Мореход - Александр Белый

По пути нам встретились десяток деревенек, но только в трёх из них стояли обширные почтовые дворы, в которых можно было найти и смену лошадей, и еду, и кров. Фагор говорит, что располагаются они друг от друга строго в полудне пути гужевого каравана, и никак не чаще, мол, такова имперская политика. Считается, что это упорядочивает организацию связи, а так же перемещение войск, и движение торговых караванов. Для побывавших в боях младших офицеров или обедневших аристократов получить в управление такой двор считалось высшей имперской наградой.

На отдых мы остановились в третьем по счёту почтовом дворе, который находился в двадцати кошангах (девятнадцати километрах) от столицы. Не скажу, что почтовые дворы имели шикарный вид, но огражденная территория точно так же была вымощена плитами, а каменное здание и подсобные помещения выглядели крепкими и ухоженными. Оконные проёмы и первого, и второго этажа были заделаны тщательно подогнанными слюдяными пластинками, обеденный зал с двенадцатью длинными и двенадцатью небольшими вычищенными столами, смотрелся опрятно.

Рабов дальше конюшни и специально построенного для них барака не допускали, но кормили за счет хозяина (если была на то его воля) вполне сносно. Так что Фагора оставил присматривать за имуществом (меня не переубедили заверения конюха, что здесь ничего не пропадает), забрал завёрнутый в холст рейлган, и мы направились в сторону двери, источавшей аромат приготовленной пищи.

Заняли мы в углу небольшой столик, и нас обслужила чернявая девчонка, росточком такая же, как и Илана но, по моему мнению, года на три–четыре старше, так как была вполне развита и фигуриста.

Постоянное мясо в нашем рационе за целый месяц здорово надоело, поэтому мы заказали рыбу, овощи, душистый теплый хлеб, белое вино и воду. То же самое приказал отнести рабу Фагору. Вино оказалось немного кисловатым, но разбавленное водой к рыбе пошло в самый раз. Когда‑то папа говорил, что подобную натуральную пищу подают либо на диких планетах, либо в самых дорогих ресторанах центральных миров. В общем, нам тоже понравилось, было приготовлено вкуснее, чем даже вкусные каши у соседки мастера–портного.

Еда, ночь в номере, приют для раба, а так же уход и корм для лошадей нам обошлось в два серебряных солда и десять медных россо, но я отсыпал на два медных пятака больше, чем заработал благодарную улыбку обслуживающей девчонки. Ключ от комнаты мне вручил находящийся за стойкой толстый дядька, а к двери проводил мелкий парнишка.

— Баня находится внизу, полсолда за человека, — сказал он, — там же можно оставить в стирку одежду, будет стоить еще десять россо.

Мы с Иланой переглянулись и я, сунув ему в руку мелкую медную монету, ответил:

— Хорошо, сейчас проводишь.

Собственно, номером оказалась небольшая комнатка с огромным сундуком, который одновременно являлся ложем, укрытым стёганным, внутри набитым хлопком матрасом. Сверху лежало две таких же стеганных подушки, с чистой простынею и покрывалом. В головах стоял стол и два стула, а в ногах — бочонок с водой, пустой кувшин и накрытый крышкой горшок. Вот и вся обстановка.

Оставив вещи и активировав одно «пугало», мы взяли чистое белье, закрыли дверь и отправились следом за пареньком. На неподготовленного человека «пугало» воздействует точно так же, как и на дикого зверя. С приближением к двери, ему становиться страшно, и в большинстве случаев он туда ни за что не войдёт.

Во, как мелкий шуганулся, дважды оглянулся и поспешил вниз! Кстати, несколько позже выяснил, что такие вот мелкие — приблизительно моего возраста. Например, средний рост взрослого мужчины — один шанг, один локоть и две ладони (один метр, шестьдесят один с половиной сантиметров), а самый высокий гвардеец императора имеет рост один метр восемьдесят четыре сантиметра, то есть, ровно столько, сколько имел мой папа.

Баня была выложена керамической плиткой и состояла из трёх просторных помещений. В раздевалке каждый посетитель занимал скамейку для складывания одежды, а грязную бросал прямо на пол. Дальше шла мыльня, где банщик или банщица тебя намыливали, терли мочалкой и из кувшина поливали теплой водой. Рядом стояли массажные столы и работали два массажиста. А в крайней комнате находился большой бассейн.

Когда мы вошли, то обратили внимание, что баня эта общая, то есть, рядышком друг с другом мылись и мужчины и женщины. Стеснительности меня отец не научил, а Илана о таком понятии даже представления не имеет, поэтому весь курс от начала до конца мы прошли совершенно спокойно, и с большим удовольствием. А после массажа ушла даже ноющая боль в седалищной группе и внутренней части бёдер, возникшая при длительной поездке верхом. Единственное, что меня напрягло, так это некоторые удивленные взгляды присутствующих.

Мы с Иланой уже тогда выглядели неплохо атлетически сложенными с хорошо развитыми рельефными мышцами. Проходившая мимо и шевелящая телесами матрона окидывала меня заинтересованным взглядом, но когда вышла вперёд и опять оглянулась, её лицо выражало крайнюю степень недоумения. Точно так же в бассейне один дядька посмотрел не только на меня, но и на Илану. И вдруг мне стало ясно, что несмотря на внешние физические данные, наши безволосые тела с невыдающимися половыми признаками говорят сами за себя — мы есть малые дети.

Да, здесь маленький прокол, коль я декларирую себя, как совершеннолетний, то с этими общими банями надо быть осторожней.

После помывки чувствовалась удивительная лёгкость в теле, между тем, дорога дала себя знать, поэтому мы разделись и завалились спать. Моя девочка подлезла мне подмышку, свернулась калачиком и тихо пробормотала:

— Все нормально, мы никому не интересны, — коротко вздохнула и мгновенно отключилась, а я еще долго лежал и никак не мог уснуть, вспоминая прошедший день, дорогу и встреченных в пути людей.

Действительно, встречные путники внимания на нас обращали мало. Я выглядел как молодой воин, который сопровождает в столицу богатую горожанку. Лишь однажды воин–охранник купеческого каравана очень внимательно и недоумённо смотрел на мой палаш. Тогда ещё подумал, что привлекать ненужное внимание своим холодное оружием тоже не следовало бы. Монокристаллические клинки штурмового палаша и боевого ножа были упрятаны в ножны, но что ты сделаешь, если сами ножны с внутренними пластиковыми вставками, а так же сложная гарда палаша были изготовлены из серо–зеленого титана, и выглядели необычно. Но ту дубину из сырого железа, которую они называют саблей, цеплять себе на пояс никак не хотел.

Однако, не это меня взволновало в пути, а совсем другое открытие. Оказывается, купеческие караваны охраняются, значит, бандитизм присутствует и не все так хорошо в этом государстве.

— В районе крупных городов дорожных разбойников нет, — ответил на мой вопрос Фагор, — Их выловят за два дня, заклеймят и отправят на рудники, а главарей казнят. Но в окраинных эпархиях они встречаются, а на границах империи и в некоторых царствах, так сплошь и рядом. Видно, этот караван пошел торговать в Старту или Лагон.

Такой ответ меня мало удовлетворил и теперь, когда Илана говорила, что чувствует приближение одиночного всадника, небольшой группы или большого каравана, всегда был начеку и держал руку на игольнике. К счастью, всё обошлось, и на этой позитивной мысли я уснул.

Глава 7

От почтового двора мы отъехали с рассветом. И прошли, казалось, совсем немного, когда над далёким холмом в сиянии восходящего солнца увидели величественный древний город.

— Андрогорн! — воскликнул наш учитель.

Чисто автоматически отметил, что в переводе на общий язык Содружества, это звучит, как «Повелитель морей». Постой–постой, моряк — здесь звучит, как «горнис», капитан корабля — «ангорнис», моя фамилия дословно переводится, как «шагающий или идущий морем», а Фагор — «под водой», то есть, утопленник.

— Фагор, а кто тебя фагором назвал? — с удивлением повернулся к нему.

— Господин, меня так прозвал мой бывший наставник. Было дело, я чуть в реке не утонул, с тех пор и стал Фагором, — он немного подумал и тихо добавил, — Только потом все стали Умником называть.

На электронной карте снятый из космоса город был виден во всех деталях. Он стоял в глубоком заливе на высоком холме, омываемом рукавами устья большой реки, фактически на острове, размерами около двенадцати километров вглубь материка и около восьми — вдоль морского побережья. Собственно, здесь было два города — верхний, расположенный на вершине холма и огражденный семиметровой стеной и нижний, имеющий высоту стен около двенадцати метров. Её приморская часть тянулась на четыре с половиной километра и имела двадцать три башни, с расположенной на них допороховой артиллерией в виде камнеметательных баллист.

Здесь было идеальное место для порта и очень сложное для штурма неприятелем. Но, вероятно, неприятель сюда не приходил давно, так как с наружной стороны каждой из внешних стен прилепилось по три–четыре утопающих в садах поселка, с каменными домами давних построек.