Вниз, сквозь ветки и кости - Шеннон Макгвайр

– Вы… – Джек остановилась, не зная, как закончить вопрос.

Мэри кивнула:

– Да. Но я никогда не хотела становиться его ребенком, и, когда он попросил меня позволить ему стать моим отцом, я сказала «нет». Теперь он держит меня как напоминание другим найденышам, что в этом именитом доме есть много других мест, кроме как во главе стола. Он никогда не причинит ей вреда без ее согласия – за это можешь не беспокоиться. Он из тех мужчин, что не войдет к тебе без приглашения. У тебя будет время.

– Время для чего?

– Время разобраться, почему вас призвали Пустоши; время решить, хочешь или нет остаться здесь.

Мэри выпрямилась и повернулась к ближайшему слуге с пустыми глазами – и огонь внутри нее будто угас.

– Отведи ее к Господину. И побыстрее. Тебе нужно вернуться прежде, чем второй ребенок будет готов спуститься вниз.

Мужчина кивнул, ничего не ответив. Он махнул Джек и начал спускаться по лестнице. Джек взглянула на Мэри. Мэри молча кивнула.

Это значило – все уже сказано; что теперь сделает Джек, Мэри уже не касается. Джек помедлила. Посмотрела на дверь, за которой сидела сестра, наслаждаясь завтраком. И стала спускаться.

Ее провожатый с пустыми глазами предугадал, что она не сразу последует за ним: он ждал ее на первом пролете, молчаливый и безучастный, как и всегда. Когда она добралась до него, он начал спускаться снова, оставив ее идти следом. Он шагал довольно быстро, и ей приходилось торопиться, так что она чувствовала, что ноги едва касаются ступеней, и ей казалось, что она вот-вот сорвется с лестницы и шмякнется вниз.

Но ничего такого не случилось. Они добрались до низу и ступили в огромную обеденную залу. Господин и доктор Блик сидели на противоположных концах стола, настороженно наблюдая друг за другом. Перед доктором Бликом стояла тарелка с едой, но он к ней не притронулся. У Господина был еще один кубок с густым красным вином. Слуга с пустыми глазами ступал тихо. Джек – нет, так что Господин и доктор Блик повернулись на звук ее шагов.

Господин поглядел на ее спутанные волосы и грязное платье и улыбнулся.

– Какая нетерпеливая, – сказал он, почти мурлыкая. – Так ты уже сделала свой выбор? Понятно, что тебе хочется первой выбрать себе опекуна.

«Понятно, что ты выбираешь меня», – сказала наступившая тишина.

– Я сделала выбор, – сказала Джек. Она стояла прямо, как только могла, стараясь, чтобы плечи не дрожали, а колени не стучали.

Когда они были с сестрой наедине, выбор казался трудным. Сейчас, когда оба мужчины смотрели на нее, выбор казался невозможным.

Но, однако, каким-то образом ноги отнесли ее через всю комнату и поставили рядом с изумленным доктором Бликом.

– Мне бы хотелось пойти с вами и работать у вас, если можно, – сказала она. – Мне хотелось бы учиться.

Доктор Блик посмотрел на ее нежные ладони, ее кружевное платье с оборками и нахмурился.

– Это будет нелегко, – сказал он. – Тебя ждет тяжелая работа. Мозоли, кровь, и часть тебя навсегда останется со мной, если ты когда-нибудь решишь оставить меня.

– Вы уже говорили нам это вчера, – сказала Джек.

– У меня нет времени на безделушки и наряды. Если тебе хочется всего этого, то лучше остаться здесь.

Джек нахмурилась, сузив глаза.

– Вчера вы хотели забрать нас обеих, хотя мою сестру больше, – сказала она. – Теперь же, кажется, что меня вы вообще не хотите забирать. Почему?

Доктор Блик открыл было рот, чтобы ответить. Но остановился, склонил голову набок и ответил:

– Честно, сам не знаю. Ученик, желающий учиться, всегда лучше нежелающего. Мне вернуться за тобой через два дня?

– Я бы предпочла уйти с вами сегодня, – сказала Джек. Она чувствовала, что если задержится, то уже никогда не уйдет отсюда и для ее сестры это будет плохо – Джилл всегда была сильной, толковой, но на самом деле никому не нужно было, чтобы она была умной. Джилл была слишком доверчивой, но еще сильнее – ранимой. Джек должна уйти сейчас.

Если доктор Блик и удивился, то он не показал этого. Он просто кивнул, сказал: «Как хочешь», – и встал, отвесив неглубокий поклон Господину.

– Спасибо за честное соблюдение нашей договоренности. Так как меня выбрали первым, следующая очередь ваша; и тогда следующий найденыш, что попадет в Пустоши, будет моим по праву.

– Раз она выбрала вас, проявив неуважение ко мне, что мешает мне убить ее прямо там, где она стоит? – скучным голосом спросил Господин. Это не помешало страху свиться кольцами в сердце Джек и устроиться там, будто выжидающая, готовая к прыжку змея. – Она потеряла защиту моего дома, когда отвергла меня.

– Живая она полезнее, – ответил доктор Блик. – Она – отражение своей сестры. Если что-нибудь… случится с одной, можно использовать вторую для гарантированного выживания первой. И если вы убьете ее, то нарушите нашу сделку. Вы в самом деле готовы рискнуть и довести дело до ссоры? Думаете, самое время?

Господин нахмурился, но не поднялся.

– Как хотите, Мишель, – скучающим голосом ответил он. Он снова посмотрел на Джек – так спокойно, будто он только что не угрожал ей: – Если ты устанешь жить в убожестве, девочка, ты вольна вернуться. Мои двери всегда открыты для такой милой особы.

Джек, которой уже давно надоело, что на нее смотрят просто как на «милую» девочку, и которая не забыла угрозу, даже если Господин забыл про нее, ничего не сказала. Она просто кивнула и встала поближе к доктору Блику, а когда он поднялся и вышел из комнаты, она последовала за ним.

* * *

Однако пока достаточно про Джек, это история о двух детях, даже если иногда приходится следовать за одним из них в ущерб другому. Так часто случается. Дайте детям возможность, и они разбегутся в разные стороны, вынуждая делать выбор, вынуждая того, кто ищет их, блуждать по всевозможным темным коридорам. Итак, Джилл съела свой завтрак, а затем она съела и завтрак Джек, все время поглядывая на пустующую кровать сестры. Глупая Джек. Наконец-то они оказались в таком месте, где хоть кому-то нравилось, что они похожи как две капли воды, что они как отражение друг друга, а Джек взяла и ушла, оставив ее одну. Она должна была раньше догадаться, что Джек не захочет становиться близняшками после того, как она столько лет избегала этого. (Джилл не приходило в голову, что Джек избегала быть похожей на нее, как и она сама – на Джек, не потому, что обе они искренне хотели этого, а потому,