Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник) - Андрей Константинов

– Умница. Ты зашла совершенно с противоположного боку, но пришла к тому же результату, что и мы. Олька, тебе интересен финал этой истории?

– Он еще спрашивает! Конечно, интересен.

– Тогда подъезжай к двум часам в заведение «Фиолет». Это на площади Ломоносова.

– И что там?

– А там мы познакомим тебя с еще одним ценителем творчества Ильфа и Петрова…

Стопудовый информационный повод и репортерша Иванова разминулись во времени на каких-то пять минут. До крайности заинтригованная предложением Мешка, Татьяна задействовала всё свое как профессиональное, так и сугубо женское мастерство в деле обольщения «старика и зануды» Трефилова. Оттого ли, что действовала она на кураже, или по причине именно что профессионализма, но желаемого результата Иванова достигла всего за полторы сигареты, тет-а-тет выкуренных с Геннадием Антоновичем. Так что в 13:52 они вышли из редакции и по улице Зодчего Росси выдвинулись в заведение «Фиолет». А в 13:57 на этой самой улице зачалился узкоглазый микроавтобус «Тойота» с наглухо тонированными стеклами.

В 13:59 из-под арки, ведущей во внутренние, включая редакционный, дворики, вынырнул ничем не примечательный человечек и, стараясь не привлекать к себе внимания, шустро заскочил в салон «Тойоты». Внутри которой обнаружилось шестеро экипированных под «маски-шоу» товарищей и одна белая ворона в штатском. Роль последней исполнял никто иной как Вучетич.

– Ну, что там? Есть движуха? – спросил у вновь прибывшего предводитель ряженых.

– Да. Сорок минут назад подъехали двое, спустились в подвал. До сих пор там. Ящики на месте.

– Отлично. Парни, работаем предельно внимательно: если там действительно такое количество боеприпасов, не исключено, что и оружия может оказаться немерено.

«Парни» молча и синхронно совершили телодвижение по аналогии со спортивным низким стартом. Нечто подобное, запоздав, попытался изобразить и Виталий, однако старший бесцеремонным жестом вернул его в исходное положение:

– Стоять, Зорька! А ты куда?

– Что значит куда? Я с вами.

– А то мы без тебя не справимся! – неуставно подал голос один из участников маскарада.

– Ни фига не знаю! – запротестовал Вучетич. – Это моя персональная разработка, и я должен присутствовать!

– Хотя бы броник нацепи, понтярщик, – усмехнулся старший.

– Фигня. И так сойдет, – беспечно отмахнулся «гоблин».

– Я сказал: быстро надел бронежилет! И каску. Иначе останешься здесь. – Вучетич вздохнул и покорно принял протянутые одним из бойцов вышеозвученные предметы защиты. – Напялишь всё это и будешь ждать здесь. Вплоть до особой команды.

– Но!

– Никаких но! Твой номер – шестнадцатый. Всё, парни, двинули!

Предводимый старшим народ высыпался из микроавтобуса за каких-то пару секунд. Хлопнула дверь, и Виталий остался в машине один: «наружный» сотрудник и ууровский водила, оба одинаково хмурые и неразговорчивые, – не в счет…

…По причине пафосности и дороговизны заведения даже в сей священный час бизнес-ланча публики в ресторане «Фиолет» было совсем немного. В последние годы не слишком избалованный женским вниманием Геннадий Антонович вручил Татьяне меню, благосклонно дозволив сделать заказ на ее вкус, а сам занялся созерцанием интерьеров.

Однако недолго ему довелось. Созерцать.

Ровно в 14:00 в полупустыню ресторанного зала вошли сразу две пары, завидев которые Трефилов резко поскучнел лицом. Так как первую представляли собой Маша с неизвестным кавалером, а вторую – давеча приходивший в редакцию мент с какой-то бабой под ручку. Баба была не столь юна, как Цыганкова, но не менее очаровательна. К слову, как раз в его, в трефиловском вкусе.

«Вот ведь принесла нелегкая! – раздраженно подумал Геннадий Антонович. – В кои-то веки выбрался спокойно пообедать в приличное заведение, так и здесь от своих и от ментов проходу нет!»

Раздражение усилилось, когда журналист сообразил, что вся эта четверка направляется не абы куда, а именно в их с Татьяной сторону.

«Что за хрень?!»

– Ба, какая встреча! Добрый всем денечек, – приветливо улыбнулся Мешок. – Позволите присоседиться?

– Вокруг полно свободных мест, – буркнул Трефилов, запоздало начиная догадываться, что эта «случайность», может так статься, и не случайность вовсе.

– Конечно-конечно, присаживайтесь, – засуетилась репортерша Иванова.

Вновь прибывшие с шуточками и прибауточками принялись тесниться-рассаживаться. Да так, что Трефилов и сам того не заметил, как в какой-то момент оказался зажатым на диванчике между двумя мужиками. А все барышни расположились строго напротив.

– Вы уже заказали? – поинтересовался у Геннадия Антоновича незнакомый мужик, усевшийся по правую руку. Тот, что заявился с Цыганковой.

– Нет.

– В таком случае смиренно предоставим право выбора нашим дамам. А сами пока пыхнем, с позволения. – Мужик достал из кармана пачку сигарет и любезно протянул Трефилову.

– Спасибо, я не курю, – замотав головой, зачем-то соврал тот.

– Бери-бери, – слева улыбнулся мент. – «Сам-то я не курю, но в камере – пригодится».

– В какой камере? – насторожился Геннадий Антонович.

– В тюремной. Гриша, не припомнишь, какая ответственность у нас предусмотрена по 119-й статье?

Журналистки, до сих пор пребывающие в полном неведении относительно цели экстренного сбора, потрясенно уставились на Андрея.

– Это которая «угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью»? – ковыряя деревянной палочкой в зубах, лениво уточнил меж тем Холин.

– Она самая.

– До двух лет.

– Маловато. Я бы давал больше.

Трефилов побледнел. Пытаясь изобразить гневливое негодование, он набрал побольше воздуху в легкие и… И всего лишь «пустил петуха»:

– Послу-У-уй-шайте!

– Да-да, Геннадий Антонович, мы вас очень внимательно слушаем, – с насмешливым участием отозвался мент. – Внимательно и с тем же неподдельным интересом, с коим нынешним утром внимали рассказу вашего двоюродного брата, господина Канищева…

После этой невинной фразы Трефилов сдулся как подстреленный воздушный шарик.

«Вот и всё! Пипец! Доигрались!» – обреченно подумал он, в следующую секунду инстинктивно вздрогнув от торжественно зазвучавшего: «Говорит Москва! Граждане и гражданки Советского Союза…» Это у Мешка некстати подал голос мобильный.

Впрочем, с ходу опознав номер звонившего, Андрей сделался не столь категоричен в оценке нарушителя спокойствия:

– Мешечко у аппарата!.. Как же, как же! Конечно узнал, Станислав Петрович. Есть какие-то новости?.. Отлично. Станислав Петрович, будьте любезны, повисите секундочку, я только перейду в другой кабинет…

Андрей прикрыл трубку ладошкой и торопливо поднялся:

– Господа, прошу прощения! Не терпящий отлагательств звонок! Кстати, Геннадий Антонович, хотите узнать, кто сейчас висит у меня на проводе?

– Мне абсолютно по фигу, кто там у вас висит.

Трефилов попытался натянуть на лицо маску равнодушного циника, однако получалось это у него плохо и неубедительно.

– Неправильный подход к снаряду. Человек вашей профессии должен быть пытлив и любознателен… А звонит мне начальник службы безопасности интернет-кафе «Матрица», что на Невском проспекте. Не доводилось бывать?

– Я не хожу по таким заведениям. У меня, знаете ли, нет проблем с интернетом: ни на работе, ни дома.

– То есть это место вам не знакомо?

– Нет, – слишком поспешно и неубедительно ответил Трефилов.

– Странно. А разве это не вы вот здесь, на снимке? – Мешечко достал из заднего кармана джинсов сложенную фотографию и нарочито-небрежно бросил ее в центр стола так, чтобы при желании ее могли рассмотреть все остальные. После чего удалился в сторону туалетов, чтобы докончить по всем признакам важный телефонный разговор без свидетелей…

…Боковая дверь микроавтобуса шумным рывком отъехала в сторону.

– Эй, разработчик, выгружайся! – задорно крикнул старший. – Теперь можно!

– Что? Есть? – с плохо скрываемым волнением спросил Вучетич.

– Не то слово!

Виталий суетливо выскочил из «Тойоты» и припустил следом за старшим. Миновав арку, они свернули во внутренний дворик, прошли к подвалу – к тому самому, о котором несколько дней назад Вучетичу доверительно поведала репортерша Танечка Иванова, – и, преодолев пяток покоцанных, скользких ступенек, очутились внутри сырого сумрачного помещения. Развернуться здесь было решительно негде, так как практически всё живое пространство было почти до потолка заставлено армейского образца деревянными ящиками. В узеньком проходе между двумя рядами ящиков на бетонном полу, мордами вниз и «расклячившись», лежали два человека.