Повестка дня — Икар - Роберт Ладлэм

не замечая белых пушинок снега, кружившихся в ночном небе и касавшихся его лица. Эван попросил таксиста, чтобы тот остановил машину за несколько кварталов от отеля; он хотел пройтись; ему нужно было привести в порядок свои мысли.

Врачи в главной денверской больнице подлатали Менни и успокоили Эвана, объяснив, что раны, хоть и страшные с виду, были поверхностными повреждениями от осколков стекла и металла. Потеря крови для человека такого возраста, конечно, была значительной, но всерьез здоровью не угрожала — ее быстро восстановят. Все началось, когда Кендрик отвел в сторону одного из врачей и рассказал ему о подозрениях Уэйнграсса, что рак возобновился. Через двадцать минут с помощью электроники у них были все анализы Менни, в свое время сделанные в Вашингтоне, и главный онколог переговорил со столичным хирургом, оперировавшим старика-архитектора. Потом примерно через два часа прибыл техник из какой-то лаборатории и о чем-то тихо переговорил еще с одним врачом. Затем в палате все засуетились и Эвана попросили выйти, пока из тела Менни не извлекут все, что нужно, для разных проб и анализов. А час спустя после этого заведующий отделением патологии, худой человек с пристальным, цепким взглядом, подошел к Кендрику, томившемуся в комнате ожидания.

— Конгрессмен, мистер Уэйнграсс в последнее время выезжал из страны?

— В прошлом году — нет, не выезжал.

— А где он бывал до этого?

— Во Франции… В Юго-Западной Азии.

Брови врача приподнялись.

— Я не очень силен в географии. Что это — Юго-Западная Азия?

— А это необходимо?

— Необходимо.

— Оман и Бахрейн.

— Так он был с вами?.. Извините, но ваши подвиги уже общеизвестны.

— Он был со мной, — ответил Эван. — Он один из тех, кого я не имел возможности поблагодарить публично, поскольку мог бы ему этим навредить.

— Понимаю. У нас здесь нет пресс-агентства.

— А зачем вам это понадобилось?

— Если только я не ошибаюсь, что вполне возможно, он инфицирован… э-э… скажем так — вирусом, который, насколько мне известно, распространен в Центральной Африке.

— Этого не может быть.

— Что ж, вероятно, я ошибся. Оборудование у нас одно из лучших на Западе, но в других местах есть и получше. Я отправлю данные легочного давления и анализы крови в ЦКЗ, в Атланте.

— Куда?

— Центр по контролю над заболеваниями.

— Заболеваниями?

— Это обычная предосторожность, мистер Кендрик.

— Отправьте их туда самолетом сегодня же вечером, доктор. В аэропорту Стэйплтон уже через час их будет ждать самолет. Скажите Атланте, пусть берутся за работу, как только ваши образцы с вирусом прибудут — я заплачу, сколько они запросят, пусть даже им придется работать круглые сутки.

— Я сделаю все, что смогу…

— Если нужно, — заявил Эван, сам не зная, блефует он или нет, — я попрошу, чтобы туда позвонили из Белого Дома.

— Не думаю, что это понадобится, — сказал патолог.

Когда Эван уезжал из больницы, пожелав на прощание спокойной ночи Менни, которого уже накачали болеутоляющими, он вдруг вспомнил таинственного доктора Лайонза из Меса Верде, врача без адреса и телефона, но с полным набором официальных удостоверений для вручения конгрессмену и его сотрудникам. Что это за удостоверения? С какой стати удостоверения вообще понадобились?.. Или это просто был очень солидный документ, который дал возможность проникнуть в замкнутый мирок друзей и близких некоего Эвана Кендрика? Он решил никому ничего не говорить. Калехла лучше знает, что нужно делать в таких случаях.

Он был уже совсем рядом с отелем, когда вдруг увидел сквозь кружащийся снег цветные огни рождественских украшений, протянувшиеся через всю широкую улицу от старого здания в классическом стиле до новой южной башни. Потом до его слуха донеслись обрывки веселой праздничной песенки: «Украсим дом ветвями остролиста, фа-ла-ла-ла-ла… ла-ла-ла-ла». С Рождеством вас, из Маската с любовью, подумал он.

— Где, черт побери, тебя носило? — завопил Эм Джи Пэйтон так, что Калехла поспешно отдернула трубку подальше от уха.

— Обедала.

— Он там! Наш белокурый европеец — в отеле!

— Я знаю. Я с ним обедала.

— Ты — что?

— Вообще-то он сейчас у меня в номере. Мы с ним еще раз обсуждаем все, что нам известно. Он не то, что мы о нем думали.

— Чтоб тебя черт побрал, Эдриен! Скажи этому сукину сыну, что мистер В желает поговорить с мистером А!

— Боже мой, так это были вы?

— Хватит, Рашад! Дай ему трубку.

— Я не уверена, что он захочет.

Агенту из Каира снова пришлось убрать трубку подальше. Она повернулась к Вараку.

— Некий мистер В хочет поговорить с мистером А.

— Я мог бы и догадаться, — пробормотал чех, выбираясь из кресла. Он подошел к телефону, когда Калехла положила трубку рядом с телефоном и отошла от кровати. — Еще раз приветствую вас, мистер В. Как вы понимаете, ничто не изменилось. Никаких имен, никаких личностей.

— Как называет вас мисс Рашад? И не забывайте — она моя племянница.

— Она зовет меня условным именем Милош.

— Милош? Славянин?

— Американец, сэр.

— Да, я забыл, вы ведь это уже разъяснили.

— Давайте перейдем к госсекретарю, если не возражаете.

— Он прибыл на Кипр.

— Рад это слышать.

— Мы все рады, если вообще, честно говоря, было о чем беспокоиться.

— Информация была точной.

— К сожалению, на нашем конце мы не нашли ей подтверждения. Гринелла не оказалось в отеле, и у себя в резиденции он тоже не появлялся.

— Он с этой Ванфландерен.

— Да, мы знаем. По показаниям портье, с ними было еще несколько человек. У вас есть на этот счет какие-нибудь догадки?

— Охранники Гринелла, по моим сведениям. Я вам говорил, что с ним были люди и что вы должны быть готовы.

— Говорили… Так мы работаем вместе?

— На расстоянии.

— И что вы можете предложить?

— Доказательства нескольким вещам, о которых я говорил мисс Рашад, — ответил Варак, окончательно решив отдать разведчице отрецензированные пленки и их расшифровку — отрецензированные так, чтобы Эрик Сандстром остался неизвестным заговорщиком — мертвецу имя ни к чему. — Больше, пожалуй, ничего, но они — самая суть.

— Что ж, они будут приняты с благодарностью.

— Однако для них есть цена, мистер В.

— Я не признаю никаких оплат…

— Признаете, — оборвал его чех. — И всегда признавали.

— И чего же вы хотите?

— Поскольку мои требования нуждаются в долгих объяснениях, я предоставлю мисс Рашад это сомнительное удовольствие убеждать вас, у нее это получится лучше. Я созвонюсь с ней завтра, и мы с вами свяжемся через нее. Если ваш ответ будет положительным, я устрою передачу вам своего материала.

— А если нет?

— В таком случае я посоветую вам подумать о последствиях, мистер В.

— Если не возражаете, я