Царство селевкидов. Величайшее наследие Александра Македонского - Эдвин Бивен

в следующие девять лет (311–302 до н. э.) он утвердил свою верховную власть в Иране, а также в долине Евфрата, или, иными словами, над всей восточной частью империи до Яксарта и Инда. Этот голый факт – практически все, что можно извлечь из документов.

Только война с Антигоном на западе снова выводит Селевка, как царя Востока, в поле нашего зрения. Здесь в 302 г. до н. э. ситуация была практически такой же, как Селевк оставил ее в 312 г. до н. э. Самым важным изменением было полное истребление древней царской семьи Македонии по мужской линии. Мальчик Александр был убит Кассандром в 311 г. до н. э., а Геракл, незаконнорожденный сын великого Александра, – Полиперхонтом в 309-м. Кассандр мог претендовать на то, что наследует эти права по линии своей жены Фессалоники, которая была сестрой Александра Великого. В 306 г. до н. э. Антигон принял титул царя[56]. В следующем году другие династы – Птолемей, Кассандр, Лисимах и Селевк – последовали за ним. Селевк уже был «царем» для своих местных подданных. Теперь македонцы и греки, допущенные пред лицо царя, видели, что он надел льняную повязку – диадему, которая у древних персидских царей была символом царской власти, и официальные греческие документы именуют его царем Селевком[57].

Мы можем здесь остановиться, дабы отметить, что у титула царя не было территориального значения. Эти цари никогда не называли себя царями Египта или царями Азии. Если так их называют историки, то это только для того, чтобы было удобно различать их. Титул передавал, скорее, личные отношения к македонскому народу. В идеале существовала единая македонская империя – точно так же, как в Средние века была одна Римская империя[58]. Однако титул македонского царя носили совместно или параллельно многие вожди, точно так же, как титул римского императора носили противостоявшие друг другу западные и византийские правители[59]. Практически, конечно, каждый из правителей должен был мириться с тем, что другие являются царями в пределах определенной территории, сферы их деятельности. Однако их связь с этой сферой никогда не была столь же близкой и существенной, как у короля Англии или Франции с его территорией. Птолемей и Селевкиды до конца оставались македонскими царями, которым пришлось править в Египте и в Азии.

Однако в материальном плане ситуация на Западе мало изменилась с 312 г. до н. э. Антигон все еще прочно держался в Малой Азии и Сирии. Однако его попытки расширить сферу своего влияния были малоудачными. Он вырвал Кипр у Птолемея, и ему удалось осуществлять непрочное влияние на Грецию, но это было самое большее, что ему удалось сделать. И во время осады Родоса Деметрием в 305–304 гг. до н. э. война между Антигоном и другими династами, судя по всему, еще продолжала тянуться.

Однако сам тот факт, что власть Антигона за Евфратом заменилась властью Селевка, сам по себе имел судьбоносное значение. Антигон понес огромные утраты в ресурсах, и у него в тылу возникла четвертая независимая власть. Если он не мог наступать против троих своих врагов, то против четверых он не мог удерживать даже свои собственные позиции.

После неудачной попытки завоевания Родоса он в 304 г. до н. э. снова обратился против Кассандра в Греции. Во время отвлекавших его событий последних трех лет его власть над Грецией была практически утрачена. Кассандр и его союзник, бывший регент Полиперхонт, который теперь превратился во что-то вроде кондотьера, восстановили свое влияние практически повсюду, кроме Афин; и Афины находились под огромным давлением. Теперь Деметрий вернулся в Грецию, и в следующем году (303 до н. э.) в ходе победоносной кампании он смел с поля боя войска врагов. Государства Греции были объединены в федерацию под руководством Антигона и Деметрия против Кассандра.

Такие победы были бесполезны. Их непосредственным результатом было возрождение активности союза Кассандра, Лисимаха и Птолемея, к которому теперь добавилась сила Селевка. Пока Деметрий завоевывал Грецию, Антигон продолжал занимать оборонительную позицию в Северной Сирии. В этом центральном регионе дороги, которые вели в Малую Азию из Египта и из Вавилонии, сходились, что давало Антигону равные возможности для того, чтобы наблюдать за Птолемеем и Селевком. Однако весной 302 г. до н. э. союз против него начал действовать. Лисимах пришел из Фракии и, объединив силы с Кассандром, захватил западную часть Малой Азии. Когда Антигон пошел против него, он просто удалился, заняв укрепленную позицию на берегу близ Гераклеи, и был готов встретить врага. В то же самое время Антигону пришлось оставить у себя за спиной дороги на Иран и Египет без адекватной защиты. В такой ситуации было бесполезным то, что Деметрий оказывал сильное давление на Кассандра в Фессалии. Антигон был вынужден отозвать его обратно в Азию и отпустить Грецию.

В ходе всех этих событий летом 302 г. до н. э. Селевк шел из Пенджаба, продолжая продвигаться на запад на огромные расстояния, отделяющие Индию от средиземноморских земель. Когда наступила зима 302/01 г. до н. э., он достиг Каппадокии и разместил здесь свои войска на зимних квартирах[60]. Его сила достигала 20 000 пехотинцев, 12 000 всадников и конных лучников (последние, несомненно, происходили из Центральной Азии), 480 слонов, которых он привел прямо из Пенджаба, и более 100 колесниц с серпами. С ним был его сын Антиох, которому тогда исполнилось двадцать два или двадцать три года.

Весной 301 г. до н. э. он снова двинулся вперед по центральной дороге через Малую Азию. Антигону не удалось помешать ему объединиться с Лисимахом и у Ипса, который лежал на большой дороге[61], ему пришлось встретиться с объединенными армиями обоих царей. Плутарх дает нам рассказ о битве с различными красочными деталями. Как он рассказывает нам, ей предшествовали знамения, предрекавшие катастрофу для Антигона. В ходе битвы Деметрий, командовавший цветом кавалерии своего отца, столкнулся с юным царевичем Антиохом и после блестящей дуэли обратил противников в бегство. Однако его преследование зашло слишком далеко. Это испортило победу. Слоны Селевка бросились между ним и фалангой Антигона. Силы Селевка и Лисимаха окружили эту мощную, но непослушную массу людей, угрожая атакой, но фактически пытаясь напугать войска Антигона и заставить их дезертировать. Большой отряд действительно перешел на сторону победителя. Остальные бежали. Затем отряд копейщиков надавил на то место, где размещался сам Антигон. Кто-то привлек к ним его внимание: «Царь, они метят в тебя!» Старик остался спокоен: «Какая же еще может быть у них цель? Но Деметрий подоспеет на выручку». До конца он верил, что его сын уже рядом, и продолжал смотреть на горизонт. Затем копья поразили его,