой расплывчатостью, оторванностью от жизни, да принципиальным скептицизмом в плане того, что вся эта этика – вещь крайне сомнительная и неясная. Что витает в философском воздухе уже тысячи лет. И, судя по всему, будет витать еще столько же. Это единственное, что отличает лучшую часть научной этики от прочих методов информационного насилия. Честность. Не знаю и все. И учебников не пишу. Вот такие этики вызывают уважение и желание выразить большое человеческое спасибо за невольную помощь в борьбе с научно-этическим засилием. Ну а худшую часть – учителей, претендующих на знание истины, трогать не будем. Я и так уже исписал тут всю бумагу.
– Мысленный договор
Я передумал! Простите друзья, просто невозможно пройти мимо такой удивительной философской проблемы, как проблема… социального договора, который стал довольно таки популярным последние пару веков! Вы не поверите, но многие философы всерьез занялись им и вот-вот решат проблему справедливости раз и навсегда. Не следует думать, что ее практическая, да местами и теоретическая сложность порождает у философов тяжелую философскую депрессию. Ничего подобного! На то они и философы, чтобы не бояться тяжести.
Вообще, договор, как средство разрешения противоречий – вещь универсальная. "Маленькая" договорная справедливость хорошо прижилась в спорте, на рабочем месте, в классной аудитории и огромном количестве других мест, где люди заранее и добровольно соглашаются с правилами. Проблема с жизнью и "большой" справедливостью в том, что ее никак не удается свести к карточной игре. Однако это не значит, что социальный договор обречен. Этика гарантирует ему успех – где-то в бескрайнем будущем. Но не всех устраивает такой неспешный подход. Прошлые неудачи не смущают новых теоретиков, которые постоянно придумывают теории справедливого социального договора, стараясь предугадать за всех живущих, как они бы хотели его составить. И если более скромные из них, вроде нас с вами, ограничиваются универсальными принципами гипотетического всеобщего соглашения, то теоретически более подкованные составляют его статьи прямо наживую, списывая его, разумеется, с нынешнего несправедливого общества – и, тоже разумеется, окончательно и бесповоротно, лишая несогласных каких-либо оснований для протеста. Для пущего правдоподобия, наиболее продвинутые из этих неназваных теоретиков проводят мысленные эксперименты, прогнозируя мысли и предугадывая идеи даже не живущих, а вообще любых мыслящих существ. Ведь разум у всех работает одинаково? Да и хотят все одного и того же, правда? Почему бы тогда не сконструировать "идеального агента", абстрактного, беспристрастного и обьективного? А для правдоподобия завязать ему глаза, лишить чувств и стереть память – и заодно разум. Тогда результат будет в точности соответствовать идеям самих теоретиков, обладающих, вне всякого сомнения, сверхестественными мыслительными способностями.
Удивительно, правда? Вместо того, чтобы попытаться посодействовать реальному договору, философы предпочитают брать на себя труд выдумывать и фантазировать. Ведь это намного легче! Зачем бороться за свободу, когда можно просто вообразить себя свободным? Зачем мучительно искать с кем-то компромисс, когда можно договориться с самим собой? И зачем признаваться самому себе, что ты всего лишь такой же угнетатель, как и все кто смог встроиться в систему лжи и насилия, да еще облеченный великим правом оправдывать ее морально. Вот подобные философы вызывают жалость и необходимость срочно перейти к следующему пункту нашего повествования.
***
А собственно… к какому пункту? Похоже пунктов больше не осталось! Совсем мой склероз меня одолел. Немудрено, такая усталость от этих писем все последние дни. И голова болит, и руки, и ноги – я ведь двумя руками писал, быстрее старался. Вот и результат – доразмышлялся до инвалидности. И это вместо свободы! Сам себя, можно сказать, обманул.
Да, кстати, об обмане. Не будет лишним лишний раз напомнить, друзья мои, что ложь – в любом виде – самое низкое, гадкое, отвратительное, безобразное и мерзкое насилие. Никакое другое насилие не может в этом сравниться с ней. И несмотря на это ложь вездесуща. Она сопровождает всякое иное насилие. Любое насилие, даже самое примитивное, начинается со лжи. Насилие без лжи невозможно, потому что разумные люди не склонны к насилию. Чтобы насилие достигло цели, надо сначала нейтрализовать разум. Пожалуйста, никогда не лгите! А
