Белые пешки - Екатерина Звонцова

– А. Ну да…

Умная и добрая маленькая змейка, совсем незаметная в кусте бузины.

– Но знаешь, я бы ее и не вспомнил, она довольно тусклый персонаж, – продолжил Крыс, и я поначалу совсем расстроилась, но быстро воспрянула. – Я решил бы, что ты кто-то более поздний, но более интересный.

– Например? – Я тоже глотнула вина и поймала любопытный взгляд Марти: правда, о чем это мы тут шепчемся с Кириллом?

– Кити Щербацкая. – Он потянулся бокалом мне навстречу. – Выглядишь как божий одуванчик, ведешь себя примерно так же… но чтобы видеть в людях столько хорошего, сколько видишь ты, надо быть достаточно сильным человеком. За тебя. Всегда будь собой, Ася. А остальное само тебя найдет.

И мы чокнулись бокалами. Крыс улыбнулся мне, а я не могла избавиться от ощущения, что все не наяву. Но потом я вспомнила: он тоже повзрослел. И похоже, стал как-то иначе смотреть на других, менее… по-круповски, что ли? А еще мне почему-то понравилось, что он сказал «Щербацкая», а не «Левина».

Зиновий торжественно грохнул на стойку еще две бутылки.

– Вино. Коньяк. Ай, забыл! Ася, ты же у нас любишь такой нежный, кислый, желтый…

– Лимончелло, – подтвердила Ася, удивленная, что он помнит. – Но я буду, что все.

– Нет-нет, я схожу, только вот склерозом грешен. – Бармен вдруг подмигнул. – Подзабыл, как он выглядит. Поможешь отыскать побыстрее?

Она легко его поняла.

– Конечно!

Ася спрыгнула с высокого стула и обогнула стойку. Зиновий галантно открыл подсобную дверь, пробормотав: «Дамы вперед». Ася первой скользнула в полумрак и оказалась в том самом коридоре, который когда-то оставил у нее много вопросов. Едва привыкнув, она начала с любопытством оглядываться, ища загадочное море дверей. Тут же были всякие разные… Секунду, что-то не то.

– А где… – начала она, сбитая с толку. – Куда делись…

В узенькой грязной «кишке» было всего две двери: одна с надписью «СкладЪ» и одна, ведущая на двор. Обе серые, скучные, старые. Ничего больше.

– Ты думала, все будет заставлено бутылями? – подмигнул Зиновий, открывая кладовую. – И завешано мясными тушами? Вот что значит писатель.

– Я видела… – начала она, но под удивленным взглядом быстро передумала. Может, путает что-то? С другим местом? С другим коридором? Отвлекаясь, Ася начала рассматривать полки с напитками в поисках желто-зеленой этикетки на итальянском.

– Это ты их собрала сегодня? – спросил вдруг Зиновий.

Ася, все еще размышлявшая о дверях, не сразу сообразила:

– О чем ты?

Она вскинула голову. Зиновий внимательно, как-то тоскливо в нее вглядывался.

– О вашей славной команде и этих посиделках. Такие все взрослые уже.

– А. Ну да. Просто хотелось побыть со всеми. Ну, знаешь, у меня сейчас период такой: психологические проблемы, нерешенные вопросы, все такое… – Она передернула плечами. – Долго выбирали время, я старалась, чтобы все смогли. Мне очень не хватает… А, вот она! – Ася обнаружила на верхней полке нужную бутылку, привстала на носки и сняла ее.

– Эх, Серпентинка, Серпентинка! – вдруг вздохнул Зиновий. – Светлая ты девочка… знаешь? Очень светлая.

– Так слишком часто говорят, – фыркнула Ася, поправляя хвостик. – Я как-то не задумывалась. Ничего особо светлого я ведь не делаю.

Казалось, Зиновий хочет что-то ответить, но не решается. Его лицо стало сосредоточенным, руки он сжал в кулаки. Ася неуверенно погладила его по предплечью.

– А у тебя все хорошо в последнее время? – тихо спросила она. – Только сейчас подумала, что мы редко про такое спрашиваем, а ведь ты наш друг, и мы очень тебя…

Кулаки разжались. Зиновий выдохнул сквозь зубы. Ася смутилась и убрала руку, подумав, что, наверное, он не расположен к подобным нежностям. Не кажется ли ему сентиментальная болтовня Аси смешной и детской?..

– У меня все хорошо. Спасибо, девочка. Все хорошо.

Она едва узнала потеплевший голос, но скорее улыбнулась:

– Пойдем в зал?

– Да, вперед, моя принцесса, вернемся к свету!

Он деловито запер кладовую на ключ.

Уходя, Ася снова обернулась. Дверь на задний двор была приоткрыта.

На выходе Лева с Крысом попытались вернуть мне деньги, но я отказалась. Пришлось даже немного погрубить – иначе они не понимали. За меня, как обычно, вступился Дэн, сказав:

– Мы же все довольно часто друг другу проставляемся.

Я не проставлялась на всех ни разу, у меня просто не хватало. Но тут пришло чуть больше отчислений, чем я рассчитывала, вот и хватило. Мне захотелось расцеловать Дэна, но я, конечно, не решилась, мало ли что он подумает. Просто пробормотала: «Спасибо», и чтобы Лева с Крысом перестали смотреть так похоронно, шутливо уточнила:

– Как же мы будем дружить, когда я стану звездой-богачкой?

Марти с Сашей тут же заржали и обняли меня.

– И вообще, что это за сексизм? – высказалась Ника сурово.

– Да блин, на здоровье, я буду пить и жрать за твой счет хоть каждый день, ученых надо кормить! – засмеялся и Лева, но все-таки он выглядел жутко удивленным и смущенным. Понятно, он привык ко мне другой. Тише. Грустнее. И экономнее. А тут я даже хвостики повыше завязала.

Но, конечно же, все это мне аукнулось. Совсем скоро. Дома.

– Ась, есть лишние рублей пятьсот? – спросила мама, стоило Асе войти и обессиленно, но довольно бухнуться в кресло в гостиной. – На Линкину экскурсию в Алмазный фонд надо сдать.

– Не-а. – Ася закинула ноги на подлокотник, прислонилась к другому – кресло было большим, она отлично там помещалась. – Извини. Вообще ничего нет, я пустая, мне только обедать на следующей неделе хватит.

– Ого. – Мама подняла глаза. Она сидела за журнальным столом и сосредоточенно красила ногти. – Слушай, ты же обычно откладываешь, а тут у тебя был гонорар…

– Потратила, – откликнулась Ася просто и потянулась. Все-таки поддалась червячку вины, добавила: – Прости.

Конечно, не стоило – мама восприняла это как зеленый свет. Покрыла сверкающим серебром мизинец, внимательно оглядела всю левую руку, шевельнула пальчиками и буркнула:

– Транжирка. Надеюсь, это хоть на теплые вещи твоему парню.

– Чего?.. – Ася удивилась, вроде ничего такого она не говорила. – Какие? Куда?

– Ну что ты думаешь, наше дырявое государство нашу дырявую армию хоть как-то нормально снабжает? – Мама скривила губы. – Точно мерзнет твой мальчик. Я-то думала, ты ему что-то отправляешь. Там еще края такие суровые…

Ася невольно вздрогнула. Да, воображение тут же услужливо нарисовало в ее голове бедного Макса с сосулькой на носу, но она себя одернула – эй! Она регулярно созванивалась с его родителями. Все там хорошо со снабжением. Даже сами Гордеевы ничего