Меч Шаннары - Терри Брукс

— Менион…

Слабый шепот неожиданно нарушил гулкую тишину. Стоя на четвереньках, горец нащупал брошенный меч и поднял окровавленное лицо. Скользнув взглядом по скопищу искалеченных тел на полу подвала, где мертвецы лежали вперемешку с теми, кто доживал последние секунды, Менион увидел гнома. Хендель стоял рядом с лестницей, привалившись к стене, в руке он все еще сжимал огромную булаву. Вокруг лежали убитые. Он не пощадил никого. Не спасся ни один. Гном взглянул на Мениона тем же суровым взглядом, как в тот день, когда они впервые встретились в низинах за Черными Дубами. Это был прежний Хендель — угрюмый, немногословный, никогда не теряющий присутствия духа. Но уже в следующую секунду глаза его остекленели, с долгим вздохом тело медленно сползло по стене, падая в объятия смерти, которая все-таки добралась до него.

Хендель! Этого просто не может быть! Измученный разум Мениона отказывался верить тому, что видели его глаза. Он с трудом поднялся на непослушные ноги и встал, пошатываясь, среди пляшущих теней. Слезы наворачивались на покрасневшие глаза и черными струйками стекали по грязному лицу. Едва переставляя свинцовые ноги, он стал медленно пробираться через груду мертвых тел, задыхаясь от ярости и беспомощности. Краем глаза он заметил, как шевельнулся Стенмин, начиная приходить в себя. Горец доплелся до Хенделя, опустился на колени и прижал его обмякшее тело к груди. Сколько раз бесстрашный гном спасал ему жизнь! Сколько раз он спасал их всех, и все ради того, чтобы… Слезы душили Мениона. Внутри словно все разом надломилось.

Стенмин медленно поднялся на одно колено и мутным взглядом обвел подвал. Все его люди были мертвы, крышка люка наглухо закрыта, и… Один из врагов еще жив. Горец! Скрюченное болью тело мистика содрогнулось от ужаса. Как же он ненавидел этого человека! Ненависть его была так сильна, что он бы, пожалуй, решился на убийство, если бы не липкий животный страх. Страх оказался сильнее, и мистик не мог думать ни о чем, кроме бегства. Для спасения оставался только один путь — открытая дверь подвала. Но сначала нужно было пройти мимо горца. Стенмин встал и, ступая на цыпочках, бесшумно направился к лестнице.

Стоя на коленях с телом мертвого гнома на руках, горец не заметил крадущегося мистика. Бусины пота проступили на лбу Стенмина, тонкие губы скривились в жестокой усмешке, но страх снова пересилил жажду убийства. Оставалось лишь несколько шагов, и он снова будет свободен. Город все равно обречен, не останется ни одной живой души. И все ненавистные враги наконец умрут. Выживет он один. Стенмин едва сдержал торжествующий смех. Нащупав ногой ступень лестницы, он начал осторожно пробираться к манящей двери. С опаской поглядывая на спину горца, который теперь был всего в нескольких футах, мистик, затаив дыхание, пробирался наверх. Открытая дверь к свободе была так близка, и никто не стоял у него на пути…

И тогда Менион обернулся. Вопль ужаса вырвался из горла мистика, когда он прочитал на лице принца Лиха свой смертный приговор. Упав на четвереньки, он стал отчаянно карабкаться по ступенькам, путаясь в длинном плаще.

Ему удалось добраться до середины лестницы, когда Менион догнал его.

Тем временем под стенами Тирсиса назревало что-то странное. Спустившись с парапета Внешней стены, Балинор тут же направился к городским воротам. Увидев короля, стражники легиона встали навытяжку. Казалось, все было в порядке. Ряды внутренних засовов, которые управлялись из надвратной башни, крепко держали массивные створки. Для большей надежности дверь скреплял огромный поперечный брус, неподвижно лежащий в мощных железных скобах. Не в силах избавиться от смутного беспокойства, Балинор сосредоточенно разглядывал величественную стену. Он чувствовал что-то неладное. Ворота были единственным слабым местом непреодолимой крепости. Осадные башни, веревки с крючьями, штурмовые лестницы — все это было лишь пустой тратой времени, и Повелитель чародеев наверняка понимал это. Единственной лазейкой, через которую он мог проникнуть в город, были ворота.

Взгляд короля переместился наверх, к надвратной башне. Внутри низкой каменной постройки с глухими стенами скрывался механизм, запиравший внутренние засовы. Возле единственной двери бдительно несли стражу двое солдат. Балинор лично отбирал воинов для отряда, охранявшего самый важный для города механизм, и командовал этим отрядом капитан Шилон. По обе стороны от приземистого строения постоянно находились солдаты Пограничного легиона. Казалось, любая попытка захватить башню неминуемо была обречена на провал. И все же…

Балинор подошел к подножию узкой лестницы, которая вела в башню, и начал подниматься по истертым каменным ступеням. Внезапно он услышал доносящиеся с вершины стены крики и остановился; в следующую секунду в воздухе раздалось низкое гудение тысяч стрел, и на парапеты Внешней стены обрушился железный дождь. Балинор взлетел наверх и в три прыжка оказался на стене. Он пристально вгляделся вниз: плато у подножия стены было усеяно телами и обломками, крошечные лужицы горящего масла чадили в утренней дымке. Северяне больше не пытались штурмовать стену. Вместо этого они выстроились в шеренги по пять лучников и поливали защитников крепости непрерывным дождем стрел.

Причина внезапной смены тактики вскоре стала понятна. На краю утеса отряд скальных троллей в тяжелых доспехах толкал громоздкий таран, защищенный сверху и с боков листами железа. Расчет был прост — пока воины Пограничного легиона прячутся от стрел за парапетом стены, тролли подкатят таран прямо под городские ворота и попытаются пробить их.

С первого взгляда план казался нелепым и даже бестолковым. Но если надвратная башня окажется в руках северян и им удастся отодвинуть внутренние запоры, единственной помехой для мощного натиска тарана останется поперечный брус, который долго не выстоит. Предчувствуя недоброе, Балинор бросился к небольшой башне над воротами. При его приближении стражники безмолвно вытянулись в струнку. Он скользнул по ним рассеянным взглядом и потянулся к дверной ручке. Шилона нигде не было. Дверь распахнулась, Балинор уже шагнул в темноту, как вдруг понял, что никогда прежде не видел ни одного из солдат, стоявших в карауле.

Скорее почувствовав, чем услышав опасность, он отпрыгнул в сторону, едва успев увернуться от мощного удара в спину, и вырвал копье из рук убийцы. Прислонившись к стене, Балинор быстро оглядел тускло освещенную комнату. Застывшие тела Шилона и его солдат грудой лежали в дальнем углу башни, доспехи и одежда с них были сорваны. Неожиданно из глубины выскочили темные фигуры со стертыми лицами и, размахивая кинжалами, кинулись на короля. Балинор швырнул копье прямо в гущу врагов и бросился к выходу. Но второй часовой, оставшийся снаружи, тут же захлопнул перед ним дверь. Отважный воин оказался в ловушке, но времени прорубаться на свободу у него не было. Он едва успел выхватить из ножен меч, как убийцы набросились на него, грубо повалили на пол, но их кинжалы лишь скользнули по верной кольчуге, которая уже столько раз спасала жизнь Балинору. Одним могучим рывком он высвободился и снова встал на ноги. В сумраке запертой комнаты его противники казались неясными тенями, но меч короля безошибочно находил своих жертв. Два темных силуэта с криком рухнули на пол, разрубленные огромным клинком, но остальным удалось проскочить, и они оказались вплотную к королю.