Зона невозврата - Шон Блэк

Лок стоял, бездумно уставясь на серую стену, различимую сквозь сетчатую дверь камеры. Упечь Рипера обратно в одиночку входило в его планы; выстрел в Тая – нет. Жив или нет его друг, пока еще не было известно, и прознать об этом не представлялось возможности. От одной лишь мысли, что Тай мертв, мучительной судорогой сводило желудок.

– Эй, Лок, – донесся из соседней камеры голос Рипера. Тон был непринужденно-радушным, как будто они с Райаном были зажиточными соседями, вдруг волею судеб оказавшимися в соседних номерах пятизвездочного отеля где-нибудь на Гавайях.

– Чего?

– Хочешь правду? Ты на дворе повел себя просто геройски. Блин, тебе б в «Арийском братстве» цены бы не было. Жаль только насчет твоего жабного дружка.

– Его имя Тайрон, – процедил Лок.

– Тайрон, Шмайрон… Зато сейчас сидит себе на небесах, ножками болтает и хавает со своими предками чечевичную похлебку.

Несмотря на профессиональную выдержку, Райан ощутил в себе прилив холодной ярости. Не будь сейчас между ними стены, он бы точно впился Риперу в горло. Но стена была, а доставить гаду удовольствие тем, чтобы поддаться на его подковырки, – ну уж нет.

– Тай – парень здоровый. Выдюжит.

– Да ну, вряд ли, – рассудил Рипер. – Те козлы на вышках не зря сидят. В «молоко» пулять не будут.

– А вот я в следующий раз намалюю тебе на спиняке мишень, чтобы ты побегал с ней и лишний раз убедился. А они пускай попрактикуются.

– О-о, уж не намек ли это на враждебность со стороны моего верного, как я его называю, телохранителя? А, солдатик?

Лок со вздохом отошел обратно к нарам и забрался наверх. Все тело ныло. Даже у синяков, казалось, и то были свои ушибы.

В него самого, помнится, как-то раз тоже бабахнули. Из дробовика в грудь. Он тогда загнал в западню пару убийц, а те забаррикадировались в своем логове и жахнули в него через дверь. Болело жутко, несмотря на наличие бронежилета.

– Слышь, Лок, – вкрадчиво, полушепотом, вновь подал голос Рипер. – А ведь я к тебе в подопечные не навязывался. И уж коли мы с тобой здесь, то давай не забывать, ради чего весь этот сыр-бор. Если я не заговорю на суде, никто не засудит тех, кто кончил твоего кореша Прэйджера. И тогда вся эта затея окажется одной большой и напрасной тратой общего времени. В проигрыше будут все.

Глава 22

Пол почерневшего нечто, что когда-то было санузлом суда Сан-Франциско, влажно поблескивал от воды. Джалисия, а за ней Коберн осторожно ступили в остатки обгорелого дверного проема. Под ногами похрустывала россыпь фаянсовых обломков унитаза и раковины. В дальнем углу сиротливо лежала дамская сумочка.

Через груду обломков Джалисия пробралась к тому месту, где, по всей видимости, было заложено взрывное устройство. На стене все еще виднелось пятно крови. Перегородки вышибло взрывом, а от унитаза остался лишь фаянсовый пенек, со дна которого с журчанием изливалась вода.

– Как, черт возьми, кто-то сумел пронести бомбу мимо детекторов охраны? – с сердитым недоумением спросила Джалисия.

– Охрана обычно ищет оружие, – пояснил Коберн, – а тут, судя по всему, высококлассный пластид. К тому же устройство оказалось заложено в зоне для посетителей, а не в судебном зале или в помещении, куда вход по пропускам.

– Как его, интересно, привели в действие?

– Узнаем только по данным криминалистов: часовой механизм или сигнал с мобильного.

Джалисия повела плечами.

– Если они думают нас этим запугать и сорвать процесс, ничего у них не выйдет.

На ее глазах Коберн туфлей сковырнул пару кафельных плиток, отошедших от стены под силой взрыва. Из обнажившихся труб канализации повеяло подвальной затхлостью. Джалисия сделала шаг к зеркалу – точнее, тому, что от него осталось. Раньше оно тянулось вдоль нескольких стоящих рядом раковин; теперь на стене осталось лишь несколько клинообразных кусков, в которых так же ломано отражались резковатые черты лица Джалисии.

– Получается, мы давим на «Арийское братство», а оно в ответ давит на нас? – усмехнулся Коберн.

– Не совсем, – обернулась Джалисия. – «Арийское братство» давит на нас, а мы в ответ сшибаем его наземь. Вот так вернее.

– Так они когда-нибудь и к тебе могут нагрянуть.

– Я тебе никогда не рассказывала о своей прабабушке, Коберн?

– Сейчас, видимо, я о ней неизбежно услышу. Мне на всякий случай устроиться поудобнее?

– Она росла на Глубоком Юге[14] в те годы, когда началась борьба за гражданские права. Когда правительство своим указом образовало смешанные классы школ, прабабушка пошла туда одной из первых – она и еще несколько темнокожих учениц. Так вот, она мне рассказывала о первом своем дне, когда пришла в школу. На входе там стояла полиция, которую теснила орава из местных, понося последними словами и мою прабабушку – тогда еще девчонку, – и остальных темнокожих. От плевков одежду было хоть выжимай, а на ногах и бедрах потом еще долго держались синяки от пинков. Ругательства громыхали отборные, злобные, с ненавистью. Все было так скверно, что пришлось развернуться и уйти восвояси. Но самое худшее, сказала она, было на следующий день, когда через все это пришлось проходить заново. Тем не менее у нее хватило на это твердости.

– Стоило обращать внимание на толпу неотесанных мужланов, – с успокоительной небрежностью отмахнулся Коберн.

– Вот именно, – кивнула Джалисия. – Различие лишь в том, что эта нынешняя братия чуть лучше вооружена.

Сказала и пошла на выход, цокая каблуками в неожиданно гулком пустом коридоре.

Бобби Гросс стоял на тротуаре, с головы до ног присыпанный сероватой пылью. Джалисия подошла к нему как раз в тот момент, кода он нетвердой рукой вставлял в рот сигарету.

– У меня есть сообщение к вашим клиентам, – с ходу объявила она.

– А? – Гросс от неожиданности вздрогнул, после чего прикурил, сутулясь и обняв огонек подрагивающими ладонями. – Какое именно?

Джалисия, потянувшись, уверенным движением выхватила сигарету у него из губ и, кинув на асфальт, растоптала каблуком.

– Передайте им, что суд это не остановит.

И пошла обратно, туда, где о чем-то нос к носу разговаривал с одним из маршалов Коберн. Гросс у Джалисии за спиной оправился настолько, что с безопасного расстояния возгласил:

– Мои клиенты, мисс Джонс, могли здесь, между прочим, погибнуть!

Джалисия даже не обернулась. Она сейчас была сосредоточена на Коберне и собравшихся вокруг него маршалах.

– Необходимо, чтобы этот процесс возобновился как можно скорее, – категорично сказала обвинитель и посмотрела вверх, туда, где из окон верхних этажей струился постепенно теряющий густоту дым. – Заседания придется перенести в другое место, поэтому надо определиться с перечнем зданий, куда мы сможем перебраться с максимальной быстротой. Давайте сегодня до конца дня соберемся и обсудим весь список.

Глава 23

Лок, потирая запястья, устроился на стуле возле кровати Тая. Лицо друга закрывала кислородная маска, а к запястью – туда, где были вделаны сразу две капельницы, – вился тонкий шнур. Чуть слышно пищал монитор, фиксируя пульс и давление – изумрудно-зеленые зигзаги, бегущие на фоне черной сетки. Рядом с Локом стоял начальник тюрьмы Луис Маркес, задумчиво поглядывая, как поднимается и опадает грудь Тая. Плавно тянулись минуты. Под стойкий ритм монитора смещался вверх и вниз вентилятор.

Обычная хмурость с Тая сошла, разгладив гримасу напряжения. Он сейчас выглядел, как выглядят дети во сне. Безмятежно.

– Будь на то моя воля, – признался Маркес, – Рипер и шагу не ступил бы за порог одиночной камеры. Да только прокуратуре, видите ли, понадобились его показания.

Лок поджал подбородок.

– Они от этой мысли по-прежнему не отказываются. А я поставлен персонально за этим приглядывать.

В загородку зашла изящная женщина с раскосыми глазами (на бейдже значилось «доктор Лау»). Не обращая внимания на визитеров, она проверила показания монитора.

– Состояние тяжелое? – осведомился Лок.

– Повреждены мягкие ткани, задет нерв, из плеча вынута пуля, а так в целом стабилен.

Лок поглядел на Маркеса.

– Может, имеет смысл перевести его в гражданскую больницу?

– У нас большой опыт по травмам от насильственных действий, – пояснила доктор Лау. – Материала хоть отбавляй.

– Он ведь поправится без последствий, да? – повернулся к ней Лок.

– Гарантий не даем, но для пациента с огнестрельным ранением прогноз у него неплохой. Если не подхватит вторичной инфекции, то думаю, выздоровление будет полным.

– А какие у вас планы в отношении Рипера? – спросил Лок Маркеса.

– Я вот что на этот счет скажу. Никогда не думал, что настанет день, когда я скажу хоть про одного из здешних сидельцев: слава богу, что я от него избавился. И тем не менее я вздохну с облегчением, когда спроважу его отсюда к чертовой матери в Сан-Франциско, и чем скорее, тем лучше. Пускай с ним там прокуратура барахтается, пока сил хватит. Сами просили, сами и возитесь.