Сопка голубого сна - Игорь Неверли

— Идея кооператорства распространяется теперь в Сибири с быстротой молнии и с необузданной силой! — говорил Косой.— Через несколько лет — уверяю вас, а вы ведь знаете, что я никогда не вру! — у нас будут тысячи артелей-кооперативов и тысячи магазинов, мы будем ворочать капиталами в десятки миллионов рублей, наладим производство не только масла, но и сыра, колбасы, сельскохозяйственного инвентаря и машин, будем строить общеобразовательные и аграрные школы, народные дома, библиотеки! В настоящее время мы одолеваем крепости европейского маслопроизводства, такие как Англия, Голландия, Дания, Германия. Одолеваем потому, что по вкусу и жирности сибирское масло не имеет себе равных, немцы и даже датчане улучшают с его помощью свою продукцию... Господа, у нас в стране происходят и будут происходить изменения, какие философам и не снились, я здесь позволю себе привести слова премьер-министра Столыпина, сказавшего: «Производство масла в Сибири дает вдвое больше золота, чем вся сибирская золотопромышленность». Конец цитаты.

Он кончил и отпил воды из стакана. Все молчали.

Васильев полушутя спросил, не хочет ли Бронислав, придя последним, высказаться первым.

Бронислав сказал, что он ошеломлен услышанным. При таком блестящем развитии кооператорства в Сибири ему можно пожелать только дальнейших успехов. Что же касается самой идеи, то она ему знакома, поскольку приходилось с ней бороться в 1903 и и 1904 годах.

— Вы боролись против идей кооператорства? — с недоумением переспросил Косой, поднимая мохнатые брови.

Дело было не в кооператорстве вообще, а в его польской разновидности, которую создал Эдвард Абрамовский.

— Мелкобуржуазный утопист, — бросила, словно нехотя, Барвенкова и поджала губы, давая понять, что больше об этом говорить не стоит.

Но тут откликнулся ее завзятый антагонист, Лев Самойлович Фрумкин:

— Вы можете мне объяснить, почему утопист? Я об Абрамовском не слышал.

— Абрамовский родился на Украине,— ответил ему Бронислав,— в богатой дворянской семье. В школу не ходил, отец нанимал лучших учителей. Способности у парня были выдающиеся, так что потом, в университете, он преуспевал. В молодые годы был членом моей партии, польской партии «Пролетариат», в 22 года женился на простой рабочей девчонке. Кроме Польши бывал в Швейцарии, Франции и Англии. В последующие годы посвятил себя без остатка исследованиям в области философии, психологии и социологии. Особенно много писал о кооператорстве.

— Я не вижу в этом никакой утопии,— сказал Фрумкин,— вы нам рассказали биографию ученого, кстати сказать — очень симпатичного.

— Чтобы вы могли о нем судить, мне надо бы познакомить вас с его взглядами на государство и кооператорство, а это, я думаю, не всем интересно.

— Ошибаетесь, очень интересно! — воскликнул Косой.

— Ведь вы, кажется, хотели на этом собрании обсудить еще вопрос о кооперации в Удинском...

— Одно другому не мешает,— заявил Васильев.— Напротив, полезно узнать еще чью-то точку зрения.

— Это создаст перспективу,— добавил Любочкин.

— И углубит доклад, если можно так выразиться,— поддержал его робко кто-то из молодежи.

— Что же, тогда я постараюсь... Я читал Абрамовского внимательно, придирчиво, выискивая доводы для опровержения его взглядов, это мне теперь, возможно, помешает и вместе с тем поможет.

Прежде всего, рассказывал Бронислав, Абрамовский не разделял взглядов большинства социалистов на государство. Как известно, социалисты в большинстве споем мирятся с существованием государства после революции, полагая, что это будет совсем другое государство, наше, хорошее, поставленное на службу интересам рабочего класса. А Абрамовский утверждает, что хорошее государство невозможно, как невозможен хороший волк. Любое государство плохое по самой своей природе, ибо зиждется на насилии, страхе и силе оружия. Поэтому он объявил себя безгосударственным социалистом. Во-вторых, по его мнению, любой социальной революции должна предшествовать революция сознания, нравственная революция. Старый прогнивший мир не может породить новый, здоровый — люди, изуродованные рабством и унижением, не построят прекрасного здания свободы. Поэтому, по идее Абрамовского, к социализму надо прийти не сверху, путем захвата власти и издания соответствующих декретов, а снизу, постепенно, через развитие кооперации. Кооператор не мечтает о далеком абстрактном мире с лучшим социальным строем, а строит этот мир, не дожидаясь никаких переворотов. Он создает новые организации, отнимая у капитализма все новые и новые отрасли торговли, сельского хозяйства, промышленности. Продовольственные кооперативы преобразуют торговлю, деревенские кооперативы организуют производство молока, сыра и остальных сельскохозяйственных продуктов. Кредитные товарищества дагёт народу возможность создавать собственные предприятия, а профсоюзы защищают интересы рабочего класса. Все это вместе — не столько социалистическое государство, сколько социалистическая кооперативная республика.

Брониславу казалось, что слушатели скучали, но Васильев горячо пожал ему руку со словами: «Браво, прекрасный дебют...»

Косой поблагодарил его за отличный содоклад, значительно расширивший, как он выразился, умственный кругозор присутствующих и подкрепивший главные тезисы основного доклада.

— Надо сказать,— заметила Барвенкова,— что товарищ Найдаровский говорил с таким воодушевлением, словно он сам сторонник Абрамовского.

— Мне так не показалось,— возразил Лев Фрумкин, тряхнув шевелюрой.— По-моему, он только пытался верно передать чуждые ему теории. Не так ли?

— И да, и нет. Я так долго боролся против Абрамовского, что постепенно стал испытывать к нему симпатию, слегка пропитался «абрамовщиной». Некоторые его тезисы, конечно, утопичны, сказочны, но ведь и все то, чем мы теперь гордимся, было когда-то утопией.

Его стали расспрашивать, когда он познакомился с Абрамовским, при каких обстоятельствах.

Бронислав рассказал, что встретился с ним в 1903 году в Варшаве, когда тот организовал свои Кружки этиков в среде рабочей и студенческой молодежи. В 1904 году в результате агитации ППС, РСДРП и «Пролетариата», а также роста революционного движения эти кружки распались. Их упрекали в оторванности от жизни, в прекраснодушии, и они хотели доказать, что не трусят. Вопреки своей природе пошли в революцию, в боевые организации. Жалко их. Прекрасные были ребята, и в их пророчествах было много верных мыслей. Почему мы, собственно, против них боролись? Что сохранится от нашего мира, что спасется, когда наконец придет социализм? Кооператорство, без сомнения!

Дискуссия получилась сбивчивой, не совсем на тему, участникам не хватало опыта и подготовки. Бронислав поглядывал на учительницу, которая, в свою очередь, не спускала с него глаз. Молодая, в его вкусе...

Наконец решили провести в школе учредительное собрание Удинского кооператива.

Начали расходиться. Васильев, Барвенкова и Фрумкин приглашали Бронислава заходить к ним, когда он будет в Удинском. Косой отвел его в сторону.

— Нет ли у вас случайно адреса Абрамовского?

— Увы, нету.

— Жаль, очень жаль... Его теория произвела на меня впечатление, хотелось бы ему написать.

— Вот как? Тут я вам помогу. Напишите его другу Кшивицкому и попросите передать письмо. Профессор Людвик Кшивицкий, Высшие научные курсы. Варшава. Краковское предместье...

Косой записал и, прощаясь, попросил передать записку старосте Сидору Емельянову.

Доро́гой Бронислав все смотрел по сторонам, надеясь увидеть учительницу, но той нигде не было.

Сидора он застал в превосходном настроении. Он оформил в волостном управлении купчую на двадцать десятин земли и купил на базаре молодого, здорового коня. А потом, узнав, что неделю назад привезли на поселение скопца[8] тотчас отправился к нему и подрядил на работу. Мужик крепкий, деревенский, дело знает.

Бронислав передал ему записку. Сидор развернул. На листке из школьной тетради детским почерком было написано:

«Ко всем крестьянам Удинского уезда. Вступайте в Молокопромышленную артель — взнос 1 рубль.

Общее собрание членов Артели выберет тайным голосованием Правление в составе трех человек и представителя от Артели в Союз Молокопромышленных кооперативов. Все ваше молоко закупает Артель по рыночным ценам, и вы никому его больше не продаете.

Масло, произведенное Артелью, покупает только Союз Молокопромышленных кооперативов.

Артель откроет магазин и будет отпускать своим членам товары в кредит в счет поставляемого ими молока.

Доходы Артели распределяются пропорционально количеству поставляемого молока.