Загадочный материк - Лев Хват

Куда же пойдет «Дисковери», к каким берегам Антарктиды? Вся страна эта — сплошная загадка, неведомы её пределы, очертания, человек увидел лишь отдельные участки побережья, а глубинные области — та же Terra incognita, что и сто лет назад. Поистине безграничное поле для исследований!

«Дисковери» идет в море Росса. Великий ледяной барьер такое своеобразное творение природы, что ради изучения его одного стоило бы послать экспедицию. А вулканы, горные хребты, животный мир! И не отсюда ли ведет кратчайший путь к Южному полюсу?!.

Судно одолело паковый пояс. 9 января 1902 года показался мыс Адэр. Исследователи вступают на берег, где недавно зимовал Борхгревинк. Спустя несколько часов экспедиция продолжает плавание.

С капитанского мостика «Дисковери», идущего от мыса Адэр вдоль побережья на юг, Роберт Скотт глядит на горные цепи Земли Виктории, покрытые мощным ледниковым щитом. Так вот она какая, Антарктида! С её беспощадно суровой природой предстоит померяться силами. Что может противопоставить человек слепой ярости стихии? Волю, смелость, расчет, предусмотрительность…

Развертывается панорама снеговых хребтов, величаво проплывают Сабин и Мельбурн. На горизонте возникла дымящаяся вершина Эребуса. Мыс Крозье! А за ним — повисшая над морем лента Великого барьера.

Почти неделю «Дисковери» медленно проходит вдоль ледяных отвесов. Стена то снижается до восьми-десяти метров, то вновь вырастает до 60–70. Глубина моря от 600 до 1000 метров. Ни с чем не сравнимое создание антарктической природы находится на плаву! Парусники Росса не рисковали приблизиться к страшной стене, но «Дисковери» под парами часто подходит к ней на 300–400 метров. Кажется, что она состоит из многочисленных пластов сильно спрессованного снега. Местами стену пронизали вертикальные трещины, волны пробили в ней пещеры и коридоры. Огромные глыбы, оторвавшиеся от Барьера, уносит течением на север.

Экспедиция достигла восточной окраины Барьера. Будто легкая вуаль заколыхалась на горизонте… Все яснее обрисовываются контуры… Горы! Горы неизвестной страны. Подступы к ней забиты льдами. Вероятно, плохая видимость не позволила Борхгревинку обнаружить эту землю — полуостров Эдуарда VII.

— Совсем необычное ощущение, капитан, глядеть на страну, не виданную ни одним человеком, — сказал четвертый помощник Эрнст Шеклтон. — Это настоящее открытие, не правда ли?

— Пожалуй, настоящее, — улыбнулся Скотт.

Возвращаясь на запад вдоль ледяной стены, он ведёт судно в бухту, смежную с той, где высаживался Борхгревинк, — у 164° з. д. Верхняя кромка Барьера возвышается здесь над морем на каких-нибудь семь-восемь метров. Судно остановилось у ледяной «пристани», под которой 600-метровая толща моря. К нему довольно покато спускается барьерный лёд.

Бухтой Воздушного шара назвал Скотт место, откуда он, а затем Шеклтон поднимались с ледяного поля на аэростате до 200 метров и сделали удачные фотоснимки. Но как выглядит поверхность шельфового ледника Росса? Нескончаемая ледяная пустыня, волнами уходящая вдаль. Кто знает, где её пределы? Быть может, у самого полюса… или ещё дальше?..

6 февраля. Почти месяц экспедиция исследует море, открытое Джемсом Россом. «Дисковери» снова подошло к мысу Крозье. По картам Росса вулканы Эребус и Террор расположены на восточном выступе Земли Виктории. Но нет ли прохода между побережьем материка и вулканами? Не ошибся ли славный мореплаватель? Тщательное исследование показало: пролив Мак-Мёрдо отделяет Землю Виктории от острова, где находятся Эребус и Террор. Отныне он будет называться островом Росса. К нему примыкает западная окраина Барьера. По этой ледяной равнине лежит путь в глубь континента, к самому сердцу его — Южному полюсу. Превосходное место для зимовки!

На берегу мыса Армитидж, в южной части острова Росса, появилась хижина — убежище на случай, если льды раздавят судно. Зимовка возникла в 700 километрах к югу от мыса Адэр — вот как далеко обосновалась экспедиция Роберта Скотта!..

Попытка

До зимы исследователи успели совершить несколько санных путешествий на собачьих упряжках. Солнце на четыре месяца ушло за северный горизонт. Хижина пустовала, люди предпочитали не расставаться с судном, скованным льдами. Белые поля озарялись электрическим светом, проникавшим сквозь стекла иллюминаторов; однако не раз ураганы ломали ветряную мельницу, которая приводила в действие динамо. Ученые занимались магнитными наблюдениями, извлекали из проруби пробы воды, следили за приливами и отливами. Круглосуточно велись метеорологические наблюдения.

Держась за канат, протянутый от судна к метеобудке, люди шли туда в назначенный срок, чтобы записать показания приборов. Бывало, что наблюдатель, выпустивший из рук канат, часами бродил в пурге, отыскивая судно. Вторую метеостанцию оборудовали на вершине Кратерного холма. Доктор Уилсон и штурман Шеклтон ежедневно карабкались по ледяным склонам на высоту 320 метров.

Как-то в конце июня Скотт пригласил их к себе в каюту.

— Весной предстоит большое путешествие на юг, оно должно увенчать все наши труды, — сказал начальник экспедиции. — Согласны ли вы разделить опасности и тяготы похода, быть моими спутниками?

Оба выразили полную готовность.

— Мы попытаемся пройти как можно дальше к югу, — продолжал Скотт. — Никто не знает, что ожидает нас на пути…

— Вряд ли дорога к полюсу усеяна розами, — сказал доктор Уилсон. — Но разве сама неизвестность не таит в себе очарования? Где ещё в наш век возможна подобная романтика!

Скотт просиял. Какой обаятельный человек! Умный, наблюдательный ученый, отличный врач, способный художник — в его акварелях сама жизнь!.. Шеклтон привлекает своей энергией, страстью к открытиям… Надо думать, что выбор удачен…

В начале августа ударили морозы. Термометр на судне отметил минус 52°, а на мысе Армитидж — минус 61°! Наконец, показалось солнце. Выбежав на лед, люди с радостным удивлением оглядывали розовые облака и дымную струю Эребуса, пронизанную алыми лучами.

2 ноября. Сборы закончены. Скотт, Уилсон и Шеклтон с тремя санями и девятнадцатью собаками уходят к югу, сопровождаемые вспомогательными партиями. Они поочередно возвращаются на «Дисковери», последнюю партию Скотт отсылает обратно ещё до 79-й параллели. Трое остаются в ледяной пустыне.

Скотт готовился к худшему, но он не представлял себе всех трудностей и препятствий на пути к полюсу. Нестерпимые морозы и валящие с ног ветры. Черные пропасти ледника. Сугробы рыхлого снега, в который на каждом шагу проваливаются люди и упряжки. Снежная слепота, делающая человека беспомощным. И многосуточная пурга… Перевозить весь груз за один прием невозможно, и часто, взяв лишь половину, отряд позднее возвращается за оставшимся. Как в кошмарном сне проходят они за день двадцать — двадцать пять километров, а к вечеру оказываются лишь в семи-восьми от последней ночной стоянки.

Часть побережья Антарктиды, исследованная экспедицией Джемса Росса

Гибнут одна за другой собаки. Ограниченный запас продовольствия заставляет отряд сократить пайки. А каждый пройденный на юг километр увеличивает расстояние, которое они должны одолеть в обратном путешествии по леднику…

До каких же пределов простирается в глубь страны шельфовый ледник Росса? Вот уже 80-я параллель осталась позади, а он всё тянется и тянется… Неужели тайны его останутся неразгаданными ещё долгие годы?..

Пораженный снежной слепотой, Шеклтон едва бредет, в глазах у него двоится. Продуктов осталось в обрез, а вокруг ни зверя, ни птицы, ничего живого. Приходится убавить и без того голодный паек. Уцелевшие собаки окончательно выбились из сил. Мороз лютует, температура упала до минус 32°. И это — в период антарктического лета…

27 ноября. Располагаясь на ночлег, Скотт с горечью говорит:

— Сегодня должны были пройти двенадцать миль, а не сделали и четырех!

— Зато каждый пройденный метр можно считать отвоеванной у природы территорией, — заметил Шеклтон.

— Добавьте — ледниковой, — сказал Уилсон. — Мы не знаем даже, какой толщины достигает этот панцырь, скрывающий земную кору…

Длительное недоедание и чрезмерная затрата сил истощили путешественников. Всё чаще они останавливались. Был день, когда отряд с неимоверными трудностями продвинулся к югу только на три километра.

Люди брели вдоль высокой горной цепи с вершинами, поднимающимися до 3000–3500 метров. Дорогу пересекали трещины, уходившие в темную глубину. Однажды в тумане отряд прошел через пропасть по «мосту» — насыпи уплотнившегося снега; позднее Скотт обнаружил, что это был единственный проход на всем видимом протяжении ледниковой бездны.

Нечего было и мечтать о достижении полюса. Но Скотт стремился проникнуть за 81-ю, ещё лучше — за 82-ю параллель.