Он бережет твой сон - Мэри и

Оба ахнули, свернув на улицу, ведущую к комплексу. Издалека в темноте виднелись языки пламени, посреди густого вздымающегося дыма свирепо ревел огонь.

– О, Боже, – выдохнула Ли.

Ганс не ответил, онемев от шока. «Они сделали это. Проклятые Баджетты. Это их ответ на мою просьбу об отсрочке кредита».

Когда Крамеры достигли склада, тот уже был окружен пожарными машинами. Галлоны воды из мощных шлангов лились в самое пекло, но было очевидно, что пламя не удержать.

Ганс распахнул дверь автомобиля, и тут невероятная боль скрутила внутренности, и он рухнул на асфальт.

Через несколько мгновений почувствовал, как кто-то зажал ему нос, и ощутил сильные толчки чьих-то рук в районе сердца. В полубезумном состоянии испытал облегчение.

Ситуация находилась вне его контроля.

Стерлинг вернулся в ресторан и совсем не удивился, увидев Нор, выходящую из своей машины на стоянке. «Они наверняка прознали о пожаре», – сообразил он, торопливо двигаясь следом.

Брукс вбежал за Нор внутрь и взлетел в квартиру Билли, которая занимала весь второй этаж здания. Деннис был уже там, и Билли варил кофе.

– Шон уже в пути, – сообщила Нор.

Она не нанесла макияж. Волосы были небрежно заколоты гребенкой, длинные прядки скользили вокруг шеи и лица. Одета в голубой тренировочный костюм и кроссовки.

Билли натянул заношенные джинсы, помятую джинсовую рубашку и старые мокасины. Глаза выглядели усталыми, на щеках щетина.

Денис был одет в серую футболку с надписью «Мэдисон Вилладж» и потертые вельветовые брюки.

– Шону очень важно поговорить с нами прямо сейчас, – добавила Нор, пока Билли разливал кофе по кружкам, и все трое усаживались за кухонный стол.

Из своего кресла Стерлинг оглядел гостиную. Слегка неопрятный мягкий диван, на кофейном столике – пачка газет, под ним – тапочки. Кушетки и стулья, в целом, довольно невзрачные, но выглядят привлекательно.

Билли явно трудился над своими песнями. Пара гитар опиралась на фортепиано, по дивану были разбросаны ноты.

Как и дома у Нор, многие самодельные украшения на елке, несомненно, несли печать Мариссы.

Звонок в дверь сообщил о приходе Шона О'Брайена. Билли нажал на кнопку и стал поджидать, пока отставник поднимется по лестнице.

Выражение лица О'Брайена не сулило ничего хорошего. Он кивнул, когда Билли предложил кофе, присоединился ко всем за столом и рассказал о пожаре.

– Насколько все плохо? – спросила Нор.

– Очень плохо, – сообщил О'Брайен. – Ганса Крамера увезли в больницу. У него довольно острый сердечный приступ, но он выживет.

– О, Боже, – резко выдохнула Нор.

– Здание выгорело дотла, – продолжил О'Брайен. – Абсолютно ничего не осталось. Работали профессионалы.

– Это точно установлено? – прямо спросила Нор, уже зная ответ.

– Да.

– И что теперь? – поинтересовался Билли.

– Скоро сюда прибудет ФБР, чтобы принять у вас заявление. Ваше свидетельство позволит привлечь к ответственности лично Баджеттов. Когда Крамер немного оклемается, мы возьмем и его заявление. Потом федералы выдвинут обвинение. Раз вы услышали приказ Джуниора поджечь склад, похоже, на этот раз наконец против них возбудят дело. Но предупреждаю – абсолютно необходимо, чтобы никто не знал, что вы оба станете свидетелями.

Билли и Нор переглянулись.

– Ясно, – кивнул Билли.

– Мне тоже, – мрачно подтвердил Деннис.

«Адвокат, – покачал головой Стерлинг, – адвокат Баджеттов, Чарли Сантоли. Он-то видел, как Билли и Нор выходили из офиса. Значит, и Баджетты наверняка об этом прознают, а как иначе?»

Глава 11

В понедельник в половине восьмого утра Чарли Сантоли спустился в кухню своего дома в Литтл-Неке на Лонг-Айленде. Его жена Мардж уже готовила завтрак.

– Выглядишь так, словно пил всю неделю, Чарли, – прямо заявила она, уперев руки в бока, нахмурив брови и сурово воззрившись на мужа.

– Мардж, не начинай, – поднял тот руки. – Я в порядке.

Мардж была привлекательной пышногрудой женщиной с короткими каштановыми локонами, седину на которых уничтожала регулярными визитами в местный салон красоты, где многие годы каждую субботу делала прическу и маникюр, а раз в месяц – маску из водорослей на лицо и окраску волос.

Мардж никогда не держала язык за зубами. У нее была репутация неутомимой собеседницы с другими постоянными клиентами салона, сидящими под сушилкой. Конечно, это означало, что приходилось кричать, чтобы быть услышанной, но, как понял Чарли, Мардж родилась с даром болтливости – наследство ирландских предков. Никто и никогда не помешал бы ей оставить за собой и первое, и последнее слово.

Сейчас она продолжала изучать мужа, отмечая скорбные морщины вокруг глаз, сжатые губы, слабое биение жилки на щеке, потом завела старую песню:

– Выглядишь ужасно, и все потому, что эта парочка сводит тебя с ума.

Звякнул зуммер. Мардж отвернулась, надела прихватки и вытащила из духовки поднос со свежеиспеченными кукурузными булочками.

– Ты вообще спал этой ночью?

«Спал ли я?» – гадал Чарли, пожимая плечами. Голова гудела, живот скрутило узлом и мутило.

Вчера вечером, когда он в девять пришел домой, Мардж набросилась на него, требуя подробного рассказа о вечеринке, но он отмахнулся от расспросов:

– Мардж, дай передохнуть.

К счастью, помогло то обстоятельство, что вот-вот на малоизвестном кабельном канале должен был начаться старый рождественский фильм, который жена всегда любила. Положив на диван коробку с носовыми платками и поставив на столик чашку с чаем, Мардж с удовольствием приготовилась всласть поплакать.

Безмерно порадовавшись, что получил отсрочку, Чарли налил себе первоклассный виски и погрузился в воскресные газеты.

Перспектива пропустить прием у Баджеттов, особенно редкую возможность увидеть по спутниковому телевидению мамашу братьев, едва не убила Мардж. Но на вторую половину того же дня был давно запланирован вечер встречи с ее одноклассниками из академии Святой Марии. Как главный организатор события она лично выбрала дату и поэтому просто никак не могла пропустить праздник. По словам Чарли, жена попалась в собственную ловушку.

Мардж положила булочки на тарелку и поставила перед мужем.

– Не стой столбом, – приказала она. – Сядь и поешь, как нормальный человек.

Протестовать бесполезно. Чарли послушно отодвинул стул, пока жена наливала ему чашку кофе. Выписанные витамины уже выстроились в ряд возле стакана свежевыжатого апельсинового сока.

Если бы можно было позвонить Баджеттам и сообщить им, что никогда больше ноги его не будет ни у них дома, ни в их офисе. Если бы можно было просто сидеть здесь, в этой уютной кухне вместе с Мардж за мирным завтраком, вообще не вспоминая братьев…