Повестка дня — Икар - Роберт Ладлэм

— Я повторяю, он отвергнет подобное предложение.

— Отвергнет, если ему станет известно, как им манипулировали. А может и не отвергнуть, если его убедят, что он действительно нужен.

Калехла вновь отодвинулась к стене их кабины, испытующе глядя на чеха.

— Если я правильно расслышала, вы предлагаете мне нечто глубоко оскорбительное.

— В этом нет ничего оскорбительного, — Варак наклонился вперед. — Никто не может заставить человека принять выборную должность, мисс Рашад. Он сам должен ее добиваться. И опять-таки: никто не может заставить ведущих сенаторов и конгрессменов какой бы то ни было политической партии беспрекословно принять нового кандидата — они должны сами пожелать его… Правильно, мы создали благоприятные обстоятельства, чтобы выдвинуть определенного человека на первый план, но самого этого человека мы создать не смогли бы — он был таким с самого начала.

— Вы просите меня не рассказывать ему об этом разговоре, не говорить ему о вас… А вы хоть представляете себе, сколько недель мы уже ищем вас?

— А вы представляете, сколько месяцев мы искали Эвана Кендрика?

— Мне наплевать! Им действительно манипулировали, и он знает это. Спрятаться вы не можете, я вам не позволю. Слишком много бед вы навлекли на его голову. Дорогие его сердцу люди убиты, а теперь, может быть, и старик, который пятнадцать лет был ему отцом. Все его планы пошли прахом — нет, это слишком много.

— Я не могу переделать то, что сделано, я могу лишь сокрушаться о своих ошибочных умозаключениях, и никто не может сожалеть больше меня. Но я прошу вас подумать о вашей стране, и о моей стране теперь. Если мы помогли появиться влиятельной политической фигуре, то только потому, что такая сила, такая личность со всем ее своеобразием уже существовала сама по себе. Не будь его, другие вполне порядочные люди могли бы достичь руководства в партии, но они не были бы силой… Я понятно выражаюсь?

— Как свидетельствует история, некий вице-президент однажды сказал, что его пост не стоит «ведра помоев», которые льются тебе на голову.

— Только не сейчас и только не для Кендрика. Вы скорее всего были в Каире, когда он здесь выступал по телевидению…

— Я была в Каире, — оборвала его Калехла, — но мы смотрели американский канал — в записи, конечно. Я его видела, и я видела его здесь неоднократно, за что мне, видимо, надо благодарить вашу… стратегию. Он был очень хорош, очень умен и никого не оставил равнодушным.

— Мисс Рашад, он уникален. Он не продается, он всегда говорит, что думает, и страна боготворит его.

— Благодаря вам.

— Нет, благодаря ему. Он сделал те вещи, которые он сделал, никто ведь ничего не выдумывал. Он говорил те слова, что говорил — их никто не подсказывал ему. Что еще я могу вам сказать? Я проанализировал больше четырехсот возможных кандидатов, использовал самые современные компьютеры, и всегда оставался только один человек — Эван Кендрик.

— Вы ничего не хотите получить от него взамен?

— Вы же утверждаете, что знаете его. Если бы мы захотели, как вы думаете, что бы он сделал?

— Отправил бы вас всех в какой-нибудь комитет по борьбе с коррупцией и проследил бы, чтобы вы попали в тюрьму, как вам и положено.

— Вот именно.

Калехла покачала головой и закрыла глаза.

— Я бы не отказалась от бокала вина, мистер Милош. Мне надо подумать кое над чем.

Варак сделал знак официанту и заказал два бокала охлажденного шабли, оставляя окончательный выбор на усмотрение официанта.

— В числе моих многих недостатков, — заявил чех, — еще и полное незнание вин, за исключением тех, что производятся в моей собственной стране.

— Я вам не верю ни на минуту.

— Я только слушаю, как мои друзья заказывают вина с особых виноградников и каких-то особых годов, и только восхищаюсь ими.

— Неужели у вас и правда есть друзья? Я представляла вас себе как «его серое преосвященство».

— Понимаю, но тут вы не правы. Я веду совершенно обычную жизнь. Мои друзья считают, что я переводчик, «на вольных хлебах». Там, где я живу, это естественно.

— Хорошо, — одобрительно кивнула агент из Каира. — Так же и я начинала.

— У меня нет постоянной конторы, с которой я бы мог связаться, только автоответчик, до которого я могу дозвониться из любой точки земного шара.

— И я тоже.

Принесли вино. Отхлебнув глоток, Калехла вновь заговорила.

— Вернуться он не может, — она словно обращалась к себе самой и лишь частично к Вараку. — По меньшей мере несколько лет не сможет наверняка. Как только запрет на информацию будет снят, в Бекаа закипят страсти.

— Насколько я понял, вы говорите о конгрессмене?

— Да. Террористов поймали, если это подходящее слово… Несколько часов назад было еще одно и последнее нападение. Оно произошло в Меса Верде и было в точности таким же неистовым, как и в Фейрфаксе.

— Несколько часов?.. А Кендрик был там?

— Да.

— И?..

— Он жив, хотя, как сказали, был на волосок от смерти. Но, как и в Виргинии, многие из наших людей убиты.

— Мне очень жаль… Уэйнграсс серьезно ранен, насколько я понял. Вы это имели в виду, когда упомянули старика, да?

— Да. Его сейчас везут самолетом в Денвер, в больницу. Эван с ним. Всех вместе их было девять человек. Восемь мертвы; один выжил, самый молодой.

— И когда запрет на информацию будет снят, как вы говорите, в Бекаа закипят страсти. Поэтому Кендрик не может вернуться в эту часть земного шара?

— Он не проживет и сорок восемь часов. Невозможно защитить его от маньяков.

— Зато есть такая возможность здесь и есть правительственная секретная служба. В таких вещах идеальных условий не создашь, а есть только предпочтительный вариант.

— Я знаю, — Калехла еще отхлебнула из бокала.

— Вы ведь понимаете, что я хочу сказать, правда, мисс Рашад?

— Полагаю, что да.

— Пусть события развиваются своим чередом. Есть совершенно законный политический комитет, созданный в целях поддержать кандидатуру конгрессмена Кендрика на высокий официальный пост. Пусть работают, как могут, без помех, и пусть страна откликнется — тем или иным путем. И если мы с вами оба правы насчет Ванфландеренов, и Гринелла, и людей, которые стоят за ними, пусть Кендрик сам сделает свой выбор. Потому что, если мы разоблачим их и остановим, всегда найдутся сотни и сотни новых, которые займут их место… Нам нужна сила, нам нужен голос.

Калехла подняла глаза от своего бокала с вином и дважды кивнула.

36

Кендрик шагал по Семнадцатой Денвер-стрит по направлению к отелю «Браун Палас», почти