Продолжение «Тысячи и одной ночи» - Жак Казот

Царица поблагодарила раба за преданность и, послушавшись его совета, тут же исполнила их план и без труда добилась желаемого.

Верный посланец оделся купцом, чтобы в Персии его никто не узнал, и немедля отправился в путь. Он добрался до Исфахана, где тайком разузнал о судьбе Шахселимана. Полученные сведения весьма огорчили старика.

Несколько дней спустя он проходил мимо дворца и случайно столкнулся с одним из тех царских стражников, что во время охоты своими глазами видели у источника живого Шахселимана. Оба раба служили еще Селиманшаху, они узнали друг друга, обнялись и разговорились.

«Так, значит, ты приехал из Египта, — сказал прислужник. — А не встречал ли ты там царевича Шахселимана?»

«Шахселимана? — удивился раб. — А разве он жив, ведь здесь все уверены, что он погиб ужасной смертью».

«Нет, он цел и невредим. Слушай, что я тебе расскажу по секрету».

И прислужник поведал о том, что приключилось с ним и его товарищами во время царской охоты, как они встретили царевича и посоветовали ему укрыться в Египте.

Мнимый купец вне себя от радости в ответ на доверие открыл старому товарищу настоящую причину своего приезда в Персию и поспешил в обратный путь. Пользуясь полученными сведениями, верный раб Шамсады спрашивал повсюду, не видел ли кто молодого человека такой-то наружности, и наконец добрался до той самой деревни, в которой скрывался Шахселиман. Тут ему поначалу тоже не удалось узнать ничего нового, но, к счастью, неподалеку от околицы он заметил под деревом спящего пастуха, а рядом с ним мирно пасшихся баранов.

Раб с жалостью посмотрел на худого, бедно одетого юношу и подумал: «Увы! Вряд ли это тот, кого я ищу. Наверное, это сын какого-нибудь крестьянина, и все мои усилия напрасны. Осмелюсь всё же разбудить его, может, он знает того, кто мне нужен, в моем деле ничем нельзя пренебрегать».

Раб разбудил пастуха и задал ему свой вопрос.

«Я пришел сюда издалека, — отвечал Шахселиман, боясь открыться незнакомцу, чьи истинные цели были ему пока неясны. — Но если не ошибаюсь, ты ищешь внука Селиманшаха, молодого персидского правителя. Жестокосердный Балаван убил родного отца Шахселимана и отнял у него престол, а племянника своего ранил в колыбели, но благодаря Небу тот остался жив».

«О, Аллах! — вскричал раб. — Какое счастье, наконец-то я слышу имя Шахселимана! О юноша, как ты догадался, зачем я хожу по Египту, зачем ездил в Персию? Ты знаешь, где этот бедный царевич? Неужели мои труды и заботы не останутся напрасными? Где мне найти его?»

Шахселиман убедился, что говорит с посланцем своей матери, решился открыть правду и сказал:

«Тебе нет нужды идти дальше, чтобы найти Шахселимана, потому что он перед тобою».

При этих словах раб упал на колени и покрыл руки юноши слезами и поцелуями.

«Ах, вот будет счастье и радость для Шамсады! — ликовал он. — Какую великую новость я принесу ей! Оставайся здесь, мой царевич, а я раздобуду всё необходимое, чтобы ты поехал со мною».

Со всех ног раб помчался в деревню, купил коня, седло и одежду для Шахселимана, и оба они направились в Каир.

Непредвиденное событие прервало их путешествие: в пустыне на них напали разбойники. Они схватили путников, раздели, ограбили и бросили в колодец. В этом страшном узилище раб горевал и рвал на себе волосы.

«Отчего ты печалишься? — спросил его Шахселиман. — Или ты боишься смерти?»

«Нет, смерть меня не пугает, — отвечал старик. — Но разве я могу спокойно смотреть на твои несчастья? Почему судьба преследует тебя? И что станется с бедной Шамсадой?»

«Успокойся, — сказал царевич, — я должен смириться со своей участью, ибо на то, что происходит со мною, есть Божья воля. Всё записано в книге моей судьбы, и, если мне назначено расстаться с жизнью в этой темнице, никто не сможет вырвать меня отсюда. Нам обоим следует лишь покорно ждать и надеяться».

В этом ужасном положении добрый юноша и раб провели два дня и две ночи.

Однако Провидение неустанно следило за судьбой Шахселимана. Именно оно привело туда, где томился царевич, царственного мужа Шамсады. Во время охоты он погнался за ланью, и смертельно раненное животное рухнуло на землю прямо у края колодца.

Один из охотников первым подошел к добыче и услышал печальные голоса. Убедившись, что не ослышался, слуга доложил обо всем Беншираку, и тот велел своим людям спуститься в колодец. Шахселимана и раба вытащили на поверхность, разрезали путы на их руках и ногах, подкрепили их силы крепкими настойками, и, как только узники пришли в себя, царь узнал своего слугу.

«Не ты ли, — спросил он, — верный раб царицы Шамсады?»

«Да, государь, это я».

«Кто поступил с тобою так жестоко?»

«Я возвращался из Персии с ларцом, который поручила мне привезти царица, но на меня напали разбойники. Они отняли у меня всё и бросили умирать».

«А кто этот юноша?»

«Это сын кормилицы, той самой, что вырастила мою госпожу, я привез его с собою в надежде пристроить на хорошее место».

Несчастных узников накормили-напоили, и царь воротился во дворец, где тут же поведал жене о том, как нашел в пустыне ее раба с молодым человеком, и о том, что случилось с ее драгоценностями. Сердце матери забилось в предвкушении счастья, но, когда она узнала, что их обнаружили в колодце, радость ее поубавилась, печаль вновь овладела ее душой, и она чуть не разрыдалась. Сделав над собой усилие, Шамсада постаралась скрыть свои чувства, но исказившиеся черты выдали ее. Бенширак не мог не заметить, что она еле сдерживается, и захотел узнать, в чем причина такого расстройства.

«Что с тобою, моя ненаглядная? — спросил он. — Неужели тебя так огорчила потеря ларца? Разве моя сокровищница не принадлежит тебе? Ты же знаешь: здесь всё твое».

«Клянусь своей головой, о великий царь, я оплакиваю не потерю драгоценностей, а несчастную судьбу раба, который пострадал из-за меня. Я слишком чувствительна, ты знаешь, как близко к сердцу я принимаю чужие невзгоды».

Султан продолжил свой рассказ. Царица узнала, что раба и его спутника спасли и им ничто не угрожает, и понемногу пришла в себя, а когда царь закончил, совершенно успокоилась.

«Утешься, моя дорогая Шамсада, — сказал ей муж напоследок, — даже если всего, чем я владею, не хватит, дабы возместить тебе потерю ларца, помни, что главное сокровище — это