Мореход - Александр Белый

В общем, мы попали аналогично. Теперь уже нам с Иланой придется адаптироваться к местным реалиям. Понятия миллиметра здесь вообще не существует. Я на рынке купил местное мерило, которое называется «имперский шанг», это бронзовая линейка, длиной ровно девяносто пять сантиметров, она разделена на два «локтя», по сорок семь с половиной сантиметра, каждый из которых имеет пять «ладоней», разделённых в свою очередь на пять «пальцев», размером в одну целую и девять десятых сантиметра. Так что самый мелкий размер здесь — «четвертина», то есть, четверть пальца или чуть меньше пяти миллиметров, а самый большой, которым меряют расстояния, это кошанг — десять сотен шангов или девятьсот пятьдесят метров.

Основной единицей измерения объема жидкости здесь считается «имперская амфора» (двадцать один литр четыреста миллилитров), в которую входит двадцать пять «банок — это посудина, объемом восемьсот пятьдесят семь грамм воды. Есть еще «бочаг», ёмкостью двадцать пять амфор, «бочка» — на десять амфор и посуда поменьше.

Основной мерой веса является «танн», такая новенькая гиря весила те же восемьсот пятьдесят семь грамм. Однако, интересно то, что сыпучие грузы, типа зерна, они измеряют исключительно амфорами.

Фагор говорит, что систему мер и весов Парсии переняли почти все страны этого континента, точно так же как и десятичную систему арифметических расчетов и двенадцатеричную систему определения времени. Водяные часы* были во многих домах аристократов, они показывали не только время суток, но и день, докаду и месяц. Кроме того, они стояли в часовой башне любого города, и там с шести утра до шести вечера ежечасно стучал в било дежурный часовщик.

Таким образом, система мер, весов, объёмов, а так же счисления и времени вполне понятна, и никаких проблем по её усвоению у нас с Иланой не возникло.

  * Водяные часы на Земле известны задолго до Христианского периода.

Пока девочка настраивала душ, чтобы смыть прилипшие к телу после стрижки волосы, я надел свои компьютерные очки и открыл перечень вещей, которые собирался взять с собой. Список получился немаленький, а с учетом наличия вьючных лошадей, можно забирать многое. Но, поразмыслив, что в дороге случается всякое, оставил в списке самое необходимое, тогда как саму капсулу с громоздкими предметами пригоню уже после того, как обоснуюсь в столице.

Первым в списке, естественно, было оружие, и решил я его забирать всё. В душе надеюсь, что никаких эксцессов нас не ожидает, но вдруг с нашей затеей случиться фальстарт, и тогда оно нам поможет уйти и выжить. В путь оденемся в свои же комбезы, а поверх их — точно так же, как были одеты, когда выезжали из города. Только тактические шлемы наденем обязательно, но снаружи завернём их в платки, откинув перед этим лицевые щитки на затылок. В будущем я их обтяну кожей, оставив отверстие под видеокамеру, и заключу в крестовидное обрамление из жести, таким образом, будут похожи на местные образцы. Но откинутый на затылок лицевой щиток, кроме защиты выполняющий функцию монитора компьютера, прибора ночного видения и тепловизора, всё равно буду укутывать в платок, сдергивая со шлема только перед боем.

Кофр с рыбацкими принадлежностями возьму с собой обязательно, но небольшую резиновую лодку оставлю здесь. Даже не потому, что она ярко–оранжевого цвета, цвет‑то я могу изменить, просто не смогу ею воспользоваться без привлечения постороннего внимания, уж очень она инородна в этом мире. А вот четырехместную палатку надо брать, поэтому, я её вытащил, осмотрел и развернул. Она тоже была броского оранжевого цвета, поэтому вынужден был перекрасить в зелёный. Правда, получилась она какой‑то пятнисто–болотной, но мне кажется, что так даже лучше. Между прочим, эту палатку разворачивают двумя способами: на металлическом каркасе (телескопические стойки и связи) либо на каркасе воздушном, когда подключается капсула со сжатым воздухом, при этом, буквально через минуту палатка стоит, как игрушка и без растяжек. Кстати, первым способом это делается ровно в десять раз дольше.

Небольшой топор сунул в мешок, а взяв в руки лазерный резак, подумал, что это не только самая лучшая пила для железа, камня и дерева, но и убийственное оружие ближнего боя, поэтому на первых порах он может сильно пригодиться. Но прежде чем укладывать его в седельную сумку (пусть будет поближе к руке), решил вырезать из капсулы кусок стали и кусок листового титанового сплава, авось пригодится.

Чтобы не нарушить целостность конструкции капсулы и её работоспособности, две стальных полосы, толщиной по двенадцать миллиметров, вырезал из внутренней части корпуса кормового люка. Получилось около тридцати килограмм отличной легированной стали. А снятый с обшивки движителя трёхмиллиметровый лист титанового сплава оказался совсем не тяжелым, но при этом негабаритным. Чтобы аккуратно упаковать в мешок, пришлось его разрезать на четыре квадрата, со сторонами восемьдесят на восемьдесят сантиметров.

Сборы окончились раскуроченным ретранслятором, из которого вытащил систему питания и свёрнутые крылья солнечных батарей. А чтобы больше никаких дел не оставлять на завтра, ближе к выходу пещеры, где мы собираемся спрятать спасательную капсулу, развернул и активировал ретранслятор. Радиус его действия — одна тысяча километров, но установленный на такой высоте должен охватывать гораздо дальше. В отношении энергии тоже не беспокоился, солнечные батареи заряжались от дневного света, а здесь с утра и почти до полудня ярко светило солнце.

Зев пещеры смотрел на восток, в сторону столицы, на юго–востоке захватывал конус моря, а на северо–востоке — большой участок суши, так что в будущей среде обитания проблем со связью быть не должно. Но для её проверки, мы с Иланой взяли свои ПК и разбежались в разные стороны метров на двести друг от друга. К нашему несказанному удовольствию всё работало великолепно, и наладонники, и компьютерные очки, и тактические шлемы.

Пока я занимался своими делами, то совершенно не смотрел, чем там занимается моя девочка. Но вот она подошла ко мне и толкнула кулачишком:

— Рэд! Иди уже мойся!

То, что хотел ответить, забыл напрочь, как только взглянул на неё, даже отшатнулся от неожиданности. Чёрными глазищами на меня смотрела совершенно незнакомая девчонка.

— Солнышко, ты чёрненькой тоже красивая, — выдохнул я, на что она непривычно–застенчиво дёрнула плечиками и опустила взгляд.

Когда мы на следующий день покидали горы, то этим обстоятельством был огорчен лишь один Фагор. Он этого даже скрыть не смог.

— Заболел наш учитель, как и все дикари, — шепнула Илана.

— Это чем же? — удивился я.

— Ну, как же, компьютерной зависимостью, это общеизвестно.

Между прочим, когда перед отправкой мы приземлились на луг, его кобылка примчалась к нему быстрее всех, а он ей скормил кусочек сухой лепёшки. Остальные лошади к нам не очень спешили, поэтому, когда собирал «пугала» пришлось их слегка шугануть в сторону глухого ущелья, а там уже успокоить и угостить сухариком, после чего оседлали и навьючили.

— Не переживай, старик, — сказал Фагору, ранее абсолютно бесстрастному, а ныне находящемуся в каком‑то растерянном состоянии, — Ты нас многому научил, поэтому считаю тебя не обычным рабом. Можешь надеяться, что в порядке поощрения иногда буду давать возможность пользоваться своим наладонником. Не смотри, что он такой маленький, в нём есть функция голопроекции, так что сможешь развернуть объемный экран, не меньше, чем у бортового компьютера. Там мощность, конечно раз в десять выше, зато самой информации не больше, чем здесь.

— Благодарю, господин! — старик упал на колени и припал к моим сапогам.

— Но–но, встань и успокойся, — хлопнул его по плечу и улыбнулся, — Между прочим, Фагор, ведь ты сегодня самый великий ученый на всей планете.

— После вас, господин, и после госпожи Иланы, — Он прижал руки к груди и поклонился, при этом на его лице, наверное, впервые в жизни мелькнуло выражение достоинства и самодовольства.

Спасательную капсулу загнал в пещеру и прикрепил к ней кусок каната, который уложил у входа кольцами. К его концу привязал тонкую полупрозрачную рыбацкую мононить и сбросил её вниз через разлом. Метра два до земли она не доставала, так что посторонний человек, специально не ведая что искать, никогда её не увидит. Сам же я шесть метров по отвесной стене спускался на руках, цепляясь за вырезанные резаком углубления, внизу спрыгнув в седло подведенной Иланой лошади.

До столицы добирались два дня, пройдя большую часть пути в первый же день. На планетах Содружества никаких дорог за ненадобностью не существует, но теперь мы будем не на флаере летать, а преодолевать просторы материка с помощью лошадиной силы. Так что отныне дороги и мосты станут важнейшим элементом нашего бытия. А эта дорога была отлично вымощена камнем, её обочина укрыта мелким песчаным гравием, даже кое–где были видны следы свежей подсыпки. Видать, в этом государстве за этим делом следят.