Дракон поверженный - Питер Гамильтон

Хэл усмехнулся и, подойдя к тележке, принялся рассматривать стоявшие на ней тарелки.

– Сержант, – понизив голос, произнес он, – я понял, что вы сказали, но я вот что думаю. Я бы предпочел, чтобы мне сделали укол. Это не больно, все равно что заснуть и больше не проснуться. Знаете, мне кажется, это лучшее из всего, что только может быть.

– Послушай, Хэл, нужно, чтобы тебя казнил расстрельный взвод. Ты извини, я понимаю, что это самая неприятная штука на свете. Хуже не придумаешь. Но это для нас единственный выход.

– Единственный выход для чего?

Деннис наклонился над тележкой и снял с нее белую льняную скатерть. На нижней полочке лежал чемоданчик с походной аптечкой.

– Зачем это? – спросил Хэл.

– Самый простой выход из того дерьма, в которое мы вляпались, – ответил Лоренс, – который сейчас беспокоит меня больше всего. Есть опасения, что наш план могут разгадать. Садись, Хэл.

Хэл послушно сел на койку. Деннис положил рядом с ним чемоданчик и открыл его. Затем размотал два мотка прозрачных тонких трубок и воткнул их в клапаны на шее Хэла.

– А теперь слушай, – сказал Лоренс и начал свой рассказ.

Погода была необычайно холодной для Мему-Бэй и нетипичной для этого времени года. Горизонт окрасился бледными предрассветными лучами солнца. Прежде чем выйти вслед за Эбри Жангом в сад, расположенный за отелем «Барнсдейл», Майлз Хэзлдайн надел теплое шерстяное пальто. Сад был выбран для проведения казни по той причине, что примыкал к каменной стене здания.

Майлз решил, что руководство «ЗБ» пожелало провести казнь вдали от любопытных взглядов праздной публики, однако Жанг сообщил ему, что стена также послужит препятствием для разлета пуль и позволит избежать ненужного риска. Майлз не сразу понял, что имел в виду его собеседник.

– Расстрел? – испуганно спросил мэр.

Он даже представить себе не мог, что люди из «ЗБ» могут принять столь варварское решение. Подобно остальным жителям Мему-Бэй он полагал, что осужденного на смертную казнь лишат жизни при помощи сверхдозы какого-нибудь седативного препарата. Он думал, что Грабовски мирно встретит смерть во сне и на этом ужасном деле будет окончательно поставлена точка.

Но он многого не знал. Это омерзительное происшествие просто не могло завершиться достойно. Ему, мэру, придется наблюдать за тем, как град пуль изрешетит человеческое тело, забрызгав все вокруг фонтаном крови. Это настоящее нарушение всех норм цивилизованного права. Майлз уже был не рад тому, что Хэлу Грабовски придется умереть, причем таким бесчеловечным образом. Ему, конечно же, хотелось, чтобы восторжествовала справедливость и виновный понес заслуженное наказание. Но все это скорее напоминало безжалостные средневековые законы отмщения.

– Осужденный имеет право на выбор способа казни, – неуклюже пояснил Жанг. – Существует три способа, и он может выбрать один из них. Если он не сделает этого, суд решит за него. Он высказал необычную просьбу вызвать расстрельный взвод.

Несмотря на довольно прохладное утро, на лбу Эбри Жанга выступили бисеринки пота.

Майлз не стал спрашивать про оставшийся третий способ ухода из жизни. Вслед за Жангом он отправился к указанному месту в задней части сада. При этом он не сводил взгляда со столба, врытого в землю прямо перед каменной стеной. Позади него, возле стены, была навалена груда мешков с песком.

Именно по этой причине предки Майлза когда-то покинули Землю. Покинули из-за главного акта человеческой жестокости – смертной казни за совершенное преступление. Майлз засунул дрожащие руки в карманы и посмотрел на траву. Подумай о Франсине, сурово приказал он себе, вспомни о том ужасе, который ей пришлось пережить.

Его мысли прервал чей-то грубый голос, громко выкрикнувший приказ. Майлз заставил себя поднять голову.

Старшина вывел из двери здания расстрельный взвод числом восемь человек и приказал остановиться перед нарисованной на траве чертой в семи метрах от столба. Тех бедолаг, кому придется привести в действие приговор, отобрали старым как мир способом жеребьевки. Старшина переговорил с каждым из них накануне и сказал, что Грабовски просил, чтобы в расстрельной команде были те, кто стреляет метко и кто не подведет его в последнюю минуту жизни. Кроме того, старшина заверил десантников, что этот эпизод никогда не попадет в их послужные списки.

Когда он отпустил солдат и те разбрелись по своим местам в самом мрачном расположении духа, он вполголоса поблагодарил Аллаха за то, что самому ему не придется нажимать на спуск. Затем к нему неслышно подошел Лоренс Ньютон и шепнул кое-что на ухо. Старшина выслушал просьбу старого товарища и утвердительно кивнул.

Эдмонд Орлов и капрал Эмерси вывели осужденного на казнь в сад. Хэл никак не отреагировал, когда они велели ему остановиться перед столбом. Эдмонд завел ему руки назад, за столб, и связал их. Затем что-то шепнул другу. По лицу Хэла промелькнула улыбка. Эмерси предложил завязать ему глаза, и приговоренный согласился.

Оба десантника из взвода 435NK9 отсалютовали своему товарищу и отошли в сторону.

Старшина вопрошающе посмотрел на Эбри Жанга и тот коротко кивнул ему.

– Взвод, товьсь!

Раздался звук вскидываемого на изготовку оружия.

– Целься!

– Эй, Жанг! – неожиданно выкрикнул Хэл. – Ты самый дерьмовый командир на свете!

– Пли!

Майлза Хэзлдайна передернуло, как от резкого удара. Залп восьми винтовок на мгновение оглушил его. Затем он медленно повернул голову и увидел, как тело Хэла Грабовски дернулось, еще крепче прижимаясь к столбу. Из груди его с пугающей скоростью хлынула кровь. Он весь обмяк, сполз вниз и опустился на колени. Если бы не его связанные за спиной руки, он бы непременно рухнул на землю. К Майлзу снова вернулся слух. Грохот залпа все еще стоял в его ушах. Только что, прямо у него на глазах, человека лишили жизни. Лишили жизни из-за него.

Майлз осторожно опустился на колени, и его вырвало прямо на блестящую от капелек росы траву.

Несмотря на то, что возможность захоронения служащего «Зантиу-Браун» на Таллспирнге совершенно исключалась, в соответствии с давней традицией была вызвана похоронная команда. Политика компании в отношении смерти своих служащих за пределами Земли предусматривала кремацию и развеивание праха на ветру.

Бойцы взвода потребовали дать им возможность самим совершить ритуал, и капитан Брайант, естественно, не осмелился отказать боевым товарищам Хэла. Ему никоим образом не хотелось возбуждать недовольство в рядах подчиненных. Поэтому, как только расстрельная команда ушла из сада, солдаты на носилках вынесли из гостиницы помещенное в мешок тело Хэла Грабовски. Прежде чем сделать это, они отвязали Хэла от столба и положили его на забрызганную кровью траву. В это время Эбри Жанг поддерживал сотрясаемого рвотой мэра. Затем казненного бережно положили в мешок, застегнули молнию и уложили на носилки.