Деревня, хранимая Богом - Валентина Батманова

Я вошла во двор дома, который, действительно, больше походил на землянку. Заколоченные окна располагались вровень с землей, а к двери вели две ступеньки и скрывали ее почти до половины. Рядом с домом-землянкой находился низенький курятник. На крыше этого строения, видимо, принимая солнечные ванны, вытянув вперед лапы, лежал большой черный кот. Я взяла его на руки и погладила по спине. Он громко замурлыкал.

– Хочешь пойти к нам в гости? – спросила я его. – Мы тебя не обидим, – разговаривала я с ним, будто он мог меня понять. Кот не вырывался, а, наоборот, прижался к моему плечу и еще громче замурлыкал.

– Вот ведь какое дело, – проворчал дедок, – пустует Вакулинчихина землянка, но жить в ней и врагу не пожелаешь. Там нечистая сила устраивает кулачные бои похлеще крысиных. – Уже уходя в сторону коровника, продолжал сам с собою разговаривать: – Крысы живут в каждом дворе, но они о себе почти не напоминают. Немножко откусят чего-нибудь, чуток съедят где-нибудь. Запасов больших не делают. Короче говоря, хозяев не беспокоят. – Он смачно высморкался, вытер нос рукавом рубахи и продолжил: – Пасюки всегда живут рядом с человеком, но стараются на глаза ему не попадаться. Люди, конечно, догадываются, что во дворе живут незримые соседи, но пока те им не досаждают, не трогают этих мерзких тварей. Но когда их во дворе становится много, и они начинают посягать на запасы человека, а кошки с ними уже не справляются, хозяин начинает с ними борьбу дозволенными и недозволенными методами. – Слушая деда, мы не заметили, как дошли до коровника.

– Ну, здравствуй, дорогая моя, – сняв шляпу, поклонился старик обветшалым постройкам фермы. – Похоже, ты стала такой же развалюхой, как и я. А помнишь, – облокотившись на вилы, спросил он, – больше сорока лет я входил в твои двери и выходил из них. А ты поила меня коровьим молочком. – Он горестно вздохнул, потом повернулся ко мне и поинтересовался: – Посмотри-ка, дочка, не набедокурили ли крысы за время вашего отсутствия?

Я забежала в нашу комнату, быстро осмотрела все вещи, проверила продукты. Все было на месте.

– Эти разбойники, наверное, спят после ночной битвы с нами, – радостно сообщила я, вернувшись.

– Горящая огнем крыса издает такие крики отчаяния, что ее сородичи, почуяв смертельную опасность, временно покидают обжитое место, – сказал дед со знанием дела, ковыряя палкой обгоревшую дохлую самку. – Но потом они забывают об опасности и возвращаются на прежнее место обитания. – Он присел на лежавшее бревно и ударился в воспоминания. – Вот у меня как-то завелись на крыше под камышом крысы. Ничем их оттуда не выгнать. Так мне покойная Вакулинчиха посоветовала поймать крысу в капкан, а потом, не вынимая ее, облить керосином и поджечь. Я так и сделал. После этого не видел и не слышал ни одной крысы.

– Дедушка, а как вас зовут? – спросила я. – Мы уже знакомы почти целый час, а имени до сих пор не знаем. Меня зовут Верой. Это мой брат Олег.

– А меня с детства кличут Иваном, – усмехнулся дед. – Но хватит, – посерьезнел он, – познакомились, пора за дело приниматься. Слушай мою команду.

Первое, что мы сделали, – выкопали за дорогой небольшую ямку. Наложив в нее соломы, принялись топором рубить трухлявые доски пола и укладывать щепки поверх соломы. Когда первые доски пола были сняты, мы услышали писк. Оторвав еще одну доску, увидели искусно устроенное гнездо и шевелящихся в нем отвратительно сине-фиолетовых, совсем еще голых крысят. Их вид нас не напугал, а скорее вызвал гадливость.

– Возьмите спички и подожгите в яме солому, – отдал распоряжение дед Иван. – А как только разгорятся щепки, берите вилы и несите туда гнезда вместе с крысятами. – Солома и доски были сухими, и костер в считанные секунды запылал.

– А теперь, – командовал дед со знанием дела, – отрывайте угловую доску и мигом ее в костер.

Доска была широкая и в длину проходила через все помещение. Мы с Олегом с трудом ее оторвали и понесли в костер, бросив на гудящее пламя, вернулись в комнату.

– Ты, – обратился он ко мне, – бери гнезда на вилы – и в костер. А ты, – сказал он Олегу, – хватай ведро и бросай в него бегущих крысят.

Только тут мы заметили, что под снятой нами доской вплотную одно к другому ютились крысиные гнезда, свитые из соломы, пуха, тряпок и мелко погрызенной бумаги. В каждом гнезде пищали детеныши. Одни были совсем маленькие. Другие уже побольше. В одном гнезде крысята уже покрылись сероватым пухом. Они попытались выскочить из гнезда и спрятаться. Но Олег был настороже.

Наблюдая за процессом ликвидации крысиной колонии, дед Иван возбужденно покрикивал на брата:

– Не давай им расползаться. Смелее бросай их в ведро.

Олег старался изо всех сил. Он взял тонкую дощечку и ею подцеплял разбегающихся крысят. Словно играя в лапту, подбрасывал их и ловко подставлял ведро. Когда емкость заполнилась на четверть пищащими зверьками, отнес их к костру и придал пламени.

Я в это время, подхватывая вилами по два-три гнезда, относила их в костер. Дед Иван тоже не оставался без дела. Он, с не свойственным ему азартом, вел подсчет гнезд. И только когда весь пол был вскрыт от досок, а на земле не осталось ни одного гнезда, старик с облегчением произнес:

– Ну вот, дело сделано, – облегченно вздохнул он. – Девяносто три крысиных гнезда прекратили свое существование. Теперь, – обратился он ко мне, – пойди к пруду и набери коровьих лепешек. Да не ленись, ведро полное набирай. А ты, малец, – повернулся он к Олегу, – сбегай вот к тому холмику, – указал он палкой на конец кукурузного поля, – и накопай ведра три-четыре глины.

Когда все было принесено, мы под руководством деда Ивана замесили замес и промазали глиной пол. Как ни странно, помещение стало выглядеть чистым и свежим. Даже специфический запах нас не смущал.

– Ну вот, – поднялся с молочного бидона, на котором восседал все это время дед Иван, – крыс победили, теперь мне пора домой. – Он огляделся по сторонам, чему-то усмехнулся, мотнул, словно уставший конь, головой. – Да не сомневайтесь, мой метод проверенный, крысы сюда больше не вернутся, – он взвалил на плечо свои вилы, взял в руки топор и пошаркал в деревню.

– И что, действительно, не вернулись? – уточнил Кирилл.

– Представь себе, не вернулись, – улыбнулась Кириллу Вера. – Дедов метод оказался верным. Мы уже и забывать стали о той страшной ночи, как вдруг однажды осенью, когда мы ссыпали в бочку для хранения картошку, крысы навестили нас и жестоко наказали за своих детенышей. А произошло вот что.

Однажды ночью Шамиль, который прижился у нас в коровнике, попросился на улицу. Никогда прежде такого не было. Обычно он спал с нами в кровати, и только когда становилось жарко, спрыгивал на пол. Олег выпустил его из комнаты. Дверь оставил немного приоткрытой. Мало ли что, может, кот по нужде попросился на улицу. Мы тут же уснули, ни о чем не беспокоясь. А утром не обнаружили Шамиля. Выйдя на улицу, ужаснулись от увиденного. По всему двору была разбросана картошка. В бочке, где она хранилась, не осталось ни единого клубня. Там же лежали семь огромных мертвых крыс. Мы стали звать кота, но он не откликался. Я пошла к дороге и увидела еще одну крысу, а рядом с ней лежал весь в крови наш Шамиль. На него было страшно смотреть. Шерсть на его спине и боках была выдрана вместе с кожей, а из поврежденного глаза сочилась сукровица. Увидев это, Олег зарыдал навзрыд. Я же подняла кота на руки, прижала к себе и почувствовала, что сердце его бьется. Слезы катились с моих глаз. Ведь он защищал нас.

Я отнесла Шамиля в комнату. Положила на чистое полотенце. Обработала раны, наложила на них листья подорожника и забинтовала. Целый месяц мы выхаживали нашего котика, и он поправился. Только в неравном бою он потерял один глаз, а на его теле навсегда остались шрамы от крысиных укусов. Вот после этой схватки крысы нас больше не беспокоят.

– Он для нас как член семьи, – сказал Олег, поднимая на руки кота. – Вера сначала кормит его, а уж потом мы с ней доедаем, что останется.

Одноглазый член семьи, словно понимая, что говорят о нем, поднял кверху хвост и громко замурлыкал.

– Кого он больше любит? – поинтересовался Кирилл.

– А мы сейчас проверим, – сверкнула глазами Вера. – Ну-ка, разбойник, скажи, ты кого больше любишь?

То, что произошло дальше, превзошло всем ожидания. Кот лизнул руку Олега и, выгнув спину, перепрыгнул на колени к его сестре. Свернулся калачиком и громко замурлыкал.

– Интересно, – произнес тихо Кирилл, – о чем он сейчас мурлычет?

– Он мурлычет о том, что время позднее и нам всем пора спать, – весело ответила Вера.

Кириллу девушка постелила на полу. Набивая подушку соломой, с юмором сказала:

– Это, конечно, не перина, но зато можешь спать спокойно, грызунов в ней нет.

Землянка для беженцев

Когда Кирилл проснулся, в комнате никого не было, а на столе стоял завтрак. В миске, изготовленной из обрезанной большой пластиковой бутылки, парились початки молодой кукурузы.