Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект - Яков Ильич Корман

мы по лесу едем» (1967). А «по лесу» поедет лирический герой и в «Погоне» (1974): «Лес стеной впереди — не пускает стена» (вспомним, как сам Высоцкий называл свои взаимоотношения с советской властью: «борьба с ватной стеной»[1025] [1026]).

Здесь будет уместно сопоставить «Погоню» с «Райскими яблоками».

В обеих песнях лирический герой скачет на лошадях: «Я лошадкам забитым, что не подвели…» = «А тем временем я снова поднял лошадок в галоп»; «И коней морил постным голодом» (набросок815) = «Недосыту кормил, но бегут, закусив удила» (АР-3-160).

В первом случае героя не пускает «лес стеной впереди», а во втором — его и других зэков не пускают в «литые ворота». Герой критикует себя за беспечность: «Вот же пьяный дурак» = «Он — апостол, а я — остолоп», — поскольку не ожидал увидеть «лес стеной» и лагерную зону: «И вокруг взглянул, и присвистнул аж» = «Прискакали, гляжу — пред очами не райское что-то».

Если в «Погоне» лирический герой присвистнул от удивления, то и в «Райских яблоках» он поражен: «Чур меня самого! Наважденье, знакомое что-то».

И в лесу, и в раю царит негативная атмосфера: «Али воздух здесь недобром пропах*? <.. > Спаси бог вас лошадки, / Что целым иду» = «Я пока невредим, но и я нахлебался озоном», — которая несет смерть: «Ведь погибель пришла, а бежать — не суметь!» = «…от мест этих гиблых и зяблых». Поэтому нужно спасаться бегством: «Кони прядут ушами, назад подают» = «Клячи, глядь, на дыбы! /5; 509/, «И погнал я коней прочь...» (СЗТ-2-372).

Еще одна песня 1977 года, которая продолжает тему «Погони», — это «Побег на рывок».

Если в первом случае описывается погоня, то и во втором сказано: «А за нами двумя — / Бесноватые псы» (в «Погоне» функцию псов выполняют волки: «Пристяжной моей / Волк нырнул под пах»).

Лирический герой критикует себя: «Вот же пьяный дурак» = «Целый взвод до зари / С мене дурь выбивал» (АР-4-10); и говорит о приближающейся смерти: «Ведь погибель пришла» = «С кем рискнул помереть», — поскольку не верит в возможность спасения: «…а бежать — не суметь!» = «Нам — добежать до берега, до цели, / Но свыше — с вышек — всё предрешено».

В «Погоне» герой рассказывает: «…лесом правил я, / Не устал пока…». - а в «Побеге на рывок» он «по воде вдоль реки / Шел, пока не ослаб» (АР-4-10) (в первом случае слово «пока» имеет значение «еще», а во втором — «до тех пор, пока»).

В «Погоне» героя «колют иглы <.. > до костей достают». А в «Побеге на рывок» его напарнику «в затылок, в поясницу вбили клин» (АР-4-14).

В обоих случаях используются разговорные слова: «Али воздух здесь недобром пропах?» = «Девять граммов горячие, / Аль вам тесно в стволах?»[1027] [1028] [1029] [1030]; «И вокруг взглянул, и присвистнул аж» = «Пробрало: телогрейка / Аж просохла на мне».

В ранней песне перед героем «лес стеной впереди — не пускает стена», а в черновиках поздней говорится «про побег на рывок, / Про тиски западни» (АР-4-16); и царит кромешная тьма: «Где просвет, где прогал? Не видать ни рожна!» = «Свету нету в раю, ни еды, ни чифиру, ни явок» (АР-3-158) (в «Погоне» же у него как раз была с собой еда: «А потом поел то, что впрок припас»8^). Поэтому герой ругается: «Я ору волкам: / “Побери вас прах!”» = «Приподнялся и я, / Белый свет стервеня»; и в целом ведет себя одинаково: «Отдышались, отхрипели да откашлялись» = «Прохрипел: “Как зовут-то?”» (АР-4-8), «Я, задыхаясь, думал: “Добегу ли?”» (АР-4-14). А бегство в обоих случаях происходит на пределе сил: «В хлопьях пены мы, / Струи в кряж лились» ~ «Был побег на рывок, / Что есть сил, со всех ног» (АР-4-10).

Помимо того, совпадает обращение героя к лошадям и к напарнику: «Ты куда, родной? / Почему назад? <…> Выносите, друзья. / Выносите, враги!» = «Обернулся к дружку: / Почему, мол, отстал?» (АР-4-14).

Различие же состоит в том, что в первом случае лес выступает как олицетворение власти («Лес стеной впереди — не пускает стена»), а во втором — как прибежище для героев: «Приближался лесок / И спасение в нем» (АР-4-12). Кроме того, в «Погоне» герою спасение удается, а в «Побеге на рывок» его ловит конвой с собаками.

Но самое удивительное — что обстановка в «Погоне» совпадает с описанием ада в капустнике «Божественная комедия» (1957), сочиненном Высоцким еще во время учебы в Школе-студии МХАТ: «Сквозь черный воздух и болотный смрад…»818 = «И болотную слизь / Конь швырял мне в лицо»; «А темнота — ну просто ад кромешный»819 = «Где просвет, где прогал? Не видать ни рожна!». А сам герой оказывается «навеселе»: «….я для храбрости, а потом Харон может лодку перевернуть, так пьяному море по колено»[1031] [1032] [1033] = «Во хмелю слегка лесом правил я».

Если же говорить о песнях, то прообразом ситуации в «Погоне» послужила «Песня-сказка про нечисть» (1966): «В заповедных и дремучих страшных Муромских лесах / Волчьи стаи бродят тучей и в проезжих сеют страх» (АР-11-4). Восемь лет спустя лирический герой сам предстанет в образе проезжего («Лесом правил я») и столкнется с теми же «волчьими стаями», которые нападут на него из леса: «Пристяжной моей волк нырнул под пах», «Я ору волкам: “Побери вас прах!”»821 (данный мотив иногда принимает публицистическую форму. Экс-губернатор Кировский области, организовавший в Москве в конце 1970-х один из концертов Высоцкого, вспоминал о состоявшейся после концерта встрече с бардом, которая была устроена профкомом: «Перед уходом Владимир Семенович достал из сумки свою фотографию, расписался на ней и протянул ее мне: “Пусть это будет памятью о нашей встрече”. Немного помолчав, добавил: “Думал, иду в логово партийных волчат, которые изрядно покусают. А оказались милейшие люди, с которыми расставаться не хочется”»822).

Кроме того, основная редакция «Песни-сказки про нечисть» — «Всяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх» — предвосхищает ситуацию в черновиках «Горизонта» (1971), где лирический герой обратится к власти, вновь представленной в образе нечистой силы: «А черти-дьяволы, вы едущих не троньте!» (АР-11-121). Таким же проезжим он выводил себя в «Сказке о том, как лесная нечисть приехала в город»: «Забывши про ведьм, мы по лесу едем». Здесь они едут по