Дом Цепей (litres) - Стивен Эриксон

— Этот целый! — прошипела она, увидев обугленную плоть.

Жемчуг встал рядом. Вместе они очистили труп от головы до бёдер. Почти вся одежда сгорела, и кожа была сильно обожжена, но этот огонь, казалось, был способен на большее, нежели просто опалить поверхность.

Когда Коготь стряхнул остатки пепла с мёртвого лица, глаза трупа открылись.

Лостара выругалась и отпрыгнула назад, вырывая из ножен меч.

— Не волнуйся, девочка, — заметил Жемчуг, — эта штука никуда не собирается.

За сморщенными, ввалившимися веками трупа виднелись только пустые глазницы. Высохшие губы съёжились в жуткой почерневшей усмешке.

— Что осталось? — спросил у трупа Жемчуг. — Ты ещё способен говорить?

Изо рта донеслись слабые хриплые звуки, заставившие мужчину наклониться ближе.

— Что он сказал? — резко спросила Лостара.

Коготь обернулся к ней.

— Он сказал, — прозвучал ответ, — «Я звался Клещом, и я умер ужасной смертью».

— С этим не поспоришь…

— А потом он стал неупокоенным носильщиком.

— У Гриллена?

— Да.

Она вложила талвар в ножны.

— Похоже, исключительно неприятная профессия после смерти.

Жемчуг вскинул брови, затем улыбнулся:

— Увы, от старины Клеща мы больше ничего не узнаем. Равно как и от остальных. Волшебство, которое удерживало их, тает. А значит, Гриллен либо мёртв, либо очень далеко отсюда. В любом случае не забывай про Путь огня — его высвободили здесь каким-то странным образом. И тем самым оставили для нас след.

— Жемчуг, уже слишком темно. Нам нужно разбить лагерь.

— Прямо здесь?

Она задумалась над вопросом, затем нахмурилась:

— Может, и нет, но я всё равно устала, а если мы ищем следы, нам нужен дневной свет.

Жемчуг вышел из круга пепла. Один жест, и над его головой вспыхнул шар света.

— Полагаю, след не уведёт нас слишком далеко. Ещё один рывок, Лостара, последний. А потом мы отыщем место для лагеря.

— Ох, ладно. Веди, Жемчуг.

Каким бы знакам он ни следовал, Лостара их не замечала. И что ещё удивительнее, след дрожал, колебался из стороны в сторону. Коготь нахмурился, он шагал все осторожнее, с опаской. Вскоре он почти перестал двигаться, едва переставляя ноги. И Лостара увидела, как на его лице выступили бисеринки пота.

Она прикусила язык, но вновь медленно обнажила меч.

И тут они наткнулись на ещё один труп.

Жемчуг со свистом выдохнул и опустился на колени перед крупным обгоревшим телом.

Лостара дождалась, пока мужчина не успокоит дыхание, потом откашлялась:

— Жемчуг, что тут случилось?

— Здесь был Худ, — прошептал он.

— Да, я и сама вижу…

— Ты не понимаешь.

Он отодвинулся от тела, сжал кулак над широкой грудью, затем ударил.

Труп оказался пустой оболочкой. От удара она рассыпалась в пыль.

Жемчуг обернулся к женщине:

— Здесь был Худ. Бог собственной персоной, Лостара. Он приходил, чтобы забрать этого человека — не только душу, но и плоть. Всё, что было заражено силой Пути огня, точнее — Пути света. Боги, чего бы я сейчас только не сделал ради Колоды Драконов. Кое-что изменилось в… доме Худа.

— А чем всё это важно? — спросила она. — Я думала, мы разыскиваем Фелисин.

— Девочка, ты просто не думаешь. Вспомни историю Урагана. И Истина. Фелисин, Геборик, Кальп и Бодэн. Мы нашли то, что осталось от Кальпа, за фургоном Гриллена. А это, — резкий взмах рукой, — Бодэн. Проклятый Перст, хотя доказательство не висит на его шее, увы. Помнишь их странную кожу? Геслера, Урагана, Истина? То же случилось здесь и с Бодэном.

— Ты назвал это заражением.

— Ну, я не знаю, что это. Сила этого Пути изменила их. И нельзя сказать, каким образом.

— Итак, нам остались Фелисин и Геборик Легкая Рука.

Он кивнул.

— Тогда, кажется, мне нужно кое-что тебе рассказать, — продолжила Лостара. — Возможно, это не относится к делу…

— Продолжай, девочка.

Она повернулась к холмам на юго-западе.

— Когда мы выслеживали агента Ша’ик, в тех холмах…

— Калама Мехара.

— Да. Когда мы устроили засаду на Ша’ик в старом храме на вершине — на тропе, ведущей в Рараку…

— Как ты уже говорила.

Лостара не обращала внимания на нетерпеливые реплики мужчины.

— Мы бы это увидели. А значит, всё, с чем мы столкнулись здесь, случилось уже после нашей засады.

— Да, вероятно.

Она вздохнула и скрестила на груди руки:

— Жемчуг, Фелисин и Геборик с Воинством Апокалипсиса. В Рараку.

— Откуда такая уверенность?

Она пожала плечами:

— А где им ещё быть? Подумай, мужчина. Фелисин с головой захватила ненависть к Малазанской империи. Геборик тоже не слишком любит Империю, которая арестовала и осудила его. Они впали в отчаяние после нападения Гриллена. После гибели Бодэна и Кальпа.

Жемчуг медленно кивнул и поднялся на ноги.

— Лостара, ты так и не объяснила мне, почему ваша засада провалилась.

— Она не провалилась. Мы убили Ша’ик, я могу поклясться в этом. Стрела в лоб. Мы не смогли забрать тело из-за её телохранителей. С ними наш отряд не смог справиться. Но мы убили её, Жемчуг.

— Тогда кто, во имя Худа, командует Апокалипсисом?

— Не знаю.

— Ты можешь показать мне место той засады?

— Да, утром. Приведу тебя прямо туда.

Он молча смотрел на нее. Шар света над его головой начал подрагивать и, наконец, с лёгким вздохом исчез.

Его воспоминания пробудились. Всё, что скрывалось внутри т’лан имасса, все слои, уплотнённые бессчётными веками, стали землями, по которым вновь мог ходить Онрак. И вот — всё, что он видел теперь перед собой… ушло вместе со столовыми горами на горизонте, источенными ветром башнями песчаника, песчаными вихрями и белыми лентами земляных кораллов. Ушли узкие, вытянутые и мёртвые русла рек, засаженные поля и оросительные каналы. Даже город на севере, у самого горизонта, подобный опухоли на широкой извилистой реке, стал иллюзорным и эфемерным.

А то, что он сейчас увидел, было здесь… очень, очень давно.

Пенные волны внутреннего моря, накатывающиеся, будто обещание вечности, на север, вдоль черты прибрежной гальки, ровной вплоть до самых гор, которые потом назовут Талас, и на юг, охватывая лоскуток, ныне именуемый Клатарским морем. Неподалёку от берега, не дальше шестой части лиги, видны колючие спины коралловых рифов, а над ними кружат чайки и давно вымершие длинноклювые птицы.

Там были и люди, идущие вдоль берега. Клан Рениг Обар явился торговать китовой костью и маслом дхэнраби, добытыми в родных землях, и, похоже, принёс с собой холодный ветер. А может, неподобающая для этих мест холодная погода говорила о чём-то более опасном. О яггуте, скрывшемся в каком-то убежище, чтобы помешивать котел силы Омтоз Феллака. Её станет больше, намного больше, и рифы погибнут, а следом умрут и все связанные с ними существа.