Сердце Агрессора - Андрей

К празднику они, наверное, долго готовились. На натянутых веревках висели декоративные бумажные фонарики. Раззолоченные модели каких–то диковинных животных стояли по углам. Горожане размахивали разноцветными флагами. В общем, было красиво.

Потом я подумал о том, что стоило бы обратить внимание на стиль и технику местных бойцов. Стоило, чтоб не возбуждать подозрений.

Хоккайдцы делали множество лишних телодвижений и еще умудрялись лупить друг друга руками и ногами. Нанося удар, они так кричали, словно им самим было больно. Мыслей у них в голове почти и не было, даже странно! Били друг друга, как роботы, применяя заученные до автоматизма приемы. Зато это было эффектно. Ларри и Мичи, сидящие в первом ряду, даже порой с тревогой посматривали на меня.

Наконец подошел и мой черед выходить на освещенный квадрат ринга. Я даже обрадовался: приближался час, когда мы сядем в лодку и поплывем в Ореховую долину.

— Чужеземец Иль против Вынь Су, — объявил ведущий.

Зал взорвался криками этого малорослого, но горластого народца.

Ударили в гонг, и Вынь Су запрыгал вокруг, как припадочный. Мы с Ларри видели одного такого в городе. Ларри сказала, что он больной. Так может, этот тоже? Как же его бить–то, раз он больной?

Тут этот припадочный так звезданул меня ногой в челюсть, что вся жалость разлетелась в разные стороны вместе с брызгами слюны.

— Ах ты, ублюдок, — пробормотал я, разозлившись.

Когда Су собирался ударить второй раз, теперь уже кулаком, я увернулся, перехватил ему руку в локте и, как только мог, быстро перевел в пальцы побольше энергии. Он так заорал, словно пробил этой своей сломанной рукой железобетонную стену. Пришлось заткнуть ему пасть кулаком. Энергию я больше не использовал. Ему и так хватило.

Зал замер. Они просто не ожидали такого плачевного и скорого конца своего любимца. Чужеземец целый и невредимый, а Вынь Су валяется, как булыжник на обочине дороги.

— Ты хочешь отдохнуть, чужеземец? — обратился ко мне ведущий.

— Я не успел устать, — ответил я.

Ларри и Мичи улыбались во всю ширину своих исхудалых мордашек.

— Чужестранец Иль против Цень Ко.

И снова ударил гонг. Этот меня уже боялся и не нападал. Потоптался, встал поудобнее и приготовился к защите. И я атаковал. Он просто не знал, что начиненной энергией рукой я простым прикосновением к груди сломаю ему пару ребер и отобью правое легкое. Цень Ко сразу решил прилечь, обсудить с самим собой создавшееся положение, но вот беда — потерял сознание, бедняга.

— Ты уже выполнил условие, чужестранец. Разрешение на выход из порта твое. Но с тобой хочет встретиться в честном поединке наш чемпион — Хоккимацу. Согласен ли ты?

Что–что, а трусом я никогда не был. На арену вышел Хоккимацу.

С первых же секунд боя я понял, что передо мной настоящий мастер таких рукопашных схваток. Его реакция была умопомрачительна для потомка землян. Его удары были устрашающе могучи, хотя он не имел столь совершенно развитой мускулатуры, как у меня. Первое время я просто любовался перемещениями энергии в его теле. Последний раз я видел такое только на Стальной планете.

Второй раз я сталкивался с непредвиденным обладанием землянами или их потомками искусством, редким даже у меня на Родине. Этот землянин со звездолета, подлетающего к Конвикту, умел, сам не зная того, читать мысли–образы на колоссальных расстояниях. Теперь Хоккимацу запросто гоняет по телу потоки энергии. Одно только может радовать — они не умеют всем этим эффективно пользоваться!

Между тем мои бедные мышцы таскали меня по арене, спасая целостность организма, а бедные мозги так и подзуживали просто приказать противнику остановиться на секундочку, чтоб пальчики успели искорежить его бедное тельце. Но я не мог этого сделать. Это был честный бой, а я привык уважать честные поединки.

Когда он второй раз достал ногой по груди, я понял, что единственное мое преимущество — я не устаю. После пятого пропущенного удара вкралось сомнение в том, что я один обладаю этим даром. Время шло, а поединок и не думал заканчиваться. Я мог просто поддаться и проиграть. И тогда нас проводили бы в порт, усадили в лодку и, подсмеиваясь, отправили бы. Но я должен был победить! Победить хотя бы ради Ларри и Мичи. И уж конечно ради своей веры в более сложную победу: победу над Конвиктом.

И тогда вспомнил один прием, показанный однажды инструктором по рукопашному бою на Стальной планете. Всей своей энергией толкнул тело вверх, перевернулся в полете вниз головой, нашел соперника и, упав на обе руки, ударил Хоккимацу обеими ногами в грудь и в голову.

Когда я вернулся в нормальное для человека положение, соперник уже лежал без чувств. Я победил. Привычка, выработанная в тренировочных залах, дала о себе знать: придирчиво осмотрел свой организм изнутри и удивился. Мышцы еще были напряжены, но усталость, почти неведомая им раньше, вырывалась из них и заставляла дрожать. Сердце билось часто, как у затравленного зверя, и один только мозг работал чисто, профессионально, без устали.

На глаза попались искореженные криками восторга рожицы моих попутчиц. Вокруг бесновалась толпа. Люди беззвучно открывали рты, махали руками, стучали в немые барабаны. Этот подлый мозг воина Реутова, сына воина Реутова, отключил слух в момент наивысшего напряжения, а я должен теперь его убеждать, что напряжение уже прошло. Мозг оказался доверчивым, как ребенок.

В уши, которым вернулись все присущие им качества, ворвался грохот. Совершенно чужой мне народ скандировал в один голос:

— Иль, Иль, Иль…

Толпа так и излучала доброжелательность.

Наконец на арену взобрался ведущий, поднял обе руки и долго так стоял, пока рев толпы мало–помалу не утих.

— Нас посетил Великий Мастер! — сказал он, улыбаясь до ушей, но он зря это сказал. Толпа начала снова кричать. Однако, как ни странно, это ему даже понравилось, хотя пришлось снова поднять руки.

— Нам оказана великая честь! — он уже работал, как автомат. После каждой его реплики зал взрывался, он поднимал руки и снова говорил.

— Нам очень жаль, что мы задержали в пути Великого Мастера!

— Великий Мастер идет для совершения добрых дел!

— Человек, обладающий столь разрушительным искусством, не может служить злу!

— Мы должны помочь ему…

— Мы все хотели бы быть учениками Великого мастера, но его Путь важнее наших желаний!

— Пусть Иль — Великий Мастер скажет, что мы должны для него сделать! — как ни странно, зал замер. Даже столь неистовые крикуны, как Ларри и Мичи, закрыли ротики и пялили теперь на меня глазенки. Огромная толпа народа ждала, что скажу я, рядовой воин Стальной планеты.

— За нами могут придти стражники из Города. Вы могли бы не говорить, куда мы ушли отсюда!

Я говорил — они молчали. Я сделал паузу — они молчали. Странно! Может быть, они устали кричать? Я продолжил:

— Нам нужно как можно быстрее попасть в Ореховую долину! Вы задержали нас, но я вас не виню…

Все люди не любят когда их ругают. Здешний народ — не исключение. Они поняли, что им нужно сделать, чтобы угодить Великому Мастеру Илю, и теперь желали действовать. Но шоу еще не кончилось: на сцену выскочил Хоккимацу.

— Великий Мастер, позволь мне идти с тобой! Я буду твоим рабом и слугой, но только позволь идти с тобой, — боец бухнулся на колени и поцеловал крашеные доски у моих ног.

Я совсем не понимал, зачем он это делает, зато быстро решил, что парень с его умением махать руками–ногами в нашем походе может и пригодится. В конце концов, после завоевания планеты должен же кто–то присматривать за рабочими в рудниках…

— Хорошо, хорошо. Я согласен, ты идешь с нами, — толпа восторженно заревела.

Я продолжал говорить, хоккайдец сидел рядом, и поэтому только он услышал меня:

— Согласен ли ты, не спрашивать меня или моих спутников о цели похода, пока мы сами не расскажем тебе?

— Да, господин.

— Зови меня Реутов.

— Да, Реутов Иль.

— Можно просто Реутов.

— Да, Реутов.

— Хорошо! А теперь идем. Нам нужно спешить.

— Могу ли я попрощаться с родными и взять самое необходимое?

— Через сорок минут ждем тебя в порту!

— Да, Реутов.

Хоккимацу тут же исчез. Нас повели в порт.

По дороге мы чуть не оглохли от криков и громкой музыки. Со всех сторон к нам тянулись руки. Эти люди по какой–то причине страстно хотели нас потрогать и, если бы не группа бойцов, участвовавших в Кумитэ, которые взяли нас в кольцо, мы, наверное, погибли бы среди такого множества доброжелателей.

Я почувствовал вполне понятное облегчение, увидев место, куда мы направлялись. Шли медленно и поэтому долго. Хоккимацу уже ждал.

Я сказал в зале, где проходили бои, что мы спешим, и хоккайдцы вняли моим словам. Не устраивая долгих церемоний, нас быстро провели к причалу самого быстроходного катера, пожелали удачи на благородном Пути Великого Мастера Иля и закинули веревки, соединяющие катер с причалом, на палубу. Мотор заревел бешеным зверем, нос лодки слегка задрался, и через половину часа самые высокие дома Хоккай—До скрылись за горизонтом.