Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович

расспросами, дёргая всех за рукава. Наступила и его очередь. Уяснив цель, Коля полез вовнутрь самоходки, попутно ударяясь головой обо все выступающие детали и уступы. Хорошо, что на голове у него был шлемофон, а то бы занятие закончилось перевязкой и отправкой офицера в полковой медицинский пункт. Мы смеялись до изнеможения, но Коля, не замечая болезненных ударов, скрылся в глубине самоходки. Минуты две артиллерийская установка стояла, не подавая признаков того, что в ней кто-то находиться. Потом в эфире послышалось громкое сопенье и Бородуля почти трезвым голосом доложил, что готов к стрельбе.

– Слушай, Андрей, как бы Коля не перепутал передний край боевиков с нашим.

– Всё нормалёк, мы перед стрельбой ограничители поставили и теперь кроме как по группе зданий на склоне, никуда не наведёшь.

Командир дивизиона по радиостанции указал цель. Ствол вздрогнул и чуть повернулся вправо, а через несколько секунд раздался громкий выстрел. Снаряд, легко разрезая воздух, промчался по траектории и попал в угол крайнего здания. Рванула так, что угол дома засыпал своими обломками всё вокруг себя в радиусе ста метров.

Через тридцать секунд, всё также ударяясь о корпус самоходки, из заднего люка вывалился восторженный Бородуля. Подскочил к нам и, тыча пальцем в сторону боевиков, стал кричать, что он теперь настоящий артиллерист.

– Нет, Коля, это только половина того, чтобы пройти крещение, – смеясь заявил Андрей Князев и отдал необходимые распоряжения. Солдаты быстро притащили ещё горячую гильзу и досыльник. Я взял досыльник, а Князев гильзу: – Нагибайся, Коля, – ласково произнёс Андрей.

Бородуля, понимая дальнейший ход крещения, послушно нагнулся и, повернув голову к нам, жалобно попросил: – Только не больно, ребята…

– Нет, Коля, так легко артиллеристами не становятся, – и Андрей со всей силы ударил гильзой Бородулю по заднице. Начальник связи охнул, схватился руками за заднее место и попытался выпрямиться, но не успел. Я, уже размахнувшись, огрел Бородулю вдоль хребта досыльником. Теперь Коля резко выгнулся и почти заплясал на месте, шипя от боли и ругаясь сквозь зубы: – Сволочи…, скоты…, я ведь вас просил полегче. Вы же мне всё там поотбивали.

– Коля, ты ещё легко отделался. Так быстро артиллеристами не становятся. Так что не обижайся, а прими лекарство, – командир дивизиона поднёс начальнику связи полную кружку водки, – пей, Коля, только до дна.

После того как водка была выпита, Николаю вручили гильзу от «Полного» заряда, на котором он стрелял, и объявили о приёме его в семью артиллеристов. Досада от крещения прошла, лишь изредка он почёсывал задницу и хмурился, когда мы его похлопывали по спине. Но после выпитой кружки, Бородуля «поплыл» совсем капитально; буквально через пять минут он был уже в невменяемом состоянии. Крепко прижав к себе гильзу от снаряда и ничего не соображая, тыкался во все стороны и еле держался на ногах.

Артиллеристы кроме прямой наводки, хотели отработать ещё пару вопросов с пополнением, а моя батарея давно ушла в лагерь. Решили Бородулю отправить на командный пункт пешком: благо он находился в полутора километрах от нас, на противоположном конце ровного, чистого поля и хорошо был виден. Затеряться на нём было практически невозможно.

Я подвёл пьяного товарища к полевой дороге, проходящей мимо нас в сторону КП, повернул Николая лицом в сторону командного пункта: – Коля, штаб полка видишь? Как раз оттуда ГАЗ-66 идёт.

Бородуля в течение двадцати секунд бессмысленно щурил глаза, потом взгляд его сосредоточился и он молча и утвердительно мотнул головой.

– Коля, вот так, по этой дороге, никуда не сворачивая, ты и дойдёшь до дому. Дойдёшь сам?

Связист ещё раз утвердительно мотнул головой, но продолжал стоять на месте, качаясь из стороны в сторону. К этому моменту ГАЗ-66 приблизился к нам и уже можно было рассмотреть в кабине начальника службы РАВ Женю Ончукова, который высунув руку из кабины, держал на весу большой чайник. Майор Ончуков внимательно посмотрел нас, проезжая мимо, потом остановил машину и вылез из неё. Также с чайником в руках молча обошёл вокруг нас и громко в слух прочитал надпись на гильзе: – «Полный».

– Женя, это Коля прямую наводку стрелял и мы его сейчас перевели в артиллеристы, – я поддержал Бородулю, который попытался упасть лицом в пыль.

Начальник службы молча отошёл к кабине и тут же вернулся с кружкой во второй руке.

– Попал, хоть? – Женя посмотрел на меня и, получив положительный ответ, налил полную кружку жидкости, – Коля, «Полную» гильзу я тебе налить не могу, но полную кружку спирта, за то что отстрелялся – налью. На!

Несмотря на то, что Бородуля уже ни на что не реагировал, но на слова «спирт» и «налью» среагировал чисто рефлекторно, протянул руку и долго, мучительно долго, цедил спирт сквозь зубы. За это время Женя успел мне рассказать, что едет в седьмую роту в гости к Гарри Горохову: тот его пригласил на шашлыки. Тут же я решил вопрос дополучения ракет на батарею. В этот момент начальник связи отнял кружку от рта, прислушался к своим внутренним ощущениям и не сгибаясь, во весь рост, плашмя упал в дорожную пыль. Растормошить и привести его в чувство мы уже не смогли. Женя уехал в седьмую роту, а я подогнав УРАЛ артиллеристов, загрузил бесчувственное тело в кузов, поехал домой, где и сдал крепко спавшего офицера связистам роты связи.

После обеда, составив колонну из трёх машин, провёл учебный марш с молодым пополнением: это упражнение № 10 – вождение в колонне. Марш был общей протяжённостью около тридцати километров и в его ходе выяснилось, что молодые водители подготовлены неплохо: хорошо держали скорость, дистанцию между машинами в ходе движения и достаточно адекватно реагировали на изменение дорожной обстановки. Проводил я марш не ради самого марша, а проложил маршрут по всем нашим старым позициям. На каждой из них останавливал колонну и рассказывал новичкам, как мы тут стояли, с кем воевали, как воевали, кто из наших солдат и как отличился. Это считал одним из важных элементов вхождения новичков в коллектив батареи, что в впоследствии помогло им быстро стать полноправными членами подразделения.

После совершения марша оставалось последнее мероприятие по слаживания подразделения.

Утром, после завтрака, вся батарея вышла на поле и встала в колонну. Построив личный состав впереди машин, я ещё раз рассказал, как осуществляется выход батареи или взвода на рубеж развёртывания для открытия огня. Конечно, я понимал, что следующий этап боевых действий нашего полка будет проходить в условиях горной местности, где будет мало пригодных мест для развёртывания батареи и даже взвода. В основном будем действовать