Последнее письмо от твоего любимого - Мойес Джоджо

– И когда ваш муж вернется из Африки? – спросил он, чтобы хоть как-то прервать тяжелое молчание.

– Наверное, через неделю. Он редко задерживается там надолго, – ответила она, высовываясь из машины, чтобы разглядеть, откуда здесь взялась такая пробка.

– Наверное, обидно ехать так далеко, чтобы провести там так мало времени?

– Вам лучше знать, мистер О’Хара.

– Мне?

– Вы же знаете об Африке все, – иронически приподняла бровь Дженнифер, – сами вчера так сказали.

– Все?

– Вы знаете, что большинство мужчин, которые имеют там свой бизнес, настоящие проходимцы.

– Я так сказал?

– Да, в разговоре с месье Лафайетом.

– Миссис Стерлинг, – в ужасе начал Энтони, сползая вниз по сиденью.

– Да не волнуйтесь. Лоренс не слышал. Фрэнсис слышал, но у него там совсем маленький бизнес, поэтому он не принял ваши слова на свой счет.

Машины медленно поползли вперед.

– Пожалуйста, разрешите мне пригласить вас пообедать. Я хочу, чтобы вы увидели, что я не такой отъявленный негодяй. Ну хоть на полчаса.

– Думаете, вам удастся так быстро заставить меня изменить свое мнение? – улыбнулась она.

– Спорим? Ну что, подскажете, куда лучше пойти?

Официант принес ей высокий стакан с лимонадом, она сделала глоток и поудобнее расположилась в кресле, задумчиво глядя на море.

– Прекрасный вид, – заметил Энтони.

– Да, – согласилась Дженнифер.

Шелковистые пряди светлых волос почти касались ее плеч, окружая голову золотистым нимбом. Вообще-то, блондинки были не в его вкусе. Энтони нравились менее стандартные женщины, в которых был какой-то более тонкий шарм.

– Вы не будете пить?

– Мне нельзя, – признался он, глядя на стакан.

– Жена не разрешает?

– Бывшая жена, – поправил он. – Нет, врачи запретили.

– Так значит, вчерашний вечер и вправду показался вам невыносимым?

– Я не часто бываю в светском обществе, – пожал он плечами.

– Случайный гость?

– Признаться, я куда меньше боюсь вооруженных столкновений, чем подобных вечеринок.

– Значит, вы настоящий мистер Бут[7], – вдруг улыбнулась она, и в ее глазах заплясали озорные искорки. – Как же вас угораздило попасть в зону военных действий Ривьеры?

– Бут? – переспросил он и вдруг обнаружил, что при упоминании незадачливого персонажа книги Во впервые за весь день искренне улыбнулся. – Думаю, у вас есть полное право обозвать меня куда менее лестно…

В ресторан вошла внушительных объемов дама, прижимавшая к своей необъятной груди крошечную собачку. Дама прошла мимо столиков с какой-то утомленной уверенностью, словно стараясь не думать ни о чем, кроме места, куда направлялась. Присев за свободный столик недалеко от них, она тихонько с облегчением вздохнула, поставила собачку на пол, и та замерла, поджав хвост и дрожа всем телом.

– Итак, миссис Стерлинг…

– Дженнифер.

– Ах да… Итак, Дженнифер, расскажите мне о себе, – попросил он, наклонившись к ней через столик.

– Постойте, по-моему, это вы собирались мне что-то рассказать, точнее – показать.

– Что?

– Что вы не отъявленный негодяй, и, насколько я помню, у вас на это ровно полчаса.

– Вот как? И сколько же минут у меня осталось?

– Примерно девять, – сообщила она, взглянув на часы.

– И как, по-вашему, у меня получается?

– Ну, вы же не ожидаете, что я вам вот так сразу все и скажу?

Они замолчали. Энтони просто не знал, что сказать, а такое с ним случалось нечасто, а Дженнифер, похоже, пожалела о своей резкости. О’Хара вспомнил свою последнюю любовницу – жену его дантиста: рыжеволосая барышня с полупрозрачной кожей, он даже боялся лишний раз посмотреть на нее. А вдруг увидишь то, что скрывается под кожей? Муж уже давно охладел к ней, и Энтони подозревал, что она так легко поддалась на его ухаживания скорее из желания отомстить супругу, чем из искренней симпатии.

– Чем вы обычно занимаетесь, Дженнифер?

– Вынуждена вас разочаровать, – ответила Дженнифер. – У меня так мало стоящих занятий, – добавила она, заметив удивленное выражение лица Энтони, – что, боюсь, вы станете порицать меня еще больше, – закончила она, давая ему понять, что ни капельки этого не боится.

– Ну, вы ведете хозяйство на два дома…

– Нет. Здесь мы нанимаем прислугу, а в Лондоне у меня есть миссис Кордоза, которая справляется с хозяйством куда лучше меня.

– Так чем же вы занимаетесь?

– Устраиваю коктейльные вечеринки, званые ужины. Делаю вещи красивыми. Украшаю общество своим присутствием.

– Это вам прекрасно удается.

– А вы, значит, эксперт по таким делам… Да, это дело непростое.

Энтони просто не мог оторвать от нее глаз, смотрел бы и смотрел. Его взгляд то и дело скользил по тому месту, где ее слегка вздернутая верхняя губа соединялась с нежной кожей под носом. Эта часть лица наверняка как-то называется, подумал он, если смотреть на нее долго-долго, в какой-то момент обязательно вспомню.

– Я сделала то, к чему меня готовили с детства: отхватила богатого мужа и делаю его счастливым, – неожиданно сказала Дженнифер, и улыбка исчезла с ее лица.

Возможно, менее опытный мужчина этого бы не заметил: небольшая напряженность во взгляде, намекающая на то, что под внешним антуражем скрывается нечто куда более сложное, чем могло показаться на первый взгляд.

– А я вот собираюсь выпить, если вы не против, – произнесла она.

– Конечно-конечно. Я буду наслаждаться опосредованно.

– Опосредованно… – удивленно повторила она, подзывая официанта, и заказала мартини со льдом.

Просто освежающий аперитив, с некоторым разочарованием подумал он, она не пытается что-то скрыть или забыться под действием алкоголя.

– Если вам от этого легче, – весело заговорил он, – то единственное, что я умею делать, – так это работать.

– Вполне возможно, – ответила она, – что мужчинам куда проще работать, чем иметь дело с чем-то еще.

– С чем именно?

– С суетой повседневной жизни. С людьми, которые ведут себя не так, как тебе хочется, и испытывают чувства, которые тебе неприятны. На работе можно добиваться результатов, быть мастером своего дела. Люди делают все так, как вы говорите…

– Ну, это не про меня, – рассмеялся он.

– Зато вы можете написать статью, а на следующий день она уже лежит во всех газетных киосках. Разве у вас не возникает определенного чувства гордости?

– Раньше вызывало, а сейчас нет – это проходит со временем. Не думаю, что сделал что-то такое, чем могу по-настоящему гордиться. Все, что я пишу, недолговечно, завтра в эту газету в магазине завернут рыбу.

– А зачем вам тогда так много работать?

Энтони нервно сглотнул, пытаясь отогнать вставший перед глазами образ сына. Внезапно он ощутил непреодолимое желание выпить, однако взял себя в руки, натянуто улыбнулся и ответил:

– По той самой причине, о которой вы говорили, – это гораздо легче, чем разбираться с чем-то еще.

Их взгляды встретились, на какой-то момент улыбка пропала с ее лица, а в глазах промелькнуло что-то новое и непонятное. Дженнифер слегка покраснела и соломинкой неторопливо помешала лед в бокале с мартини.

– Опосредованно… – медленно произнесла она. – Энтони, вам придется объяснить мне, что это значит.

Она с такой непринужденностью назвала его по имени, что ему показалось, будто они давным-давно знакомы и наверняка скоро увидятся снова.

– Просто, – облизнув пересохшие губы, ответил он, – ты получаешь удовольствие оттого, что удовольствие получает кто-то другой.

Дженнифер подвезла Энтони до отеля. Он поднялся к себе в номер, лег на кровать и битый час смотрел в потолок. Потом спустился в вестибюль, попросил у администратора открытку и, подписав ее, отправил своему сыну. Интересно, Кларисса хотя бы передаст ему?

Вернувшись в номер, он обнаружил, что под дверью лежит записка: