Покаяние - Геннадий Гусаченко

Зная иероглифические ключи, нетрудно догадаться о значении иероглифа, который они составляют или найти его в словаре.

Надо отдать должное гению китайского мудреца, сумевшего придумать знак для обозначения такого аморфного понятия как «промежуток времени». Иероглиф этот состоит из ключа «солнце», написанного внутри ключа «ворота». Древний мудрец подметил, что солнце, проходя по небосклону, проникало своим лучом в щель между воротами, и этот промежуток времени всегда занимал одно и тоже время. Или взять, к примеру, иероглиф «утро»: солнце над землёй. В иероглифе «слышать» опять те же «ворота», а в них ключ «ухо». Увидел мудрец любопытного человека, который подставил ухо к воротам и подслушивает и готов иероглиф!

Проводя подобные аналогии, легче понимать и запоминать иероглифы.

Однако, рациональные японцы пошли дальше и придумали слоговую азбуку — хирагану. В таблице «годзю он» — (пятьдесят звуков) пять гласных: А, И, У, Э, О. Остальные готовые на них слоги: КА, КИ, КУ, КЭ, КО, СА, СИ, СУ, СЭ, СО, ТА, ТИ, ЦУ, ТЭ, ТО, НА, НИ, НУ, НЭ, НО и так далее. Так что, хочешь пиши иероглифами, не хочешь — пиши хираганой. Когда моему внуку Андрюше было пять лет, я методом слоговой азбуки научил его читать и писать всего за месяц.

Иностранные слова японцы обозначают катаканой. Принцип этой азбуки такой же, но значки отличаются написанием. А для «неграмотных» иностранцев придумали азбуку «Ромадзи». (Рома — Рим, дзи — буква). Латинскими буквами!

В Японии 100 миллионов человек пишут и читают иероглифы. Японцы очень гордятся своей письменностью, пишут иероглифы с любовью и даже устраивают соревнования на лучших писцов. Они любуются красивыми надписями, как произведениями искусства.

Вот так, приблизительно, обстоят дела с изучением и пониманием этого мелодичного, довольно приятного на слух языка, имеющего несколько степеней вежливости. С разными людьми надо разговаривать на определённом уровне, употребляя только вежливые, литературные слова или просторечные.

Так что, ничего сложного, необычного. При желании и прилежании научиться говорить по–японски за пол года вполне реально. У студентов–японистов на этот счёт бытует анекдот.

Спрашивают студента:

— Трудно выучить японский язык?

— А когда сдавать? — привычно чешет затылок студент.

Спрашивают профессора:

— Трудно выучить японский язык?

— Первые десять лет трудно, а потом привыкнешь…

Не пугайтесь. Если вас интересуют культура, быт, обычаи, традиции, история, экономика Японии, смело беритесь за учебники японского языка. И уверяю — не только достигнете определённых успехов, но, увлечённые этой интересной темой, получите огромное эстетическое удовольствие. Но не откладывайте в долгий ящик. Для начала выучите японскую поговорку: «Фуми ва яритаси каку тэ ва мотадзу». Буквально: «Хотел бы написать письмо, но всё руки не доходят».

Информацией о японском языке я отвлёкся от воспоминаний плавания на пассажирском теплоходе «Григорий Орджоникидзе».

Однако, уже слишком поздно. И о том, как я и Вовка Глущенко морячили на этом белоснежном красавце–лайнере, я расскажу в следующей главе.

Костёр прогорел. Тлеют угли. Я залил их водой, и посвечивая фонарём, пробрался в палатку. Под рукой положил топор и ведро, чтобы греметь в него среди ночи, отпугивая медведей, возможно, лазающих неподалеку.

«Медведей прорва развелось, по берегу шастают», — вспомнились слова охотника из Каргаска. Но комары злее медведей. Несколько этих гнусных тварей, напившись моей крови, уже краснели рубиновыми брюшками, прилепившихся на стенках палатки. Пришлось попшикать на них рефтамидом из баллончика–распылителя и самому потом дышать в палатке этой гадостью.

Темнота наползает, обволакивает сосны сизым как дым туманом. Сухая иголка крутится под пологом на невидимой паутинке. Ночная бабочка с шуршанием металась под лучом фонаря, тыкалась в него. Замолкли птицы, кроме неумолчно–противного коростеля.

— Пресвятая Троице, помилуй нас; Господи, очисти грехи наша; Владыко, прости беззакония наша; Святый, посети и исцели немощи наша, имене Твоего ради. Господи, помилуй. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, и ныне и присно и во веки веков. Аминь.

«Ложусь я, сплю и встаю, ибо Господь защищает меня». Псалтирь, пс. 3 (6).

На практике

1 июля. Воскресенье. 09.10.

На синем фоне чистого неба резко очерчены зелёные вершины дальних холмов. Прозрачный воздух напоен стойким запахом речной свежести и луговой травы, поблескивающей росой. Тончайшая паутинка висит в нём. Чирок, просвистев крыльями, с лёту плюхается в медленно текущую воду.

Ослепительное солнце припекает и сулит жаркий день. В одиноком величии проплывает оно по голубой небесной равнине и льёт на расслабленную природу потоки горячих лучей. Всё живущее в ней укрылось от палящего зноя. Не слышно щебетанья птиц. Попрятались в густой листве.

«Июль — краса и верхушка лета, середина цвета, месяц ягод и зелёной страды, устали не знает, всё прибирает», — говорят в народе.

Июль — владыка тепла. Славянские народы седьмой месяц года нарекли седмиком. Первое его имя на Руси — липец: период цветения липы. Ещё звали его в Древней Руси червецом — в июле собирали насекомых–червецов, используемых для изготовления красной краски.

Июль — зелёное пиршество года, месяц душистых ягод, медовых трав, щедрый сладкоежка, буйный, пышный и многоцветный. Величают июль сеноставом, сенозарником, сенокосником, жарником, косенем.

Июль — зенит тепла, краса светозарная, баловень внезапных и скоротечныз дождей.

Там, куда стремится моя душа — за Полярным кругом под лучами незаходящего солнца сейчас кругом светло, яркими красками расцвели во влажной тундре северные цветы.

Нежилые избы на берегу оказались заброшенной деревушкой с красивым названием Тополёвая пристань. Из каких соображений бывшие жители так назвали её, непонятно: кругом одни сосны, берёзы и ни одного тополя. Да и вместо пристани — пологая канава, прорытая с берега в реку. Поваленные изгороди, на взгорке — водонапорная башня для фермы — всё, что осталось от колхоза.

Дымок вьётся над крайней избой. Из неё вышли навстречу мне двое мужчин в рыбацких одеждах, в сапогах–болотниках. Приветливо поздоровались.

— Владимир Ходырев, — добродушно протянул мне левую руку для знакомства первый из них: правая у него была занята пустой пластиковой бутылкой.

Второй незнакомец назвался Александром Велькиным. В нём я признал остяка: смуглое, чуть скуловатое лицо, слегка раскосые глаза, прямые чёрные волосы торчат из–под кепки. Неожиданно Велькин запрыгал, приплясывая и притопывая на месте. Вокруг его резинового сапога вертелась серая гадюка.