Обыкновенная война - Борис Геннадьевич Цеханович

будто и нет у них, а вывод напрашивается один: все в боевиках. И дом у старика – хоромы, на трудовые и сельские доходы такой дом не построишь. Наверняка, и сыновья у него в бандитах. И такой вот безобидный с виду старик, если бы боевики сумели захватить часть русской территории: ехал бы на автомобиле за своими сыновьями и грабил русское население, грузил всё что попало в руки в кузов. Несмотря на свой возраст, может быть, и насиловал русских женщин, а потом в кругу односельчан хвастал своими трофеями и приключениями. Знаю я чеченцев по службе в армии. Когда их в подразделение или части немного, или единицы – это хорошие солдаты, интернационалисты. Но когда их много, то они сколачиваются в стаи и превращаются в скотов и сволочей, которых надо постоянно гвоздить железным кулаком и держать за глотку, а не рассуждать о каком-то их, особом, национальном менталитете. Закон и правила общежития должны быть для всех национальностей, для всех людей един и не только в армии. А то получается: когда русские парни на рынках или на улицах изредка бьют «чёрных» – это шовинизм, расизм и фашизм со стороны русских. А когда в бывших наших республиках выгоняют из домов, грабят и унижают русских – это называется всегда ростом национального самосознания.

После утреннего построения, где я поставил батарее задачи на день, ко мне подошёл Снытко с третьего взвода. Нерешительно переминаясь с ноги на ногу, смущаясь и заикаясь, солдат предложил мне вместе с ним съездить на пивзавод и набрать там нормального пива, а не той кислятины, что сейчас пьют в полку. Дорогу туда он знает: знает, где можно взять и солёной рыбы под пиво.

Безмерно удивлённый, я подозвал к себе замполита и техника.

– Алексей Иванович, Игорь, вы знаете, где находиться пивзавод, откуда привозят это хреновое пиво? – Получив их отрицательные ответы, с саркастическим смехом продолжил, – и я не знаю. А вот этот, водитель противотанковой установки, который никуда не ездит, а сидит на позиции – знает, куда ехать. Знает, в какой цистерне находится хорошее пиво, и знает где можно достать под пиво рыбки. Вы понимаете, что твориться за нашими спинами? А это значит, что солдат уже туда мотался и ещё надо разобраться на чём он туда ездил? С кем и зачем?

– Да…, – протянул задумчиво, глядя на рядового, – это первая ласточка, причём нехорошая. Бойцы начали маяться от безделья.

– Ладно, потом разберёмся, – я решительно махнул рукой, – Товарищ солдат, помимо того, что я командир – я ещё и слабый человек. Пивка нормального, да ещё с рыбкой – хочется. Алексей Иванович, Игорь, как насчёт пивка?

Увидев довольные лица подчинённых и поднятые кверху большие пальцы, типа – всегда готовы, я повернулся к солдату: – Снытко, если пиво, рыба действительно будет нормальным, я готов забыть твой проступок и не буду выяснять, откуда у тебя такие интересные познания. Но если узнаю, что кто-то ещё туда поедет без разрешения, разборки будут жестокие. Передай это и тем, кто тебя послал ко мне, – водитель открыл рот, чтобы запротестовать, но я его оборвал. – Молчи…, не спорь с комбатом. Ты сам, с таким предложением никогда бы не подошёл ко мне. Передай им, комбат даст сегодня батарее попить пивка.

Быстро определив, сколько пиво нужно привезти, Кирьянов, Карпук и несколько солдат, вооружившись, умчались. А через два часа они привезли двести литров пива и рыбы. Правда, рыбы было немного и не того качества, какого бы хотелось, но ничего. Большую часть рыбы я забрал себе, но пиво было действительно неплохое. Алексей Иванович ещё привёз мне в подарок стеклянную пивную кружку: – Борис Геннадьевич, посмотрите на дно кружки, там выбит знак нашего полка.

Поглядев на дно стеклянного сосуда, я разглядел круг, а в нём три треугольника – точно знак полка. Конечно, понимал, что это знак завода, который выпускал это изделие, но всё равно было приятно от такого совпадения.

Мы вызвали к себе сержантов и выдали им на личный состав пиво: из расчёта три литра на человека, предупредив чтобы не было ни каких эксцессов. А через час, у меня в гостях сидели: начальник артиллерии полка, Андрей Князев, начальник разведки полка Олег Безруков, Коля Бородуля, командир зенитного дивизиона Володя Микитенко и командир танкового батальона Мосиевский. Хмельного напитка было литров сто двадцать, поэтому мы пиво пили не спеша, наслаждаясь неплохим напитком и рыбой. Бойцы своё пиво выдули мгновенно и чего мы не ожидали: быстро окосели и вылезли из палаток. Вели они на глазах у командира батареи вполне прилично, но всё равно было видно, что они пьяные. А после того, как Алексей Иванович рыкнул на них, все они попрятались в палатках и спокойненько заснули.

Вскоре алкоголь подействовал и на нас, но всё было в рамках приличия. Все мы внимательно слушали майора Мосиевского и смеялись над его рассказом, где он в цветах и красках рассказывал об отражении нападения боевиков на танкистов со стороны птицефабрики.

– Да…, Боря, чуть не забыл тебе рассказать, – Мосиевский обратился ко мне. – Помнишь, мы склад с боеприпасами взорвать не смогли? Я ездил туда. Так это, оказывается, не ящики с боеприпасами стояли, а штабеля с бетонными блоками. Кто-то из чеченцев решил там коттедж построить, выкопал фундамент, складировал бетонные блоки под фундамент, а тут война. – Толя весело засмеялся, – так там ни одного целого блока не осталось, всё разбито.

Разошлись гости часа через два очень довольные и Толя Мосиевский на завтра пригласил к себе в гости. Я, замполит и техник посидели ещё немного, пиво уже не лезло и остатки убрали в салон, а я пошёл на пьяные голоса, которые доносились уже с полчаса из-за палатки третьего взвода. Открывшееся картина, заставила замедлить шаг и постараться остаться незамеченным. Сзади палатки, голые по пояс, друг против друга стояли на коленях командир противотанковой установки сержант Рубцов и мой водитель Чудинов. Пьяно тараща глаза друг на друга, они горячо и безсодержательно спорили: кто из них больший герой.

– Чудо…, ну какой ты герой? – Пьяно бубнил Рубцов, – вы всегда с комбатом стоите сзади нас – в тылу, а мы вот стоим на самом передке и все пули летят в нас. А вы то, вы то где стоите? Герои хреновы. А вот мы…, – Рубцов попытался внушительно ударить себя кулаком в грудь, но потерял равновесие и жёстко ткнулся лицом в траву, опёрся руками о землю и начал медленно выпрямляться. Чудинов даже не заметил исчезновения