Желтые обои, Женландия и другие истории - Шарлотта Перкинс Гилман

— Если бы у меня получилось, — довольно злобно твердил он, — у нас была бы заложница, и мы могли бы выдвинуть условия.

Но Джефф, как и я, поддерживал превосходные отношения со своей наставницей и даже с охранницами. Я с огромным интересом подмечал и изучал незаметные различия между ними и другими женщинами, а потом пытался их объяснить. У всех были короткие стрижки, иногда с кудряшками, иногда без. Все они выглядели здоровыми, чистыми и свежими.

— Будь у них волосы подлиннее, — сетовал Джефф, — они бы выглядели куда женственнее.

После того, как я привык, их стрижки даже начали мне нравиться. Трудно объяснить, почему нужно так восторгаться пышными волосами женщин и не восторгаться косицами китайцев. Разве только тем, что мы убеждены, что длинные волосы «приличествуют» женщинам. В то время как «гривы» есть и у жеребцов, и у кобыл, а у львов, буйволов и прочих — только у самцов. Но этот факт я упустил. Поначалу.

Время мы проводили довольно приятно. Нам разрешалось свободно гулять в саду под окнами. Сад был вытянутым, неправильной формы и примыкал к утесу. Стены были совершенно гладкими и высокими, переходящими в кладку самого здания. Когда я изучал огромные камни, во мне крепло убеждение, что здание это очень древнее. Возводили его, как постройки в Перу до-инковского периода: из огромных каменных блоков, плотно пригнанных друг к другу, как кусочки мозаики.

— Этот народ обладает давней историей, я уверен, — говорил я друзьям. — И когда-то они были воинами — иначе откуда крепость?

Как уже говорилось, в саду мы гуляли свободно, но не в одиночестве. Вокруг всегда сидели неуместно сильные женщины, и одна из них все время наблюдала за нами, даже если остальные читали, играли в игры или занимались рукоделием.

— Когда я вижу, как они вяжут, — произнес Терри, — почти могу назвать их женственными.

— Это ничего не доказывает, — тотчас же вступил Джефф. — Пастухи в Шотландии всегда что-то вяжут.

— Когда мы отсюда выберемся… — Терри потянулся и поглядел на далекие вершины гор. — Когда мы отсюда выберемся и доберемся туда, где живут настоящие женщины — матери, девушки…

— И что дальше? — довольно мрачно спросил я. — Откуда ты знаешь, что мы вообще отсюда выберемся?

Подобные мысли раздражали, в чем мы единодушно соглашались, а потом со всей серьезностью возвращались к занятиям.

— Если мы станем хорошо себя вести и хорошо учиться, — предположил я. — Если будем спокойными, учтивыми и вежливыми, то они не станут нас опасаться и, возможно, выпустят. К тому же, когда мы все-таки сбежим, нам чрезвычайно важно знать их язык.

Лично у меня их язык вызвал огромный интерес и, увидев, что у них есть книги, я с жадностью на них набросился, чтобы погрузиться в историю этого народа, если она у него есть.

На их языке было легко говорить, он отличался музыкальностью и ласкал слух, а легкость чтения и письма поражали. Грамота была полностью фонематической, структура — стройной и простой, как у эсперанто, однако лексика содержала отголоски древней и развитой цивилизации.

Учиться мы могли столько, сколько пожелаем, а для отдыха нам не только разрешали слоняться по саду, но и показали большой спортивный зал, расположенный на крыше и этажом ниже. Вот теперь мы по-настоящему зауважали наших высоких охранниц. Для упражнений переодеваться не требовалось, разве что снять верхнюю одежду. Нижнее одеяние настолько подходило для занятий спортом, насколько это нужно, и совершенно не стесняло движений. Должен признаться, что оно выглядело лучше, чем наша обычная одежда.

— Сорок, им всем за сорок, а некоторым и за пятьдесят — спорю. Только поглядите! — ворчал Терри, невольно восхищаясь ими.

Мы не увидели особой акробатики вроде той, которую могут выполнить только молодые, но касательно всестороннего развития система физического воспитания была поставлена образцово. Упражнения сопровождались музыкой, особенно спортивные танцы и иногда строгие в своей красоте групповые выступления.

На Джеффа они произвели огромное впечатление. Тогда мы не знали, сколь малую толику их физической культуры нам показывали, но на все было приятно смотреть и участвовать тоже.

Да-да, мы участвовали! Это было необязательно, но мы решили сделать приятное нашим хозяйкам.

Терри был из нас самым сильным, я — гибким, жилистым и обладал большой выносливостью, а Джефф был прекрасным бегуном и барьеристом. Однако доложу вам, что пожилые дамы нас обставляли. Они бегали, как олени, и не напоказ, а так, словно это для них естественно. Мы сразу вспомнили уносящихся прочь девушек в нашем первом ярком приключении и решили, что так оно и есть.

Они и прыгали, как олени, быстро складывая ноги, подтягивая их вверх с боковым наклоном тела. Я припомнил, как некоторые из нас брали препятствия «врастопырку», и попытался освоить этот прием. Однако сравняться с подобными мастерами было нелегко.

— Никогда не думал, что доживу до того, что мной станут командовать пожилые акробатки! — возмущался Терри.

Игры у них тоже были, много, но поначалу они показались нам неинтересными. Они походили на парное раскладывание пасьянсов — у кого раньше сойдется, на соревнование или на состязательный экзамен, а не на игру с элементом азарта.

Я немного над этим поразмыслил и сказал Терри, что это доказывает отсутствие среди них мужчин.

— У них нет мужских игр, — заявил я.

— Их игры интересные, мне нравятся, — возразил Джефф. — К тому же я уверен, что все они образовательные.

— В печенках у меня сидит это их образование! — взвился Терри. — Подумать только — в нашем возрасте, и ходить в женскую школу. Хочу выбраться отсюда.

Но выбраться мы не могли, и обучение наше шло быстро. Личные наставницы все выше поднимались в наших глазах. Они казались более утонченными, нежели охранницы, хотя все вели себя дружелюбно и непринужденно. Мою звали Сомель, Джеффа учила Зава, а Терри — Моадин. Мы пытались найти закономерность в их именах и в именах охранниц, но безрезультатно.

— Имена достаточно благозвучные, по большей