Руина, Мазепа, Мазепинцы - Николай Костомаров

будет для царской державы принять его в подданство с Хвастов-

щиною. Гетман угощал Палея, дарил из собственных средств и

из войскового скарба, но, ссылаясь на нежелание царя принимать

его в подданство и тем нарушать мир с Польшею, советовал Палею

не раздражать польского короля. <Ну так я, - сказал Палей

Мазепе, - присягну в верности королю, отпущу пленных жолнеров

польских, какие у меня есть, не отрекаюсь и пехоту посылать

королю, когда велит. Но из Хвастова ни за что не выйду, как

того ляхи хотят, а як станут сильно наступати, то хоч бы завчасу

до якого запустелого города мав я прихилитися>. И действительно, воротившись от гетмана без надежды получить пособие из

Левобережной Украины, Палей послал к королю какого-то Напугу с

жалобою на то, что поляки хотели его выгнать из Хвастовщины, и вместе с тем же Напугою отправил королю пленных татар как

трофеи своей недавней победы над неверными. Король в письме

своем похвалил Палея за подвиги против бусурман и известил, что пошлет к коронному гетману приказ наградить Козаков, участвовавших в последнем походе, и даровать полку Палея

безопасное пребывание. Таким образом, между Палеем и польским ко-

* Командующий польской армией.

527

ролем восстановилось, по-видимому, согласие. Сам коронный

гетман обращался к Палею ласково.

Пока продолжалась война с турками, польская власть

нуждалась в козаках как в военном сословии и потому должна была

смотреть сквозь пальцы на их явное стремление освободить народ от

панской власти. Но с прекращением этой войны полякам нечего

было мирволить козачеству, и они стали явно признавать его

положительно вредным для своего шляхетского строя общества. Уже в

течение нескольких лет совершались в Украине одно за другим

события, не оставлявшие сомнения, что с восстановлением козачества

неизбежно возобновление страшной борьбы южнорусского народа

с поляками. Вот, например, в имении пана Стецкого рабочий, подданный Прокоп, подманивши 200 человек палеевых Козаков, навел

их на усадьбу своего пана; козаки распорядились по-своему

панским добром, поколотили верного панского урядника, а Прокоп

кричал такие знаменательные слова: <За Вислу ляхив прогнати, щоб их тут и нога не постала!> Замечательно, что тогда козакам в

их борьбе с шляхетством содействовали более всего сами же

поляки. Лица шляхетского звания пользовались козаками в своих

постоянных ссорах и наездах между собою и оттого часто в жалобах на

своевольство Козаков указываются имена людей шляхетского

происхождения, руководивших козацкими своевольствами. При таких

наездах козаки угоняли панский скот, грабили домашнее хозяйство

у помещиков, наделяли побоями лиц шляхетского звания с целью

вымучить у них деньги, истребляли владельческие документы на

право владения маетностями. Иногда козаки делали очень резкие

выходки противу поляков, показывавшие сильную вражду и

желание разорваться с ляхами. На козацкого полковника Кутиского-Ба-

рабаша последовала коллективная жалоба от всего шляхетства

киевского воеводства в том, что он расставлял своих Козаков во

владельческих мйетностях и отягощал их сбором <борошна>.

Коронный гетман отправил к нему посланцев из владельцев с выговором, а Кутиский-Барабаш посадил их в тюрьму, морил голодом и с

гневом выразился так: <Я ани короля, ани гетмана не боюсь; у меня

король - царь турецкий, а гетман - господарь волоский, - бо

треба тое ведати: где Барабаш, там ничего не маш>. Подобную же

выходку встречаем мы в 1697 году во время бывшего в Польше

бескоролев ия по кончине короля Яна III: сотник Палеева полка Цвель с

своими козаками напал на каптурового1 судью Сурина, ездившего

для исполнения своей судебной обязанности в село Калиновку.

Козаки, встретивши его на дороге, закричали: <Бийте ляхов, бийте!

1 В Польше на время бескоролевья упразднились прежние суды и

учреждались временные, имевшие силу до избрания нового короля и

называемые каптуровыми.

528

Нехай не ездють на суды; тут наш козацкий суд!> С такими словами

козаки поколотили и самого господина, сидевшего в коляске, и его

прислугу, забрали у него деньги, оружие, вещи, съестные запасы, а все судебные документы повыбрасывали и истребили,-

При короле Августе II, тотчас после примирения с Турцией

в 1699 году в Польше собран был <примирительный> сейм, названный так потому, что был созван с целью утвердить мирный

договор с Турциею. На этом сейме было постановлено распустить

войско и уничтожить козачество, так как восстановление его при

покойном короле Яне III! было предпринято только с временною

целью ввиду войны с турками. Палей владел Хвастовом с

королевского дозволения, но теперь Речь Посполитая в его услугах

уже не нуждалась и опасно было, - говорит

поляк-современник, - держать в соседстве этого хлопа, который не только

никогда не слушал гетманских ордонансов, но захватил имения

разных панов вблизи Хвастова и обратил их в помещение своим

козакам, так что разве только самые великие паны могли брать

какие-нибудь доходы с своих маетностей. В подтверждение этому

известию можно указать на многие в 1699 году жалобы владельцев

на то, что по причине занимаемых козаками становищ и

неповиновения собственных подданных, подстрекаемых козаками, владельцы не получали с своих маетностей никаких доходов.

В исполнение сеймового постановления коронный гетман издал

универсал, обращенный к полковникам: Самусю (носившему у

поляков звание наказного гетмана), Палею, Искре, Абазыну, Бараба-

шу и, вообще, ко всем козакам. Он извещал их всех, что сейм Речи

Посполитой постановил распустить козацкое войско, отныне всякая

козацкая служба прекращается, и козаки теряют уже право

занимать становища в чьих бы то ни было маетностях: королевских, духовных или шляхетских, - все там находящиеся должны

выбраться оттуда, иначе будут признаны своевольными и

непослушными ватагами и он, коронный гетман, прикажет истреблять их как

неприятелей; для этой цели снаряжает он несколько хоругвей и

пеших полков. По известию современного историка, католический

епископ прислал к Палею двух ксендзов в качестве своих

комиссаров требовать возвращения маетности. Палей этих ксендзов посадил

в тюрьму, потом выгнал прочь и отвечал: <Я не выйду из Хвастова; я основал его в свободной козацкой Украине; Речи Посполитой до

этого дела нет, я же настоящий козак и гетман козацкого народа>.

Тогда коронный гетман, как рассказывает тот же современный

историк, замыслил усмирить грубого хлопа, не раздувая большого

огня, и дал поручение схватить Палея генералу Брандту, стоявшему

с вверенным ему отрядом войска в Белой Церкви. Брандт устроил

так порученное ему дело: он отобрал несколько десятков человек и

приказал им притаиться в лесу недалеко от Палеевых пасек, а в

529

Хвастов к Палею послал иудея, который прежде часто вел торговые

сношения с Палеем. Иудей на этот раз должен был прикинуться, будто приехал покупать мед, и этим способом вытащить Палея к

пасекам. Но Палей был тогда пьян и сам не поехал, а послал с

иудеем своего пасынка Симашка. Симашко был уже на четверть

мили от города, как один пасечник дает знать Палею, что близ

пасеки в лесу явились какие-то люди и стоят, закрывши себя и

лошадей своих древесными ветвями. Палей послал вдогонку известить

о том пасынка. Симашко тотчас убил в поле иудея, с которым ехал, вернулся в Хвастов, собрал отряд конных Козаков, пошел с ними

на засаду и уничтожил ее.

После того уже в следующем году, как это видно из

современных актов, коронный гетман Яблоновский послал под Хвастов ре-

гиментаря Цинского с четырьмя тысячами польского войска. Но

Палей заранее проведал о намерениях поляков, созвал со всей своей

Хвастовщины обывателей с женами и детьми в город и приказал

около старого города построить <загороду>, куда велел свезти сена

и хлеба и сложить в скирды, намереваясь обороняться хотя бы и

долгое время. Когда польское кварцяное войско1 приблизилось, подполковник Гольц выступил из него вперед с 200 гренадерами, ночью

подошел к загороде и пустил гранаты в скирды сена и хлеба.

Сделался пожар, во время которого сгорело несколько Козаков. По