Последнее письмо от твоего любимого - Мойес Джоджо

– Нет, не думаю. Монкриффы пригласили нас поужинать и потанцевать – все те же, там же…

– Если вы не против, я задержусь еще на час – накрахмалю простыни.

– Ведь мы же оплачиваем вам сверхурочную работу? – недолго думая, спросила Дженнифер.

– О да! Вы с мужем всегда очень щедры.

Лоренс – Дженнифер никак не могла приучить себя называть его Ларри, как все остальные, – сказал, что не сможет освободиться с работы пораньше, поэтому она предложила заехать за ним в офис на такси. Он не пришел в восторг от этой идеи, но она настояла на своем. В последние пару недель она старалась почаще выходить из дома, чтобы показать ему свою самостоятельность. Дважды ходила по магазинам: в первый раз с миссис Кордозой, во второй – самостоятельно. В одиночестве Дженнифер неторопливо гуляла по Кенсингтон-хай-стрит, пытаясь справиться с обрушившимся на нее потоком незнакомых лиц, звуков и ощущений. Пару дней назад она зашла в универмаг и купила совершенно ненужный плащ – не то чтобы он ей сильно понравился, просто хотелось вернуться домой с ощущением достигнутой цели.

– Мадам, вам помочь одеться? – спросила экономка, держа за плечики синее парчовое пальто.

Дженнифер осторожно просунула руки в рукава. Шелковая подкладка приятно касалась тела, смягчая тяжесть парчи. Поправляя воротник, она повернулась к женщине и спросила:

– А что вы делаете по вечерам? Когда уходите отсюда?

– Что я делаю по вечерам?.. – растерянно заморгала экономка.

– Куда вы идете отсюда?

– Домой.

– К вашей… семье? – спросила Дженнифер, думая о том, что проводит с этой женщиной столько времени и совершенно ничего о ней не знает.

– Моя семья в Южной Африке, мадам, – две взрослые дочери, два внука.

– Ах да, ну конечно. Простите, память все еще подводит меня. Не помню, чтобы вы когда-нибудь упоминали своего мужа.

– Его не стало восемь лет назад, мадам, – ответила миссис Кордоза, глядя в пол. – Он был управляющим на шахте в Трансваале, – добавила она, заметив, что Дженнифер растерянно молчит. – Ваш муж дал мне эту работу, чтобы я могла обеспечивать своих родных.

– Простите меня, простите… – умоляюще сказала Дженнифер, чувствуя, что зашла в своих расспросах слишком далеко. – Как я уже говорила, я еще не все вспомнила. Пожалуйста, не думайте, что я… – густо покраснела Дженнифер, глядя, как миссис Кордоза качает головой. – В нормальной ситуации я бы никогда…

– Пожалуйста, мадам, не извиняйтесь, я все понимаю, – тихо успокоила ее экономка. – Я вижу, что вы еще на себя не похожи…

Женщины пристально посмотрели друг другу в глаза, миссис Кордоза осеклась, решив, что ведет себя слишком фамильярно, но Дженнифер думала совсем о другом.

– Миссис Кордоза… как вы считаете, я сильно изменилась после этой аварии? Миссис Кордоза? – повторила Дженнифер, когда взгляд женщины изучающе скользнул по ее лицу.

– Возможно, немного…

– А в чем? – спросила Дженнифер и заметила, что экономка тут же в ужасе отвернулась, явно пытаясь скрыть, что она думает на самом деле. – Прошу вас. Здесь не может быть правильного или неправильного ответа… Просто последнее время все так странно… Мне хотелось бы знать, как все было раньше…

– Возможно, вы стали более спокойной. Не так много времени проводите в обществе.

– А раньше я казалась вам более счастливой?

– Мадам, прошу вас… – нервно выдавила из себя экономка, теребя ожерелье. – Я не знаю, что вам ответить. Мне пора. Если вы не против, то я разберусь с простынями завтра, – быстро затараторила она и вышла, не успела Дженнифер и рта открыть.

Дженнифер сразу поняла, почему ресторан «Бичком-бер» в отеле «Мейфэр» считался одним из самых популярных заведений в городе: войдя вместе с Лоренсом в зал, находившийся всего в нескольких ярдах от холодных лондонских улиц, она вдруг оказалась в тропическом раю. Круглая барная стойка и потолок отделаны бамбуком, пол покрыт водорослями, с потолочных балок свисают рыбацкие сети и спасательные круги. Из встроенных в декоративные скалы динамиков доносится гавайская музыка, с трудом заглушающая гул огромного количества посетителей, собравшихся здесь в пятницу вечером. На стене нарисован белый песчаный пляж и бесконечное голубое небо, в баре возвышается корабельный ростр в виде обнаженного женского торса. Рядом с ним, повесив шляпу на одну из резных деревянных грудей, стоял Билл. Завидев Лоренса и Дженнифер, он кинулся им навстречу.

– Дженнифер, наконец-то. Ивонна, а ты уже знакома с русалкой Этель? – крикнул он, снимая шляпу с женской фигуры и радостно махая ей.

– Смотри в оба, – прошептала Ивонна, целуя Дженнифер. – Вайолет осталась дома, Билл уже успел надраться в стельку.

Лоренс отпустил руку Дженнифер, и они прошли к столику. Напротив них сидела Ивонна, вскоре подошли Энн и Доминик. Когда Дженнифер проходила мимо сидевшего на другом конце стола Билла, тот схватил ее за руку и поцеловал.

– Билл, негодник. Ну-ка, перестань! – покачал головой Фрэнсис. – А то я отправлю водителя за Вайолет.

– А почему Вайолет осталась дома? – спросила Дженнифер, ожидая, пока официант отодвинет ей стул.

– Ребенок заболел, и она боится, что няня одна не справится, – сообщила Ивонна, иронически приподняв одну бровь.

– Потому что дети – это самое главное, – заявил Билл. – Даже не думайте последовать ее примеру, дамы, – подмигнул он Дженнифер. – Нам, мужчинам, вообще-то, тоже нужна женская забота.

– Закажем что-нибудь? Что у них тут хорошего?

– Я возьму «Май-тай» – откликнулась Энн.

– А я – «Королевский ананас», – заглянув в коктейльное меню, на обложке которого красовалась женщина в гавайской юбке, добавила Ивонна.

– А ты, Ларри? Дай угадаю – «Балийский скорпион»? – не унимался Билл, выхватывая у Ивонны меню. – Что-нибудь с жалом на хвосте?

– Гадость какая! Нет, я, пожалуй, предпочту виски.

– Тогда я выберу коктейль для прекрасной Дженнифер. Дженни, дорогая, как насчет «Потаенной жемчужины»? Или «Падение гавайского ангела»? Как тебе?

– Как скажешь, Билл, – рассмеялась Дженнифер.

– А я тогда остановлюсь на «Несчастном влюбленном», ведь это чистая правда, – улыбаясь, заявил он. – Ну ладно, а танцевать-то когда пойдем?

Сначала принесли коктейли, через некоторое время – горячее: свинина по-полинезийски, креветки с миндалем и стейк в перечном соусе. Дженнифер, слегка навеселе от крепких коктейлей, обнаружила, что не может заставить себя притронуться к еде. Гул голосов в зале усиливался, в углу заиграла живая музыка, пары вышли на танцпол, а сидящие за столиками гости принялись соревноваться, кто громче подпоет. Верхний свет погас, зажженными остались лишь светильники на столиках, тускло сиявшие красно-золотистым светом. Дженнифер посмотрела на друзей: Билл продолжал кидать на нее призывные взгляды, словно ожидая поощрения с ее стороны, Ивонна что-то рассказывала Фрэнсису, нежно обняв его за плечи, Энн оторвалась от разноцветного коктейля и громко расхохоталась. Дженнифер вновь охватило настойчивое ощущение, что ей здесь не место. Казалось, она находится вдалеке от своих друзей, словно за стеклянной стеной. К своему удивлению, ей вдруг ужасно захотелось домой. Не надо было так много пить, укоряла она себя, вот дурочка. Она взглянула на мужа и улыбнулась ему, надеясь, что по ней не видно, в каком она состоянии, но он даже не улыбнулся ей в ответ. У меня все на лице написано, с горечью подумала она.

– И как это понимать? – спросил Лоренс у Фрэнсиса. – По какому поводу праздник?

– А нам разве нужен повод, чтобы повеселиться? – перебил его Билл, потягивая через длинную полосатую соломинку ананасовый сок, стоящий перед Ивонной, но та будто не замечала.

– У нас есть новости. Правда, дорогая? – посмотрев на жену, спросил Фрэнсис.

– Еще какие! – подтвердила Ивонна, откидываясь на спинку стула и прикуривая очередную сигарету.

– Сегодня мы собрали вас, наших лучших друзей, потому что хотим, чтобы вы первыми узнали об этом: где-то через шесть месяцев – да, дорогая? – мы ожидаем появления на свет маленького Монкриффа.