Журнал «Вокруг Света» №10 за 1988 год - Вокруг Света

Вся добыча сдается государству, если же кто-то из охотников пожелает принести домой «дичинки», он должен купить ее на общих основаниях — через магазин.

Перед праздничным ужином, который устраивается за счет охотобщества, под торжественные звуки горнов и аплодисменты были вручены подарки и выражена благодарность всем, кто организовывал и обеспечивал охоту,— егерям, водителям машин, поварам и даже метеорологам за хорошую погоду. И вот наконец настало время «Высочайшего суда». Председатель и его помощники заняли свои места, «палач» проверил остроту секиры и положил ее на край массивной скамьи. В зале деревенского кафе установилась тишина. Председатель что-то сказал, его слова были встречены смехом, а я ничего не понял, поскольку Коваленко, выполнявшего роль переводчика, рядом не было.

Кто-то выкрикнул с места, перебив председателя, и тот незамедлительно вписал в свой «черный список» новую «жертву».

Первым скамью подсудимых занял молодой охотник, который выстрелил в самца косули, хотя в данный момент охота разрешалась только на самок.

— Отвечай, почему застрелил козла?

— Трудно отличить, рога ведь сброшены,— оправдывался молодой.

— Не по рогам надо смотреть, а по «пистолету»,— поучал судья.

— Так не видно же, между деревьями темно, да и сложно на бегу...

— Ах, ты еще и бегал за ним? Получаешь десять ударов секирой!

Под общий смех слово взял адвокат:

— Я думаю, что дело не только в неопытности, но скорее всего в том, что в груди молодого человека бьется сердце настоящего рыцаря: он не смог выстрелить в самку, хотя и можно было, а предпочел быть наказанным, но послал пулю в самца. Прошу уменьшить наказание до пяти ударов.

— Я думаю, что с учетом благородных помыслов достаточно будет и трех,— сказал свое веское слово Король.

Подсудимый покорно вытянулся на скамье, а палач размахнулся секирой и... ударил плашмя по тому месту, которое в детстве почему-то тесно связывают с приобретением ума и знаний. Уже в ходе исполнения приговора судья заметил, что у наказуемого на брюках дырочка. Это послужило поводом для того, чтобы с согласия Короля добавить один удар за неопрятный внешний вид.

Другому подсудимому добавили за поспешность: после наказания он сразу сел на место, не поблагодарив «Высочайший суд» за науку.

Загонщика осудили за то, что он плохо выдерживал линию, а во время обеда сидел, когда рядом стоял старший по возрасту и охотничьему стажу. Один молодой охотник поторопился прямо в лесу вырезать клыки убитого кабана и за это был наказан. Но гораздо более суровое наказание понес опытный охотник, который, находясь рядом, не только не остановил молодого, а даже взялся ему помогать. Отличный стрелок, бывший чемпион Европы среди юниоров, а ныне тренер юношеской команды района, замечательный парень, ставший впоследствии моим хорошим товарищем, Экхарт Дальман понес наказание за то, что его пес Аку залаял невпопад. А затем получил свое и четвероногий нарушитель, посмевший облаять «Высочайший суд» в тот момент, когда отбывал наказание хозяин.

Ни одно, даже самое незначительное на первый взгляд нарушение не укрывалось от строгого взгляда судей: кто-то переступил через убитого зверя, кто-то шагнул через еловые веточки, которыми огорожено место для выкладки дичи, кто-то в рассказе о своей удаче не по рангу много приврал, кто-то был неопрятно или не по форме одет, у кого-то плохо ухожено оружие, кто-то сделал подранка и так далее, и так далее. И формы наказания применялись различные: одному присудили денежный штраф, другому — удары секирой, третьего лишили очередной охоты, четвертого перевели на некоторое время в загонщики, пятого заставили письменно изложить меры безопасности при обращении с оружием.

Мне за упущенного секача, который все-таки ушел необстрелянным, вместо ожидаемого наказания были сказаны добрые слова за то, что устоял перед соблазном, не выстрелил, не нарушил требований безопасности.

Возможно, я где-то и допустил какую оплошность, но если даже это так, ее деликатно не заметили. Может, это было сделано для того, чтобы подчеркнуть важность умения не выстрелить.

От многих советских охотников приходилось слышать удивленный возглас: почему в ГДР так много диких животных? Территория страны невелика, заселена плотно, покрыта густой сетью дорог, а косули, кабаны, олени, лани встречаются на каждом шагу, их часто можно увидеть на обочине даже самых оживленных магистралей. В чем же секрет? Не берусь дать полный ответ, но скажу с уверенностью, что значительная доля секрета кроется в слове «дисциплина», которое я часто слышал, а еще чаще наблюдал ее в действиях охотников всех рангов — и любителей, и профессионалов.

В тот день собственно охота завершилась совершенно неожиданным для меня эпизодом: загонщики еще с шумом шли по лесу, слышны были крики: «Кабаны пошли. Внимание на номерах!» Вдруг стоявший рядом со мною Пауль поставил к дереву ружье, достал из чехла горн и протрубил сигнал «Отбой». На мой немой вопрос жестом указал на часы: было ровно пятнадцать, руководитель охоты приказал закончить именно в это время. Стадо кабанов прошло мимо нас, Пауль посокрушался вместе со мною, но успокоил себя словами: «Дисциплина есть дисциплина». Хорошие слова, очень неплохо бы взять их на вооружение и нашим охотникам.

ГДР, Ребель

Андрея Василец

Пекарь и анаконда

Раньше пекарь Руди Ниберг охотно рассказывал о своих путешествиях прямо в своей маленькой булочной, славящейся богатым выбором пончиков, пышек, слоек, сдоб и пирожков. Но со временем в Гамбурге развелось столько охотников послушать неутомимого путешественника, что из-за них упала выручка: они часами торчали у прилавка, мешая хозяину обслуживать обычных покупателей. Вот и пришлось любителям рассказов о дальних странствиях установить членские взносы и арендовать соседнее помещение для еженедельных собраний.

Так был основан гамбургский клуб путешественников.

В представлении многих путешественник и пекарь — понятия несовместимые, замечает лондонский журнал «Обсервер мэгэзин». Между тем Рудигер Ниберг за тридцать лет прошел, проехал, проплыл... около миллиона километров! Неудивительно, что на этом длинном пути приключений на долю бесстрашного пекаря выпало предостаточно.

Начинал он скромно: в восемнадцать лет совершил на велосипеде тысячекилометровую, как теперь говорит Руди, «экскурсию» по Германии.

С тех пор Ниберг каждый год отправляется в самые дикие и нехоженые места на различных континентах. Иногда, впрочем, он изменяет себе и выбирает «цивилизованные» маршруты, например, на верблюде через Сахару или на плоту по Нилу.

Тем не менее во время этого плавания у Ниберга произошла незабываемая встреча с диким кабаном. Дело было на дневке в верховьях Голубого Нила. Все утро путешественник провел на прибрежных отмелях в надежде поймать знаменитого нильского окуня. Но рыба упорно не шла, и он уже собрался возвращаться в лагерь, как вдруг громкий треск ломающегося тростника заставил его оглянуться. Метрах в тридцати, за протокой, злобно фыркая, стоял огромный кабан.

Нечего было и думать отбиться от него коротеньким удилищем. Перспектива спасаться вплавь, рискуя привлечь крокодилов, которых немало в тех местах, тоже не прельщала. И тогда Руди решился на рискованный шаг: лег в грязь и начал пригоршнями забрасывать себя жидкой глиной. Необычное поведение странного существа, которое кабан сначала принял за человека, видимо, привело зверя в замешательство. Он осторожно подошел почти вплотную, долго подозрительно принюхивался и в конце концов, разочарованно хрюкнув, удалился. «Очевидно, кабан решил, что я — какой-то неизвестный ему, но безобидный речной житель»,— позднее рассказывал друзьям Ниберг.

Кстати, что касается крокодилов, то Руди утверждает, что те опасны только в воде: «На суше они слишком медлительны, чтобы представлять серьезную угрозу. Даже если крокодил внезапно нападет на вас из укрытия, есть проверенный способ спасения. Нужно прыгнуть ему на спину и бежать к хвосту. Он все равно вас не догонит, потому что потратит слишком много времени, чтобы развернуться».

В Нигере местные охотники, по рассказам Ниберга, даже используют этот прием при охоте на рептилий. Их единственное оружие — заостренный с обоих концов крепкий короткий кол. Его зажимают посередине в расщепленный полутораметровый держак. «Оседлав» крокодила, охотник выбирает момент, когда тот разинет пасть, и сует туда «распорку». Расчет строится на том, что крокодил сразу же с силой захлопывает челюсти, концы кола глубоко впиваются в них, а дальше можно уже не опасаться страшных зубов. Правда, Ниберг не советует применять такой способ охоты без соответствующей тренировки.