Пьета из Азии - Светлана Геннадьевна Леонтьева

Аулис Ахти Вейкко Веса Вилхо Вильё Виса Вихтори Вяйнё Илкка Илмари Инто Йорма Калерво Калеви Калле Кари Кауко Куста Лаури Лео Маркку Мартти. Матти Мауно Микко Нийло Ойва Олави Олли Онни Осмо Отто Паасо Пааво Паули Пекка Пентти Пертти Пиетари Пиркка Раймо Рейо Рейма Рейно Ристо Ройне Сакари Сантери Сеппо Симо Суло Тайсто Тармо Тауно Терхо Теуво. И с сестрой по имени Хилья — тишина, спокойствие, София — мудрость, Айно — единственная, Эмилия — сильная, старательная, Ясмин — жасминовый цветок, Элина — сияющая, Тула — ветер. Ритва — веточка. Каарина — чистая, Киело — ландыш, Лайна — волна, Анелли — благодать, быть милостивым, Лииса — клятва — мой Бог, Хелена — факел, Мария — всеми любимая, желанная, Анейма — просить, Ауликки — благодать, миловать, Илма — воздух, Илта — вечер. Рядом с картиной Лазаря, книгой про волка и распятьем Христа.

— Вот тебе деньги. На обед. На ужин. На полдник и завтрак. В Финляндии едят три раза в день. Ты ешь четыре раза. И собирайся, я отвезу всех вас в дом моей сестры Турьи и её мужа. Но не бойтесь, их там нет. Они здесь в суровой Хельсинской земле, в могилах, которые продолбили могильщики. И теперь точно всё откинуто, озарено, освежёвано, закопано, поставлен памятник, где написано — «сестра Турья и Матти буду помнит вас всегда». И теперь оба прекрасны и безгрешны, они мои девочка и мальчик, чистый, снежный, финский мальчик: они оба для меня. Как ламбада. Когда я им звоню по телефону, то чёрный ангел сторожит на входе звонка и блокирует мой разговор. Но всё равно я говорю. Я рассказываю им про Ною. Смотрите, как выросла. А я бросила пить, курить травку, есть чёрный хлеб тоски, пить зелёное вино грусти. Мне комфортно с моим Арви. В Финляндии в это Ывляндии любят две вещи: тепло и комфорт, то есть вкусную еду, пиво и катание с горки. Собирайтесь.

— Я не хочу никуда ехать. Мне привольно тут. Дети ходят в школу. Йоуко и Хилья помогают мне стирать подштанники соседям. — Мать-матерей потёрла свой крючковатый нос. И положила руки на колени, только костяшки торчали.

— Деревня называется Оулу.

Ноя повернула голову, когда Олива произнесла это загадочное название. Там жили когда-то известные Семья Ромпайнен и Антилла. Деревня абсолютно заброшенная, но люди трудолюбивые. Они облюбовали заправку заброшенную и никому не нужную. Ибо люди уехали, бензин закончился. Совсем! Рядом деревня Юнтусранта. Люди постарели и умерли. И Чёрный ангел не даёт с ними иметь связь.

— А как же моя мама? — спросила Ноя.

— Какое милое дитя…

— Мама всегда есть. У неё тёплый голос, она всегда есть, всегда здесь… Она танцует с Машей русской невиданный по красоте танец. Она смеётся и спрашивает: как там Ноя? Что она рисует?

— И что ты, Олива, отвечаешь?

— Как я могу ответить, если ты сейчас не рисуешь? На, возьми, вот тебе карандаши твои и тетрадь. Или альбом. Хочешь альбом?

— Да! — кивнула Ноя.

Мама-мать принесла небольшую дощечку вместо стола:

— Располагайся.

— Итак, мы едем? — снова спросила Олива. — Там будет у вас всё. Большой тёплый дом. Домашнее хозяйство. Еда. Одежда. Природа. Лес. Река.

— Но там нет школы, — возразила мама-мать. — Нет соседей. Нет подштанников…

— Знаешь, мама-мать, скоро выйдет мода носить их. И у вас не станет работы. Но в своём доме в Юнтусранте вам не нужна работа: вас будет кормить стадо домашних животных и стая птиц. Вам надо лишь за ними ухаживать. А школа недалеко, можно будет туда ездить учиться всем троим — Ное, Йоуко и Хилье. Вы же помните сказку про Щия, Хорива и Лыбедь? И про их корабль.

— То-то, милая Олива, что это сказка. Наяву всё иначе. Протянешь руки — пустота. А кажется, что человек рядом. И у него есть нежная кожа. Такая нежная…

— Хорошо. Я понимаю. У вас будет автомобиль свой, семейный, — мягко возразила Олива.

— Зачем он нам? Я не умею водить.

— Сейчас не трудно этому научиться.

— Я! Я! — Воскликнул Йоуко. — Я умею!

— Откуда такие навыки, Йоуко? Кто тебя учил? — спросила мама-мать.

— Единожды я ехал сто километров в час. Несколько миль по дороге. Я знаю, где находится Юнтусранта.

Мама-мать поцеловала сына в плечо. Она его прижала к себе. И она всё время его целовала. Как божество. Как ангела. От мамы исходила теплота, как от большой шерстяной собаки.

— Там нет богини смерти. Там есть — очарование! Даже самые старые и толстые там становятся красивыми.

— А ты, Олива?

— Я похлопочу. Но, обещаю, что позже я уговорю Арви, чтобы он тоже переехал к вам. Ему тут нет смысла оставаться. Просто сначала ему надо выздороветь…

— Что с ним? — мама-мать обеспокоенно повела плечами. Ноя нарисовала большой корабль, а Хилья заварила чай с душистыми травами. И она подошла к столу, такая милая, худая, синеглазая Хилья, она шла и, казалось, что с ней вместе идут её наряды: юбка в клетку и кофта из шотландки.

— Арви временно приболел. На работе. Поранился… — уклончиво ответила Олива. краснея всем лицом от своего вранья. Она уже во второй раз солгала. Сначала Угольникову и Илоне. А теперь матери-маме. Но у неё не было выхода. Она и сама не знала: что с ним? Кто с ним? Как с ним? Отчего с ним? Хотя знала — зачем! Ибо он такой красивый. И музыкальный. И он сказал Оливе: «Пойдем теперь навсегда…» А Олива ответила: «Зачем пойдём. Давай останемся тут. Ведь куда ты меня зовёшь, там — смерть. Он ответил — «Смерти нет. Не думай ни о чем теперь и всегда, и завтра. Нас всех зовёт Турья…», Олива сказала: «Хорошо. Если любишь, идём!» Арви ответил — люблю только Турью, тогда все останутся в Финляндии. «Тулуки, тулуки» — так мы будем звать телят, чтобы покормить. У нас будут вёдра с фуражом, и телята будут выглядывают из-за перекрытий загона в ожидании еды. Если честно, то это ОУЛУ…Там Арви ещё больше проникнется любовью к Родине после того, как познакомится с размеренной сельской жизнью…

Мама-мать преклонила голову.

— А дом-то хороший?

— Да! — ответила Олива. — Это дом моей сестры и её мужа. Он жили зажиточно. И это была их давняя мечта о жизни в бревенчатом доме на берегу озера. Я могу подрабатывать медсестрой

в Суомуссалми. Мы будем проезжать более 100 000 километров в год… Однако в финансовом плане будем более обеспечены, чем в городе. Детям можно будет кататься вдоль леса на велосипедах,