Культура и мир - Сборник статей

С другой стороны, наметилась тенденция к ослаблению иерархической зависимости от Константинополя, важнейшей смысловой датой является 1439 г., год Флорентийского собора, когда Византия ища военной помощи, изменила своему православному призванию. Именно этот факт был впоследствии трактован на Руси как причина падения Империи в 1453 году (Скотникова 2002: 25, 24). Русским сознанием оба эти события были восприняты, как апокалиптическое знамение, как страшный обрыв в истории Православия. До этого времени Византия была «мерилом Православия». Греки, уже самим подписанием Флорентийской унии потерявшие в глазах русских право на первенство в православном мире, окончательно потеряли это право с падением Константинополя: теперь этот приговор был закреплен самим Богом (Гердт 2006: 98). Священная миссия Византии перешла к Москве. Итак, постепенно на Руси сложилось убеждение, что ее народ является Богоизбранным народом, в котором только и сохранились древняя вера и благочестие. Теперь в глазах русских православный мир делился на две половины – одну составляла Русь, а другую покоренные турками народы православного Востока, в первую очередь греки. Одним из главных шагов на пути к закреплению за Москвой авторитета центра православного мира было венчание на царство Ивана Грозного митрополитом Макарием в 1547 г., и утверждение царского титула Константинопольским Патриархом в 1560 г. Значительным рубежом были канонизационные Соборы 1547–1549 гг. и Стоглавый Собор, подтвердившие духовную зрелость Русской Церкви и явившиеся необходимой вехой в истории церковной самостоятельности. В целом для Московской митрополии XVI век стал временем собирания и упрочения собственных церковных традиций. Конечная веха этого периода – Московский Собор в 1589 г., на котором был учрежден Московский Патриархат, что на каноническом уровне утвердило самостоятельность Русской Церкви. Учреждение Патриаршества, согласно уложенной грамоте, состоялось по инициативе царя на Соборе, происходившем с участием Константинопольского Патриарха и греческого духовенства, что свидетельствовало о сохранении канонического единства с вселенским центром православия (Православная энциклопедия 2000: 29,30). Русская Церковь и Русское государство стали оплотом Православия в мире.

Россию и Греческую Церковь связывают столетия самых тесных взаимоотношений. История этих взаимоотношений переживала различные фазы. Сначала Россия была облагодетельствована Византией и ее Церковью, которым она обязана вхождением в семью христианских народов, формированием государства. Затем, когда православный Восток попал под иго турецкого господства, Россия оказывала ему всяческую помощь: военную, материальную, духовную. Россия и Греция имели одинаковые цели и задачи не только на политической арене. Общим было сотрудничество и в области образования, протекавшее под эгидой Церкви: как Греческой, так и Русской. Взаимная заинтересованность выражалась как в борьбе с Османской империей, так и в продолжении традиций Византийской империи, ее великих просветительских и духовных традициях. Паломнические (См.: Житенев 2007) связи между нашими народами имеют давнюю историю. Русские люди всегда особенно стремились посетить места, связанные с земной жизнью Господа, Божией Матери, апостолов, святых. «Небесные» монастыри Метеоры, Святая Гора Афон, остров Патмос с пещерой святого Иоанна Богослова – вот далеко не полный перечень тех мест Греции, куда столетиями не иссякает поток паломников из России. Значительное место в истории духовных связей России и Греции занимает Святая Гора Афон – место особой святости, где на протяжении столетий бок о бок подвизались греческие и русские иноки. В свою очередь, благодаря изменениям в нашей стране, святыни Русской Православной Церкви стали доступны для посещения паломниками из Греции. Среди наиболее почитаемых греческими паломниками русских обителей – Троице-Сергиева лавра и Серафимо-Дивеевский монастырь. Духовному единству чужда идея разделения православного мира. Церковь Христова – «не от мира сего». Соединение влияний вселенской православной духовности с душевными особенностями восточного славянства произошло столь глубоко и органично, что зачастую просто невозможно развести первые и вторые в отечественном церковном укладе и русской национальной культуре.

Библиография

1. Булычев Ю. Ю. Религиозно-мистические и рационально-мыслительные элементы в византийском и русском культурных синтезах // Русская культура: теоретические проблемы исторического генезиса: Материалы восьмых чтений фак. истории рус. культуры, сост. 20 сент. 2002 г. / научн. ред. В. А. Щученко; Санкт-Петербург. Гос. ун-т культуры и искусств. – СПб., 2004. (Труды. Т. 160).

2. Герд Л. А. Константинополь и Петербург: церковная политика России на православном Востоке (1878–1898). – М.: Индрик, 2006.

3. Житенев С. Ю. История русского православного паломничества. – М.: Индрик, 2007.

4. Житие и подвиги преподобного Сергия Радонежского. – М.: Издание Свято-Троице-Сергиевой Лавры, 1989.

5. Казин А. Л. Подвиг русской философии / Культура и личность: сб. статей / Санкт-Петербургский гос. ун-т культуры и искусств. – СПб., 2006. (Труды. Т. 168).

6. Киприан Керн, архим. Антропология св. Григория Паламы. – М.: Паломник, 1996.

7. Колпакова Г. С. Искусство Древней Руси: Домонгольский период. – СПб.: Азбука-классика, 2007.

8. Литаврин Г. Г. Византийцы и славяне – взаимные представления друг о друге / Г. Г. Литаврин // Византия и славяне. – СПб., 2001.

9. Мейендорф И., прот. Византия и Московская Русь. Очерк по истории церковных и культурных связей в XIV веке. – Париж, 1990.

10. Православная энциклопедия / под общ. ред. Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Русская Православная Церковь. – М.: Церковно-научный центр Русской Православной Церкви «Православная энциклопедия», 2000.

11. Прохоров Г. М. Культурное своеобразие эпохи Куликовской битвы // Куликовская битва и подъем национального самосознания. – Л.: Наука, 1979.

12. Скотникова Г. В. Византийская традиция в русском самосознании. Опыт историко-культурологического исследования / Г. В. Скотникова; Санкт-Петербургский гос. ун-т культуры и искусств. – СПб., 2002.

13. Трубецкой Е. Н. Смысл жизни / сост. А. П. Полякова, П. П. Апрышко. – М.: Республика, 1994. (Мыслители XX века)

14. Флоренский П. А. Иконостас / Павел Флоренский. – М.: Аст, 2005.

15. Флоровский Г. В. Вера и культура / сост., вступит. ст. И. И. Евлампиева, примеч. И. И. Евлампиева и В. Л. Селиверстова. – СПб.: РХГИ, 2002.

Н. В. Регинская. Образ Святого Георгия в русском искусстве XX—XXI века (ментально-семантический метод исследования)

Почитание Георгия началось с V века и приобрело широкий размах, распространившись в Малую Азию, Сирию, Палестину, Кавказ, Балканские страны и Западную Европу. Ему поклонялись как мученику и воину. В IX веке появляется еще один иконографический тип «Чудо Георгия о змии», получивший широкое распространение в истории мирового искусства.

Иконы Георгия Победоносца, поразившего змея-дракона, выработались именно в ту пору, когда народы Восточной Европы оканчивали тысячелетнюю борьбу с кочевниками.

На Руси образ Георгия-защитника появляется еще в период славянского язычества. В Киевской Руси Святой Георгий был покровителем рода Ярославичей, а в Новгородской земле покровителем ладожан.

В иконописной традиции Руси присутствуют три типа иконографии Святого Георгия:

1. Георгий – великомученик

2. Георгий – воин

3. «Чудо Георгия о змие»

Последний тип является наиболее популярным.

В период смены культурно-исторических эпох наиболее востребован образ героя-защитника. Святой Георгий был тем самым художественно-значимым персонажем, к которому обратились взоры художников-самоучек. Примитивные трансформации сюжета бытовали повсеместно: вместо дракона изображался черт, кит, собака, волк, Семаргл, монстрообразное чудовище, сам поединок Георгия со змием превращался в упрощенное убийство скота, прыжка вверх и т. д. Вариативность образов была многочисленна, в них все было сведено к элементарным формулам прорисовки событий: кургузые фигурки персонажей, большеголовые и большеглазые, они напоминали образы раннехристианского искусства.

В этих картинках совершенно отсутствует иконописная трактовка ликов святых. Образ святого Георгия передан в чисто лубочной манере. Лубочная стихия и поэтичность миропонимания народного примитива соединялись в этом типе народных икон. Они строились на понимании плоскости как двухмерного пространства, выделения главных персонажей, способом увеличения, излишней декоративностью фона, наивно-детской прорисовкой фигур.

Отношение художника к традиции не всегда прочитывается прямо. Это редкостное взаимодействие различных явлений, которые, будучи сохранены внутренней памятью культуры, неожиданно приходят из далёкой глубины веков.