Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ) - Крис Кельм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Растиф моргнул — или ему это показалось, — и в тот же миг он обнаружил себя стоящим на берегу озера. Он сразу же узнал его: озеро Рахи.
Как давно он здесь не был. С тех самых пор, как… Но за прошедшее время здесь ничто не изменилось. Разве что было совершенно тихо — ни единого звука.
Растиф стоял у самой воды, ветер трепал его волосы, вдали, на противоположном берегу в синей дымке виднелся силуэт города Вархар, а позади — Ищейка обернулся… дом. Его дом.
«Все осталось, как и прежде».
Растиф почувствовал, как участилось сердцебиение.
Дом…
Он прошелся вдоль забора и, толкнув калитку, оказался во дворе. Его не покидало чувство, будто, стоит только крикнуть: «Мама! Папа!» — и встревоженные родители выйдут на крыльцо, чтобы узнать, что опять случилось с их непоседой.
Растиф открыл рот, но не смог промолвить ни слова. Выждав немного, он решил сам войти в дом. Прошелся по двору, протянул руку к дверной петле, заменявшей ручку… И тут мир взорвался тысячами звуков — резких, оглушающих: где-то за домом растревожено кудахтали куры, высоко в небе кричал пролетавший над озером пернатый хищник, тревожно жужжал угодивший в заросли кустарника шмель, громко трещал костер, над которым отец разогревал смолу, чтобы обмазать ею днище лодки. Но гораздо громче был мужской смех, сквозь который можно было расслышать приглушенный хрип…
Растиф обернулся и увидел то, чего еще мгновение назад не было и в помине: у сарая копошились двое мужчин: один, стоя на коленях и, душил женщину, а второй в это время…
«Мама…»
Растиф почувствовал, как омерзительно задрожали коленки…
«Совсем, как тогда…»
Ему стало так страшно, что он завертел головой в поисках убежища.
Бочка… Та самая.
Она стояла на углу дома, и Растиф, зажмурив глаза, чтобы не видеть, как молодчики истязают его мать, попятился к ней. Добрался, поднял крышку — в ноздри ударило удушающей рыбной вонью, а ему в глаза заглянул совсем еще несмышленый мальчишка лет шести.
Он сам, только маленький и перепуганный до смерти.
Маленький Растиф смотрел на него, умоляя не выдавать его, уйти, исчезнуть. Он дрожал и стучал зубами, глаза готовы были вылезти из орбит. Мальчишка открыл рот, и Растиф хотел было остановить его, но не успел. Пацан завизжал так, что заложило уши, и звуки мира утонули в противном писке, а перед глазами поплыло кроваво-красное марево.
Растиф отшатнулся от бочки.
Страх исчез. Его место заняла ярость. Утробно зарычав, он выхватил меч, обернулся, чтобы сделать, то, что не смог тогда, в тот страшный день: помочь матери и наказать насильников и убийц.
Но они исчезли. Мама лежала на земле и пустым взглядом смотрела в синее небо.
— Мама… — пролепетал Растиф.
«Опоздал…»
Несмело передвигая ноги, он стал приближаться к матери, волоча за собой меч, оставлявший на песке глубокую борозду…
«Мама…»
Когда до тела оставалось всего несколько шагов, женщина резко повернула голову. Да, это по-прежнему была его мать, но… ее лицо осунулось, стало пепельно-серым, черные круги под глазами с полопавшимися капиллярами, распухший фиолетовый язык, вывалившийся наружу и острые клыки, торчащие из разбитого рта.
Чудовище с ненавистью смотрело на приближавшегося Растифа и, скалясь, шипело, словно растревоженная змея.
«Хенион…»- вспомнил Растиф.
Он сунул руку в карман, нащупал осколок кристалла, достал его на свет и ткнул в сторону чудовища.
То, что усердно выдавало себя за его мать, зашипело еще громче, глаза полезли из орбит, язык нервно забился между зубов, отчего изо рта потекла кровь.
Растиф сделал еще один шаг вперед. Чудовище изогнулось, заверещало и рассыпалось прахом на землю.
И в следующее мгновение многоголосый визг и ор в который раз оглушил Ищейку. Подул пронизывающий ветер, бросая в лицо горсти песка, листья, пучки соломы и прочий мусор. Он становился все сильнее. Растиф почувствовал, что уже не в силах сопротивляться, и схватился за один из столбов, между которых на веревке сушилась рыба, уже сорванная и унесенная ветром.
Стихия разбушевалась не на шутку. Задрожал забор, потерял сначала одну доску, потом другую. Наконец, ураганный ветер вырвал его из земли и швырнул в Растифа. К счастью, удар пришелся выше Ищейки. Столб дрогнул, но выдержал.
Вцепившись в него обеими руками и упрямо продолжая сжимать в ладони кристалл, Растиф провожал взглядом пролетающие мимо дрова из пленницы, вывороченные из земли камни, да и сама земля… Жутко было видеть, как ураган выхватывал куски дерна, под которыми… ничего не было — пустота. Крошилось и разлеталось все в округе: участки пашни, песчаный берег, синеющее озеро, небо, облака…
Наступил момент, когда во всем мире не осталось ничего, кроме маленького островка земли со стоящим на нем столбом, за который отчаянно держался Растиф. Но и его вывернуло, осыпав Ищейку песком. Столб крутанулся, выскочил из рук и полетел в одну сторону, а орущий во все горло Ищейка — в другую. Его вертело, подбрасывало, крутило, а потом швырнуло о… Нет, это была не земля — пустота: бесконечная и черная.
Но несмотря на то, что отсутствовал какой бы то ни было источник света, Растиф прекрасно видел свое тело: дрожащие от напряжения руки, хенион, сжимаемый побелевшими пальцами…
Меч!
Он выронил оружие, когда хватался за столб, и теперь остался совсем без оружия.
Растиф осмотрелся. Нет, он ошибся: в этом мире пустоты все-таки имелся какой-то источник света. Нечто крохотное и далекое на границе видимости светилось зеленоватым огоньком.
«Это она — Изумрудная улитка», — догадался Растиф.
Найти ее оказалось легче, чем он предполагал. Осталось только забрать.
И Ищейка зашагал в направлении светящейся точки.
Пустота была… никакой. Вроде бы под ногами ничего не было, но Растиф никуда не проваливался, однако и звука шагов при этом не слышал. Он шел, шел, шел, а светящаяся точка не становилась ничуть ближе. Тогда он побежал, но от этого стало только хуже. Точка начала удаляться, а потом и вовсе, сверкнув на прощание, исчезла.
Растиф остановился, завертел головой…
Ничего.
Вдруг кто-то пискливо захихикал ему на ухо. Ищейка резко развернулся…
Пусто.
А хихиканье повторилось уже с другой стороны.
Растиф отмахнулся рукой, в которой сжимал осколок кристалла. Не попал. Хохотун быстро переместился в сторону, облетел Ищейку по кругу, замолчал на мгновение, а потом громко рассмеялся ему в самое ухо.
Снова удар. Мимо.
Неуклюжесть Растифа все сильнее распаляла смешливую тварь. Человек наносил беспорядочные удары, крутясь волчком на месте, отчего хохот становился только громче и глумливее. Достигнув своего апогея, он рассыпался на сотни голосов, и Ищейка утонул в дружном визге тысячи чудовищ.
— ТВАРИ! — заорал он во все горло.
И словно подчинившись приказу, ОНИ появились… повсюду. Чтобы оценить размеры самых крупных, Растифу пришлось задрать голову. Огромные, мерзкие, страшные. Прямо перед Ищейкой стоял один, похожий на мокрицу, вставшую на полсотни задних лапок. Передние синхронно шевелились, и при этом между ними проскакивали маленькие сиреневые молнии, а из маленькой вытянутой пасти то и дело вырывалось дымное облачко. Рядом стояла тварь поменьше. Издалека ее можно было принять за пышный куст. Его длинные ветви, похожие на змей, извивались, переплетаясь друг с другом, раскручивались, после чего все повторялось заново. Огромный монстр, напоминающий обрубок дерева, пристроился позади Растифа. Часть длинных гибких конечностей служила ему опорой, остальные хлестали по сторонам, тянулись е Ищейке, но натыкаясь на невидимую преграду, отскакивали назад.
Тварей поменьше было гораздо больше: Двулапые с щупальцами, многоножки, покрытые хитиновым панцирем, ракообразные, древовидные, антропоморфные, но настолько уродливые, что человеческие черты бросались в глаза в последнюю очередь.
Но больше всего было всякой мелочи — скачущей мечущейся, кружащей над головой Ищейки, пытающейся дотянуться до непрошенного гостя маленькими лапками, зубами, щупальцами. Они агрессивно бросались на Растифа, но приблизиться в плотную не могли.
Хенион… Кристалл удерживал их на расстоянии. Самые ретивые или неосторожные, преодолев невидимую черту, начинали тлеть, распространяя ужасную вонь, и корчиться от боли.
Окруженный чудовищным сонмом Растиф не стоял на месте. Вытянув перед собой руку с хенионом, он кружился по сторонам, делал резкие выпады, заставляя духов шарахаться назад, рыча от ярости и страха. Прав был Хранитель: если бы не кристалл, твари давно бы разорвали его на мелкие кусочки. Он уже начинал жалеть, что согласился на это безумие. Но цель была так близка…
