Чародей поневоле - Кристофер Сташефф

Йорик кивнул:

— Скрещивание и рождение способного к оплодотворению потомства невозможно. Потому они оставались в меньшинстве и не смели ослабить хватку — из страха, что их изничтожат неэкстрасенсы.

Род начал понимать, что человечество было близко к гибели.

— Но вы ухватились за это,— проговорил он.

Йорик не стал отрицать:

— Верно, ухватились и сумели убедить все разрозненные группы телепатов держаться вместе. Тоталитаристы совершили ошибку, отдав все на волю природы. Своих детищ они оставили без присмотра.

— А вы, само собой, по этому пути не пошли.

— Ну… Нам казалось, что мы самым внимательным образом наблюдаем за ними,— немного озадаченно проговорил Йорик.— Но как-то ночью тоталитаристы напустили на нас отряд боевиков, и те убили почти всех сотрудников ЗУБа, а остальных угнали, а потом установили машину времени и согнали всех неандертальцев на Грамерай.

Род округлил глаза:

— Вот теперь все становится на свои места. И чего же они ожидали? Что зверолюди немедленно возьмут здесь верх?

— Не сомневаюсь, именно этого они и ожидали. По крайней мере, когда нам снова удалось разыскать неандертальцев, они уже топали в рогатых шлемах и вопили о викингских набегах. Думаю, не сами они до этого додумались.

— И тогда вы ударили по тоталитаристам и увели неандертальцев обратно. Но почему вы не могли у-Вест-и, их в какое-нибудь другое место?

— Сжальтесь над бедным народом, милорд! Неужели вы бы пожелали им всю жизнь быть мячиками в этом космическом пинг-понге? Нет, мы решили, что уж лучше пусть они останутся, а мы попытаемся защитить их. Мы создали сильную систему защиты, но забыли о подсадной утке.

— Мугхорке,— скривился Род.— Значит, на самом деле он — не неандерталец?

— О, он — совершенное произведение генной инженерии. Так же как и я!

Род уставился на Йорика. Через пару мгновений он медленно кивнул:

— Понятно. Его «усыновили» в детстве и вырастили агентом.

Йорик кивнул:

— Дальновидный план, но он сработал на славу. Как только масло было подлито в огонь, мы уже ничего не могли поделать. Оставалось либо перебить людей, которых мы пытались как-то цивилизовать, либо бежать. Вот мы и бежали.— На миг в глазах его мелькнуло отчаяние.— Прошу прощения за то, что оступились на бегу.

Род вздохнул:

— Теперь уж ничего не поделаешь, наверное.

— Вряд ли,— ответил Йорик.— Боюсь, теперь вам от них не отделаться.

Это самое мгновение выбрал Туан для того, чтобы на полном скаку влететь в пещеру.

Он только взглянул на Кобольда и непроизвольно откинулся назад, не выпустив из рук поводья. Лишь на миг Туан замер — всего на миг, ведь чудище было отключено от источника питания. Но от подобного зрелища кто угодно бы окаменел.

Позади послышалось шарканье сандалий и цоканье копыт. Брат Чильде остановился и, обомлев, уставился на жуткое создание:

— Сир… что это за…

Туан, нахмурившись, обернулся к нему, но тут увидел нечто позади монаха. Не поверив собственным глазам, он ошарашен-но отвернулся.

— Лорд Чародей?!

Род, сдвинув брови, оглянулся:

— Что?

— Но как же ту…— Туан повернулся к нему, и глаза его чуть не вылезли из орбит.— Но ведь только что…— Он развернулся и воззрился на брата Чильде,

Род проследил за его взглядом и увидел…

Самого себя.

Себя — великана, восседавшего верхом на гигантском коне, себя — красавца, подобного древнегреческой статуе.

Взгляд брата Чильде метался от оригинала к копии и обратно подобно стрелке метронома.

— Но что же это… как же… кто же это…

— Да вы, кто же еще! — проворчал вставший за его спиной Бром.— Вы сотворили этого двойника, святой отец, хоть сами и не ведали об этом.

Брат Чильде охнул, глаза его закатились, колени подогнулись, и он рухнул на пол пещеры, лишившись чувств.

— Он оправится,— заверил Род остальных.

— А вот твой двойник — навряд ли,— фыркнул Бром, наблюдая за тем, как копия Рода расплывается, оседает, сморщивается и превращается в груду грибоподобной массы.

Тут Род получил легкий, мягкий удар по затылку, и тоненький голосок задорно прокричал:

— Н-но!

Род усмехнулся, поднял руки и снял сына с плеч.

— Маль-цик па-ахой?

— Нет, мальчик хороший. Может быть, не нарочно, но хороший.— Он шутливо ткнул малыша пальцем в животик. Тот захихикал и съежился.— Но сейчас папа занят, а для тебя у меня есть очень важное поручение.

Магнус запрокинул головку:

— Маль-цик помо-гать!

— Вот-вот.— Род указал на груду ведьмина мха.— Сделай так, чтобы этого не стало, ладно?

Магнус сдвинул бровки, уставился на мох и наморщил личико, изо всех сил сосредоточившись. Грибковая масса начала шевелиться, вздыматься и опадать, распалась на пятьдесят—шестьдесят частей, каждая из которых вытянулась, обзавелась ручками и ножками, шлемом, щитом и оружием. И вот на полу пещеры выстроилось в ожидании приказа войско игрушечных рыцарей.

— Ка-акие! — воскликнул Магнус и выпорхнул из рук Рода.— Са-агом ма-арс!

Он полетел к выходу из пещеры, выкрикивая приказы, суть которых уловить порой было трудновато, а игрушечное войско, браво маршируя, шагало перед ним. Вскоре крошечные рыцари вышли на пологий уступ и скрылись из глаз. Магнус был готов вылететь из пещеры следом за ними, но как раз в это мгновение у входа возникла метла, и протянутая рука ухватила малыша.

— И куда же это ты собрался, мой миленький?

— Ма-а-амацка! — восторженно вскричал Магнус и обвил ручонками шею матери.

Рядом с Гвен появилась вторая метла. Агата устремила на мать и дитя любовный взгляд и, влетев в пещеру, приземлилась.

— Приветствую вас, почтенная госпожа! — воскликнул Туан.— В добром ли здравии все колдуны и ведьмы?

— Все до единого,— отвечала Агата, ковыляя к королю.— Да только про это вам и лорд Великий Чародей мог бы поведать.

Туан бросил на Рода вопросительный взгляд.

Тот кивнул:

— Знать-то я, конечно, не знаю, но, когда сковывавшие разум колдовские чары спали в третий раз, я уже ни в чем не сомневался.— Он обернулся к Агате: — А как ваш сын?

— Он исчез,— ответила Агата,— И исчез в превеликой радости, ибо как только эта мерзкая тяжесть покинула наш разум, мысли Галена слились воедино с моими мыслями, и это единение позволило Гарольду обрести столь нужный толчок. Он поспешил домой, дабы пробудить свое тело.

Род прищурился:

— Не сказал бы, что сердце ваше при всем том разбито.

— Вовсе нет,— сверкнула глазами Агата,— Теперь я знаю все-все про этого старого греховодника. Я заглянула в самую глубь его души и знаю, что он скрывает.