Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник) - Андрей Константинов

– А при чем здесь армейские ящики? – изумилась Ольга.

– Так они у них без футляров поставлялись, а сибирякам надо было это дело как-то на родину вывозить. А баян – вещь хрупкая, подверженная внешним воздействиям. Вот они в Сертолово, в воинской части, ящики списанные по дешевке и купили. Для упаковки и транспортировки. Оказалось, баян туда… короче, идеально встает.

Первым, не в силах более сдерживаться, начал ржать Холин. Делал он это смачно, в полный рост и голос, так что вслед за ним немедленно подключились, а подключившись – зашлись в форменной истерике, и все остальные. Включая самого рассказчика.

– А один баян, я так понимаю, ты в качестве военного трофея упер? – сквозь слезы поинтересовался Мешечко.

– Почему сразу упер? Я посмотрел: хорошие баяны и недорого. Вот я один и купил у парней. Типа, компенсировал им моральный ущерб, ну и вообще. На самом деле, давно хотел, чтобы сын чем-то полезным занимался. Вот, пусть теперь изучает. А я помогу.

– А ты разве умеешь?

– А то! – приосанился Вучетич. – Я на срочной службе в воинской самодеятельности играл. Меня сам командующий округом лично хвалил.

– Ну так нажми на клавиши – продай талант, – простонал Мешечко.

– Прямо здесь, что ли?

– А почему бы и нет?

Немного посомневавшись, Виталий все-таки открыл ящик, достал из него инструмент и, для порядку профессионально пробежавшись по ладам, грянул «По долинам и по взгорьям»…

…М-да, о подобном феерическом зрелище в элитном заведении «Фиолет» доселе и знать не знали, и слыхом не слыхивали. Ибо то было – то еще шоу! Настоящее! Из тех, которые в обязательном порядке должны продолжаться.

А в это самое время на соседней улице Ломоносова в гораздо более спокойной, почти камерной обстановке «Хемингуэй-бара» неспешно проходил другой обед – не столь феерический, но романтический. Не при свечах, но на двоих. По счастью, про это онлайн-событие Мешок был не в курсе. В противном случае одной только стопкой меню по голове дело могло и не кончиться. Тем более что сегодня Андрей был при табельном оружии…

– …Лерочка, я хочу выпить за Его Величество Случай! За то, что он на закате моей… э-э… скажем так, зрелости… подарил мне встречу с тобой.

– Принимается, Людвиг. Но! С одной оговоркой!

– Какой?

– Не на закате, а на заре твой зрелости.

– Аналогично принимается. Ты ему уже сообщила?

– Извини, нет еще.

– Как же так, Лерочка? Ты обещала на этой неделе!

– Мама немного приболела, и я не рискнула отправлять ее с Алиской на дачу в таком состоянии. Вот, как только они уедут – сразу скажу. Не хочу, чтобы ребенок присутствовал при скандале.

– Полагаешь, скандал неизбежен? А мне казалось, что состоявшиеся взрослые люди способны разумно решить свои внутренние проблемы и найти компромисс?

– О, Людвиг! Ты просто не знаешь моего мужа! Слова «разумно» и «компромисс» – это не про него.

– Понятно. Менталитет от слова «мент»?

– Именно так. Очень точная формулировка.

– Он у тебя как? Типичный «оборотень в погонах» или?..

– Или. По службе Андрей – идеалист до мозга костей.

– Мент-идеалист в наше сугубо прагматичное время – весьма редко встречающийся типаж. Таким выживать особенно трудно. С одной стороны, многочисленные коллеги-прагматики пользуют их в хвост и в гриву. А с другой – всячески их за это презирают… Представляю, как тебе с ним тяжело!

– Нет, Людвиг, не представляешь. Такое может представить только жена такого же ненормального опера… Налей мне еще вина, пожалуйста.

– Слушаю и повинуюсь, моя госпожа… А после – потанцуем?

– А разве здесь можно?

– А разве мы обязаны у кого-то спрашивать?

– Людвиг – ты прелесть!

– Так – да?

– Как скажешь, любимый, так и будет!..

Глава четвертая

Курощение начинается

Санкт-Петербург,

5 сентября 2009 года,

суббота, 12:40 мск

– …Я всё! – отрапортовала Алиса, шумно высосав через трубочку последние, как всегда самые вкусные капельки фанты.

– Я тоже всё, – поддержал почин Денис.

– Народец, может, вы пойдете чутка погуляете? Нам с тетей Олей нужно немного поговорить, по работе.

– Лично я хочу на батут, – безапелляционно заявила Алиса.

– А лично я – сладкую вату.

– Денис, будь джентльменом, уступи даме. Сходите, попрыгайте.

– Ладно уж, – проворчал Прилепин-младший, выбираясь из-за стола. – Пойдем на твой батут! – Денис попытался взять Алису за руку, но та, стремясь к абсолютной женской независимости, пресекла эту его попытку на корню: мол-де, «видали мы таких, кавалеров!».

– Деньги возьмите. Это на двоих.

Алиса зажала в кулачке купюру и направилась занимать очередь. Следом за ней, пихнув руки в карманы, нарочито медленно двинулся Денис, демонстрируя своим видом, что мужская независимость, она всяко покруче будет.

Накануне вечером Андрей позвонил Прилепиной и поинтересовался планами на субботу. Ольга поведала, что этих самых планов у нее – выше крыши: от обещанного сыну похода в зоопарк до кухонно-банно-прачечных хлопот. Заступающий на дежурство по дочке Мешок предложил пересечься ненадолго, дабы обсудить одну совершенно чумовую, по его выражению, идею, которую он, оказывается, вынашивал последние несколько недель. И не просто вынашивал – кое-что в этом направлении уже сделал. «Или такая встреча поставит тебя в неловкое положение?» – на всякий случай уточнил под конец Андрей. Крайне заинтригованная Ольга на это высказалась в том духе, что уж если кого такая встреча и может поставить в подобное положение, так это самого Мешка. Поскольку Прилепина, в отличие от него, «барышня свободная». На том и порешили. И сегодня, в двенадцать утра, встретились на «Горьковской».

Соблюдая предусмотренный для подобных встреч протокол, шумной ватагой они переместились в летнюю кафешку, где закрепили знакомство пирожными и лимонадами. И лишь когда дети, насытившись, отправились прыгать, их родители получили, наконец, возможность поговорить без свидетелей…

– …Безумно рад тебя видеть! – Андрей бережно взял Ольгину руку в свою и пощекотал кончиком большого пальца тыльную сторону ее ладони.

– Товарищ майор, вы забываетесь! – шутливо нахмурилась Прилепина. – Кругом дети! Причем наши с вами дети!

– Я думаю, товарищ капитан, что наши с вами дети по телику и не такое видали.

– Андрей, перестань! В самом деле увидеть могут. – Ольга настойчиво высвободила ладошку и демонстративно скрестила руки на груди. – Если я не ошибаюсь, у тебя ко мне было какое-то очень важное дело?

– Было. Но, увидев тебя, всю такую…

– Какую?

– Такую красивую и желанную, я как обычно потерял голову и сразу позабыл обо всем.

– Мешечко, если ты сейчас же не прекратишь глумиться, я уйду прыгать на батуте!

– С твоей юбкой это было бы в высшей степени как опрометчиво, так и эротично, – улыбнулся Андрей. – Всё-всё! Молчу! Хочешь говорить исключительно о делах, хорошо, давай о делах. Итак, через неделю, то бишь 14 числа, из отпуска выходит Наталья.

– А она в городе или уехала куда?

– Понятия не имею, вроде как кто-то из наших говорил, что в Крым укатила. Ну да не суть. Просто я хотел бы к возвращению Северовой попробовать получить не голословные, а конкретные факты, указывающие на ее причастность к сливу информации.

– Либо на ее НЕпричастность, – напомнила Ольга. – И как ты собираешься это сделать?

– Так же, как и поступал в последнее время: припахать тебя к неохватной рутинной работе, которой еще и придется заниматься во внеслужебное время. – Прилепина уже собралась произнести какую-нибудь ответную колкость, но вдруг поняла, что сейчас Андрей совершенно серьезен. – Извини, но мне действительно больше некому это поручить.

– И что за работа?

– Вот. – Мешок достал из кармана флешку и протянул ее Ольге. – По моей просьбе Геша Певзнер вчера закачал сюда списки всех телефонных соединений, прошедших через наш служебный номер начиная с 20 июня.

– А почему именно с двадцатого?

– Потому что именно в тот день мы приняли пассажира Айрапетяна, – пояснил Андрей, – после появления которого в нашу камеру хранения, собственно, и повалили замутки: одна за другой и одна другой хужее.

– Теперь поняла. И что ты предлагаешь сделать с этими списками?

– Просеять. Отделить зерна от плевел.

– А зерна в твоей интерпретации – это?..

– Это странные звонки и странные номера. Выбивающиеся, скажем так, из общего ряда. Причем в первую очередь меня интересуют звонки, проходившие незадолго «до» и недолго «после» трех, на мой взгляд, ключевых эпизодов.