Аквилон. Трилогия - Саша Токсик

воздушный стихийный накопитель минимальной мощности. Теперь нажимаем рычаг и…

Раздалось громкое шипение, из краника брызнула пена.

— Вуаля! Газированная вода! Можете добавить сироп, лимон, что угодно! Представляете? Проверили воду на чистоту и тут же сделали из неё лимонад! Гениально же!

«Пузырики!!!» — восхитилась Капля. — «Капля тоже может делать пузырики!!!»

Не дожидаясь моего ответа, Шестаков схватил следующее устройство. Керамический чайник с металлическими вставками и хитрой системой трубок.

— А это! Моментальный кипятильник! Холодная вода, чайные листья, один огнекамень минимальной мощности, и через десять секунд готовый чай! Горячий! Можно даже температуру регулировать!

— Шестаков…

— Подождите, подождите! — он уже тащил третье устройство. — Вот это мой шедевр! Поющий чайник!

Устройство действительно напоминало чайник, но с таким количеством дополнительных деталей, что исходная форма угадывалась с трудом. Трубки, клапаны, какие-то резонаторы…

— При закипании пар проходит через систему свистков, настроенных на разные тона! Можно запрограммировать мелодию! Хотите «Калинку»? Или может Венский вальс? А если добавить сюда механизм для взбивания молока, получится поющий капучинатор!

— Пётр Савельевич, — я попытался остановить поток его красноречия. — А мои приборы?

Он сдулся, как проколотый воздушный шар.

— Ах да… ваши скучные приборы… — он подошёл к другому столу и снял ткань. — Вот. Десять штук я сделать не успел. Технология оказалась сложнее, чем я думал. Готовы пять карманных и два стационарных.

На столе лежали латунные коробочки размером с портсигар и два прибора покрупнее, размером с небольшой чемоданчик. Я взял одну из коробочек, открыл. Внутри — именно то, что заказывал. Серебряный щуп на гибком проводе, небольшое окошко для камня-тестера, рычажок активации. Всё строго по моим чертежам.

— Отличная работа, — я кивнул с одобрением.

— Отличная? — он оживился. — Это же просто коробки с дырками! Никакой фантазии! Вот если бы вы позволили мне добавить хотя бы термометр! Или компас! Вдруг вам на корабле понадобится?

— Не понадобится.

— А подсветку? Лунным камнем! Чтобы в темноте можно было пользоваться!

— Спасибо, не нужно.

— Музыкальный сигнал об окончании проверки? Разные мелодии для разных результатов!

— Нет.

Он вздохнул так глубоко, что пламя в ближайшей горелке заколебалось.

— Вы не понимаете! Это же можно сделать универсальным водным процессором! Проверка качества, очистка, газирование, подогрев, охлаждение, ароматизация — всё в одном устройстве!

— Мне нужны именно такие, какие есть, — я сказал твёрдо. — Сколько времени займёт изготовление остальных?

— Два дня. Может, три. Серебряные щупы — деликатная работа, нужна точность. А вы так и не скажете, для чего эти приборы?

— Для проверки качества воды.

— Я это понял! Но как именно? Что за принцип? Может, если я буду знать…

— Лучше вам не знать. Так, сколько с меня?

— Сто пятьдесят рублей, — он назвал сумму с видом человека, который готов торговаться. — Но если вы возьмёте ещё и кипятильник, всего за десять рублей, то я сделаю скидку и…

— Беру, — прервал я его. Времени на торговлю не было.

Шестаков просиял и буквально впихнул мне в руки керамический чайник.

— Вот увидите, пригодится! Особенно в походных условиях! А если вам понравится, закажете партию для продажи! Представляете, в каждом доме моментальный чай! В каждой конторе! Революция в чаепитии!

Пока он упаковывал приборы в деревянный ящик, зачем-то их перекладывая соломой, я достал чековую книжку и выписал чек на сто шестьдесят рублей. Шестаков принял его с благоговением археолога, получившего папирус лично от фараона.

— Эх, господин Ключевский, нет в вас души изобретателя! Вот представьте — человек проверяет воду и тут же может приготовить из неё кофе! Или суп! Универсальность!

«Дядя смешной!» — прокомментировала Капля. — «Хочет всё в одно засунуть! Как Капля в свой карман!»

— Кстати, — Шестаков вдруг оживился снова. — Раз уж вы здесь, взгляните на моё новое изобретение! Вечный двигатель!

— В другой раз, — я попятился к лестнице.

— Но это же технологический прорыв! Смотрите, если взять русалочий камень и соединить его с воздушным элементалем через систему резонаторов…

Я поднимался по лестнице, а он всё говорил и говорил, перечисляя преимущества своего изобретения. Даже когда я вышел на улицу и закрыл за собой дверь, из подвала всё ещё доносился его приглушённый голос:

— … и тогда энергия будет циркулировать бесконечно! Бесконечно, вы понимаете⁈

На улице я глубоко вдохнул относительно свежий воздух. После подвала Шестакова даже пыльный воздух переулка казался горным.

Солнце клонилось к закату, окрашивая стены домов в золотисто-розовый цвет. Где-то вдалеке пробили часы, пять ударов. У нас с Надей есть ещё пара часов до темноты, чтобы провести первые испытания и договориться с Добролюбовым о встрече.

Глава 12

Аптечный переулок как всегда был тихим местом. В витринах аптек поблёскивали ряды склянок с загадочными надписями. В одном окне я заметил банку с пиявками, они медленно извивались в мутной воде, словно маленькие чёрные змейки.

Рядом красовалась сушёная крокодилья кожа и какие-то корешки. У нетрадиционной медицины оставались свои поклонники.

Я толкнул дверь в приемную. Открыто, но пусто. Прошёл через кабинет. Дверь в лабораторию была заперта. Я аккуратно постучалю

— Одну минуточку! — раздался приглушённый голос. — Только закончу титрование… Ой!

Раздался грохот. Потом тихое восклицание, кажется что-то на латыни. Медики умеют ругаться изысканно.

Замки щёлкнули, дверь распахнулась.

— Данила! — лицо Нади озарилось искренней радостью. — Вы пришли! То есть, вы принесли приборы от господина Шестакова?

В её глазах плясали искорки того особого восторга, который бывает у детей в рождественское утро.

— Добрый день, Надя, — я улыбнулся её энтузиазму. — Да, приборы готовы. Пять карманных и два стационарных, как мы планировали.

— О, неужели! Покажите, пожалуйста! Нет, подождите, сначала войдите. Простите, я от волнения забыла все приличия. Проходите, проходите!

Она посторонилась, пропуская меня в святая святых, свою лабораторию. После недавнего инцидента здесь мало что изменилось. Те же мраморные столы, устойчивые к кислотам и щелочам. Полки вдоль стен, уставленные склянками с реактивами, каждая подписана аккуратным почерком.

На дальней стене висела карта Синеозёрска, утыканная разноцветными булавками.

— Сто двадцать проб за последний месяц, — сказала Надя, проследив за моим взглядом. — Каждую я брала лично, анализировала, фиксировала результаты. Смотрите — основное заражение идёт от портового района, это логично. Но вот эти точки… — она указала на красные булавки в Дворянском квартале. — Это загадка. Там же артезианские скважины, глубокие. Как туда могла попасть зараза?

Я догадывался, каким может быть ответ. Монополистам не выгодна бесплатная питьевая вода. Но без доказательство сообщать такое преждевременно.

— Может, через водопроводные трубы? Если где-то есть трещина…

— Возможно, — она задумчиво прикусила кончик карандаша. — Но это странно. Ладно, покажите приборы! Я сгораю от нетерпения!

Я выложил на стол латунные коробочки. Надя взяла одну