Рецепты долголетия. Жемчужины медицины Востока и Запада - Савелий Кашницкий

Личное мнение Виктора Владимировича: все-таки контакты с умершими – не вымысел. Иногда, правда, очень редко, из зазеркалья поступает информация, выдумать которую невозможно.

Пришла женщина, мать которой умерла, когда дочь была в командировке. Не проводила… И лишилась покоя. Остался мучительный вопрос: как сообщить отцу, неизвестно где живущему после развода? Мать, появившись перед дочерью, назвала адрес бывшего супруга. Вскоре пациентка позвонила Ветвину и сообщила, что разыскала отца.

– Я повидал много смертей, – говорит психоневролог, – когда дежурил в хосписе. В процессе умирания человека наступает минута просветления, ясности, когда он, понимая, что уходит, перестает бояться и страдать. Обычно это случается за несколько минут до последнего вдоха. Впечатление, что в это мгновение умирающий получает точное знание: смерть – не конец. Но такое душевное облегчение происходит только, когда рядом близкие.

Не ставя перед собой амбициозных исследовательских задач, Ветвин как человек любознательный все же немного экспериментирует. Пробовал повесить вогнутое зеркало. Когда пациент располагается в фокусе, где концентрируются отраженные лучи, «изображение» становится более четким, картина масштабней и интересней. В этом случае возникает ясновидение: без напряжения можно разглядеть места и ситуации, отдаленные в пространстве и времени.

«Молчащие гены» воскресят каждого

Случаи, когда человек вспоминает о событиях, которые происходили с кем-то другим, и местах, в которых он никогда не бывал, обычно толкуются как сверхъестественные. Оказывается, наука имеет свой взгляд на так называемую реинкарнацию.

…Девочка убеждена, что имеет взрослых детей, переживает за них, стремится предостеречь от опасностей. Она описывает обстановку дома, мужа, с которым якобы прожила много лет. По совету психиатра, родители отправляются в город, ставший местом действия видений дочери. Там они без труда находят описанные ею улицу и дом, застают всех «родственников».

В интерпретации журналистов такие случаи выглядят как блуждание бессмертной души в иной телесной оболочке. Профессор Элияху Орот считает, что психика ребенка может подключаться к огромному информационному резерву, скрывающемуся в коллективном бессознательном. Как если бы персональный компьютер подключился к родоплеменному Интернету.

Психика человека оперирует лишь несколькими процентами хранящейся в памяти информации. Ради душевного здоровья мозг обучается не только помнить, но и забывать – то есть откладывать менее актуальную информацию в дальние ячейки памяти.

Версия Элияху Орота логична и более «заземлена», чем теория реинкарнации. Но феномен перевоплощений может быть объяснен и по-другому, с помощью исследований советского физиолога Петра Анохина. Ученый полагал, что так называемые молчащие гены – как бы избыточные, не участвующие в передаче потомству наследственной информации, – вовсе не бездействуют, но кодируют информацию обо всем, что происходит с человеком в течение всей его жизни. Это, по существу, своеобразные гены памяти, многократно дублируемые в организме, которые на молекулярном уровне запоминают все, даже то, что стирает обычная память.

Люди в процессе общения постоянно обмениваются клетками: при рукопожатиях, поцелуях, просто при нахождении в чужом доме, пыль которого содержит отшелушившиеся, но вполне живые клетки его обитателей. Поэтому каждый из нас носит в себе много генетического материала других людей – не всегда знакомых и даже не всегда живых. Обычно этот генетический материал «дремлет», но в каких-то условиях может пробудиться и вызвать изменения в психике носителя. Если донор генетического материала уже завершил свой жизненный путь, носитель позаимствованных клеток словно оживляет в себе его судьбу.

Случаи перевоплощения живущего человека в умершего доказывают, согласно этой гипотезе, большую живучесть генетического материала.

Это принципиально меняет взгляд на само понятие «смерть». Получается, мы не вправе считать смертью ни остановку дыхания, ни прекращение сердцебиения, ни гибель мозга. Пока сохраняется генетический материал человека, умерший может быть воскрешен даже из единственной клетки, например путем клонирования. При этом мы получим не двойника-биоробота, а полноценную личность умершего – ведь «молчащие гены» хранят всю информацию, наработанную индивидом за время жизни. А сохраняться отдельные клетки могут в подходящих условиях сколь угодно долго (профессор Рауль Кано из Калифорнийского политехнического университета оживил микроб, живший 30 миллионов лет назад).

Значит, хранение генетического материала всех живущих на земле людей может стать началом Общего дела, о котором мечтал гениальный философ Николай Федоров. И ничего сверхъестественного для этого не требуется. Чтобы собрать у всех жителей планеты по одному обрезку ногтя или луковичному корню волоса и хранить их в вакуумированных условиях до лучших времен массового развития технологии клонирования, затрат требуется не больше, чем на производство одной атомной бомбы.

Стоит лишь захотеть массового бессмертия и осознать его как этическую задачу. Тогда реинкарнация будет обеспечена всем: и мне, и каждому читающему эти строки.

В прошлой жизни она была птицей

Согласно библейскому преданию, царь Соломон понимал язык зверей и птиц. Но если однажды человек с таким талантом жил на Земле, неужели нет других таких же?

Пятилетней Саше Гавриленко подарили попугая. Девочка долго пыталась научить Петрушу разговаривать по-человечьи, но оказалось, что ей проще самой изучить птичий язык. Ее успехи были более значительны – птица и маленькая хозяйка стали понимать друг друга. Когда Саша долго не обращалась к Петруше, заскучавший попугай заговаривал с ней сам. Причем по-человечьи. Оказалось, что уроки не пропали даром – птица запоминала все и осмысленно обращалась к девочке в самые неожиданные моменты.

«Что ты делаешь?»

«Пошли кушать».

«Прекрати!»

И все по делу.

Начав записывать словарный запас Петруши, Саша дошла до 180 слов и остановилась.

Попугай не просто повторял слова, «как попка», но употреблял их к месту и даже комбинировал:

«Полетички» – значило «полетели птички».

Сейчас у 20-летней днепропетровской студентки Александры Гавриленко другой попугай, и тоже говорящий. Лучик по характеру более замкнутый, чем Петруша, и не любит говорить при посторонних. Зато наедине с Сашей дает волю своему воображению. Слов он знает меньше, чем Петруша. Но лишь потому, считает Саша, что они чаще разговаривают на его, птичьем языке.

Подражать голосам птиц она начала в незапамятном детстве. Обладая абсолютным слухом (музыкальную школу Саша окончила без усилий), могла настолько точно повторять соловьиные трели, воронье карканье и курлыканье чаек, что птицы, принимая ее за свою, всегда отвечали.

Самое невероятное, что девочка почему-то не только подражала языку пернатых, но отчетливо понимала смысл услышанного. Откуда именно взялось это понимание, она не знает.

И сегодня, гуляя в парке, она запросто включается в грачиный гвалт, передразнивает соек, «прикалывает» ворон, вызывая ответный грай.

А может, это лишь игра воображения?

Когда студентку Гавриленко записывали в Киеве на национальном телевидении, в качестве экспертов пригласили двух ученых-акустиков. Записав соловьиную трель в ее исполнении, специалисты разложили фонограмму по частотным характеристикам, сравнили с фонограммой настоящего соловья и не обнаружили разницы. Более того, констатировали, что в обеих записях имеются участки частотных спектров, недоступные человеческому голосу. Выходит, Саша невольно вышла за положенный природой человеческий предел и вторглась в птичий.

Свободное владение языком и птиц и животных (кстати, Саша убеждена, что у всех у них один язык, только разного уровня сложности) вносит в ее жизнь неведомые всем нам сюжеты.

Скажем, будучи в зоопарке, спросила сокола, не тоскует ли он по воле. Родившийся и выросший в клетке, сокол не знает, что это такое, в чем откровенно признался девушке.

Собачий скулеж – не просто нытье, а жалоба, имеющая конкретное содержание.

Песня сойки имеет двойной смысл: это и призыв самки, и грозное предупреждение конкуренту не залетать на чужую территорию.

Саша порой не прочь похулиганить. Однажды вмешалась в коммунальную свару дрозда и вороны, да так ловко, что к конфликту двух птиц подключились сначала их вторые половины, потом сородичи, а затем сотни птиц всей округи – птичий гвалт не смолкал больше часа.

А одну парковую ворону девушка до того разозлила, что та вот уже четыре года при появлении Саши злобно отламывает кусочки веточек и бросает вниз. Сколько Саша ни объясняет этой ворчунье, что просто пошутила, ворона не унимается.