Гроза над Миром - Венедикт Ли

«Заявление Верховного координатора Острова… – теперь говорила женщина, и старик Настоятель встрепенулся, вытягивая морщинистую шею.

«Сограждане…», – долгая пауза, и голос с легкой хрипотцой продолжил мягко выговаривать слова. – «…Оценив сложившуюся в конфликте с Эгваль военную и политическую ситуацию, я сочла необходимым прекратить со стороны Острова все боевые действия и объявить о капитуляции его вооруженных сил».

Наверху возгорался новый день. Под напором бешено несущейся воды рушились изящные ограждения набережной Вагнока, вода покрыла мостовые, в водоворотах кружились неубранные мусор и грязь. Потоп скоро закончится. Мелеющее море Хозяйки отступит, и откроются покрытые зеленой слизью и водорослями остовы лачуг Вагнока, его былые трущобные кварталы. Через четыре дня черное и топкое ложе бывшего водохранилища будет выглядеть на фото, переданных «Глазом», как труп гигантской каракатицы, выбравшейся на Остров из неведомых пучин океана и внезапно испустившей дух. А пилот штурмовика с «Ури Ураниана», пролетевший в бреющем полете над вошедшей в прежнее русло Виолой, увидит радугу над водопадом.

Это будет через четыре дня. А сейчас в убежище под Белой церковью глотает слезы госпожа Аркато, так и не доведшая до конца свою «миссию». Молчит, скрестив руки на груди, не проронивший за все время ни слова, Андрей Гелла. И молятся братья и сестры, испрашивая у святой Марии терпения и стойкости на предстоящие безрадостные годы.

Больше некого им просить. Живая богиня пала, а ее Светлый путь привел в никуда.

 8. РОДСТВЕННЫЕ ДУШИ

Пятнадцать столетий назад одинокий конус вулкана посреди Великого океана лопнул в гигантском взрыве, не в силах удержать растущий подземный напор, и ударная волна дважды, постепенно слабея с расстоянием, обежала планету. И век спустя климат Мира оставался гораздо холоднее, чем привыкли населяющие его растения, птицы и животные. С той давней поры стиксы живут в тесном симбиозе с появившимся в Холодное Время невесть откуда удивительным существом, передвигающимся в вертикальном положении на двух задних ногах. Физически слабым, не вооруженным ни острыми зубами, ни крепкими когтями.

Но Великие приходят в разных обличьях, а то, что пришельцы – Великие, притом самые могущественные из них, стало ясно вскоре. Тепло и пища – эти две вещи они всегда умели добыть. Не добыть – сделать! Они выращивали скот, а в их логовищах вечерами горел жаркий огонь. Сбылось давнее пророчество: когда над Миром грянет беда, следом придет его спаситель и владыка.

А от вулкана, положившего начало союзу стикса и человека, остался жалкий островок-осколок – с высоты птичьего полета он выглядел тонким серпом. О его скалистые берега разбивались штормы, ветер выл в ущельях, скудная растительность, оживающая из приносимых ветром из неведомых дальних пределов семян, год за годом отвоевывала себе место. Прошла тысяча с лишним лет, когда у берегов безымянного атолла появились корабли, с них высадились строители, выгрузили технику. Целый год суда доставляли сменные бригады. Люди из Мира трудились, кто за большие деньги, кто ведомый долгом, кто по принуждению. Первые издевательски назвали островок Эдемом, что значило Рай, вторые не тратили времени на этимологические изыски, а занимались делом: проектировали и строили военную базу. Те же, чья доля оказалась самой суровой, дали месту, где им пришлось умереть, имя – Марион.

– Смотри, они даже дерево посадили. Темно-зеленое на сером, – сказала Аркато, оглядывая тюремный двор. Ноздреватый бетон стен, кирпичная укладка двора… Деревце бонсаи с причудливо искривленными ветвями было не выше метра и росло в каменной кадке. – Подразумевается: мы станем ухаживать за ним. Чтоб не сойти с ума. Психотерапия. Он заботлив.

Нина молчала. Обе женщины сидели на каменной скамье посереди двора. Обе были одеты в серые комбинезоны, обе коротко стрижены, одного роста. Только снежно-белая шевелюра Аркато контрастировала с темными волосами Нины. Да ее иссеченное мелкими морщинками лицо.

– Конечно, он разнервничался… Разозлился на тебя. За твое сходство с ней, бывшей. А ты – похожа. До ужаса. До сердечной боли.

Нина молчала. Аркато коснулась на комбинезоне Нины белого прямоугольника с ее именем и отбываемым сроком. Такой же красовался на ее плече. Традиционно пожизненное заключение обозначалось тремя девятками. Усмехнулась мягко.

– Срок твой неправильно пришили.

Нина молчала. Безучастно смотрела себе под ноги, сложив руки на коленях. Двадцать дней без единого слова, с тех пор, как «Ури Ураниан» доставил обеих женщин на Марион. Едва оправившаяся от прострации, в которой пребывала весь двухнедельный переход, Нина безмолвно повиновалась Аркато, когда та заставляла ее есть, чуть ли не с ложечки, покорно сносила брань, когда Аркато мыла ее под душем, одевала, старалась как-то расшевелить. Когда Аркато уставала от бесплодных стараний, Нина ложилась на свою койку, лицом к стене. Наступала ночь, в камере гас свет, но Аркато ощущала в темноте, что Нина не спит. И тогда она сама боролась со сном до тех пор, пока еле слышное в темноте дыханье Нины не замедлялось, становилось ровным. Утром все повторялось сначала.

По четным дням им разрешалось выходить во внутренний двор, куда смотрело окно их камеры, наружные стены тюрьмы были слепыми. Аркато, в любую погоду, не упускала случая «выгулять» Нину, в надежде улучшить ее состояние. С каждым днем надежда таяла.

Нина слабо пошевелилась, вытянула затекшую ногу. Аркато, искоса наблюдала за Ниной. Как разбить стену, отрезавшую Нину от реальности? Как не дать утонуть в недрах собственного, полуразрушенного «я»? Что случилось в подземелье Хозяйки, когда Нина была ее пленницей, что так сильно потрясло Нину, что она сломалась? Аркато невольно подстроила свое дыхание под сбивчивое дыхание Нины, повторила ее очередное вялое движение. Постепенно вообразила, что она, Аркато – лишь зеркальное отражение своей несчастной спутницы. Час спустя Аркато заметила, что Нина начинала реагировать на ее присутствие. Сосредоточенная на самой себе, она и Аркато отождествила с собой.

– НАДО ПЕРЕВЕРНУТЬ!! – тонкий палец Аркато уперся в плечо Нины.

Нина сильно вздрогнула.

– Господи! Зачем же так орать?! – она ошеломленно озиралась. – Чего тычешь в меня?

Аркато радостно рассмеялась.

– Разговорилась, молчунья! Замучилась я с тобой…

Нина понурилась и примолкла так надолго, что Аркато испугалась снова. Но Нина не стала больше уходить в себя.