Аквилон. Трилогия - Саша Токсик

Но поверх этого порядка царил хаос женского существования. Платья перекинуты через спинки стульев, шёлковые чулки свисали с подлокотника кресла, как экзотические лианы. На туалетном столике — россыпь флаконов с духами в творческом беспорядке, украшения разбросаны среди пудрениц и помад. Корсет висел на ширме, похожий на доспехи после битвы.

Сама Аглая полулежала в кресле у окна, кутаясь в китайский халат с вышитыми драконами. Каким-то чудом, несмотря на внезапное пробуждение и очевидное похмелье, она умудрялась выглядеть если не элегантно, то хотя бы мило и уязвимо. Растрёпанные волосы создавали ореол вокруг бледного лица, под глазами залегли тени, но это придавало ей вид героини романтической драмы, а не жертвы вчерашних излишеств.

Лицо без косметики казалось почти детским. Бледная кожа с лёгкими веснушками на переносице. Кто бы мог подумать, что роковая женщина прячет веснушки под пудрой? Под глазами залегли фиолетовые тени, губы слегка припухли, а на левой щеке отпечатался узор от кружевной наволочки.

— Вы специально выбрали самый варварский способ будить даму? — простонала она, прижимая ладонь ко лбу. — Или это часть вашего загадочного шарма?

— Понятия не имею о чём вы, — моментально открестился я от облака взвеси. — Предполагаю, что вам всё приснилось. Кстати, пытался дозвониться. Трижды.

— Чарофон — она неопределённо махнула рукой куда-то в сторону. — Кажется, я вчера уронила его в ведёрко с шампанским. Или в вазу с цветами. Не помню.

Горничная внесла поднос с кофейником, чашками и графином воды. Аромат свежего кофе мгновенно заполнил комнату.

— Может, чего покрепче? — с надеждой спросила Аглая, кивая на буфет, где поблёскивали хрустальные графины. — Коньячку? Для поправки здоровья?

— С утра лучше воду. Поверьте, поможет быстрее.

Пока Жозефина расставляла чашки, звеня ложечками и тихо причитая над пятном от кофе на скатерти, я направил тонкую струйку энергии на стакан с водой. Вода едва заметно засветилась изнутри, совсем чуть-чуть, как если бы через неё пропустили солнечный луч. На поверхности появилась мелкая рябь, хотя графин стоял неподвижно.

Аглая скептически посмотрела на стакан воды, потом на меня, пожала плечами и выпила залпом. Замерла, моргнула несколько раз.

Замерла. Моргнула несколько раз, словно не веря своим ощущениям. Провела рукой по лбу, потом по вискам. Выпрямилась в кресле, и морщинка между бровей разгладилась.

— Что за чертовщина? Голова прошла! Как вы это сделали?

— Что сделал? — снова изобразил я недоумение. — У вас обезвоживание, так что это проверенный рецепт.

Она прищурилась, разглядывая меня поверх кофейной чашки. В утреннем свете её глаза оказались не карими, как казалось при свечах, а орехового цвета с золотистыми искорками.

— Вы вообще кто, господин Ключевский? Неделю назад вы были похожи на бедного родственника на богатых похоронах. А теперь являетесь в моё окно как призрак, творите чудеса с похмельем и раздаёте топазы по четыре тысячи как леденцы.

Говоря о топазе, она коснулась груди. Камень всё ещё висел на её шее, поблёскивая в утреннем свете.

— Кстати, спасибо за роскошный подарок. Вчера все дамы умерли от зависти. Особенно одна крыса, она пришла… впрочем, не важно. У неё был похожий топаз, но раза в два меньше. Она так смотрела на мой камень, что я боялась, как бы она его не сглазила. Или не украла. Хотя красть ей не впервой, поскольку, говорят, она увела любовника у собственной сестры.

— Это не подарок, а гонорар за выполненную работу, — уточнил я.

— Щедро даже по моим меркам. Больше как-то раз заплатил только старый князь Оболенский. Восемь тысяч, представляете? Правда, тогда пришлось целую неделю изображать интерес к его коллекции бабочек.

— Информация того стоила. Но чтобы гонорар окончательно стал вашим, мне нужно кое-что проверить. Позвольте?

Протянул руку к кулону. Аглая момент колебалась, потом сняла цепочку и передала мне. Топаз лёг в ладонь, всё ещё тёплый от её тела.

Я закрыл глаза. Коснулся камня не физически, а магически, пробуждая дремлющее заклинание. «Память воды» откликнулась мгновенно, как хорошо настроенный инструмент отзывается на прикосновение мастера.

Тончайшие энергетические нити начали вибрировать, разворачиваться, высвобождая записанные образы. Это было похоже на то, как разматывается клубок шёлковых нитей: медленно, осторожно, чтобы не спутать и не порвать.

Перед внутренним взором поплыли образы вчерашнего вечера. Сначала размытые, как отражение в неспокойной воде, потом всё чётче.

Ресторан «Золотой карп» с обилием позолоты, хрусталя и бархата. Свечи в канделябрах создавали тёплый, льстивый свет. Лицо Петра Вяземского через восприятие Аглаи выглядело румяным от волнения и выпитого, с капельками пота на лбу, глаза восторженные и немного глуповатые, как у щенка, которому показали новую игрушку.

Потом смена декораций. Кабинет, обшитый тёмным деревом. Запах сигарного дыма настолько густой, что казалось, я чувствую его даже через воспоминание. Портреты предков в золочёных рамах смотрели со стен осуждающе. И сам барон Мергель, тучный мужчина, лет тридцати, расплывшийся в кресле как медуза.

Слова, жесты, эмоции. Всё, что видела, слышала и чувствовала Аглая, теперь разворачивалось передо мной как театральное представление, записанное магическим способом. Артефакт сработал идеально.

Я ухватился за кончик энергетической нити и стал слушать.

Глава 11

Топаз в моих руках пульсировал золотистым светом. Я чувствовал, как внутри него бьётся магия. Тёплая, почти живая, она откликалась на моё прикосновение лёгким покалыванием в пальцах.

Аглая сидела на другом конце кушетки, закутавшись в шёлковый халат. Нервными пальцами она теребила кружевную оборку на рукаве.

Поджав под себя ноги, она напоминала кошку, которая не уверена, принесёт ли ближайшее будущее миску сливок или ведро холодной воды.

— Всё в порядке? — наконец не выдержала она. — Это ведь артефакт, правильно? Вы записали то, что там происходило? Он сработал?

Умная девушка. Она догадалась, что топаз не простое украшение. За время нашего сотрудничества она видела достаточно, чтобы понять: я не обычный ныряльщик. Обычные ныряльщики не платят по две тысячи рублей за информацию и не дарят камни таких размеров.

Я не ответил, вместо этого закрыл глаза и направил энергию в камень. Сначала тонкую струйку, проверяя отклик. Топаз откликнулся сразу, жадно впитывая магию, словно губка. Хороший знак. Я увеличил поток. Камень запел. Тихий звон, похожий на тот, что издаёт хрустальный бокал, если провести мокрым пальцем по краю.

«Память воды», заклинание не слишком сложное. Но здесь оно было в особом состоянии. Запечатанном. Камню казалось, если так вообще можно сказать о камне, что сейчас он падает в воду. И он охотно отдавал мне всё, что «увидел» за последний вечер.

Мир вокруг начал расплываться. Будуар Аглаи, запах духов и кофе, бархат кушетки под рукой.