Боксер-7: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров

тут у вас находится, но ведь нам в любом случае нужно было бы дойти до него, улучить момент, когда нас никто не будет видеть, сорвать с прилавка все эти вещи, незаметно пронести их сюда… Как бы мы, интересно, все это смогли провернуть, если у нас тут на чемпионате каждая секунда расписана?

— Вот именно, — поддакнул Тамерлан. — И неужели бы ни на входе у охраны, ни у наших тренеров не возникло к нам никаких вопросов?

— Ограбить магазин можно и ночью, — заметил полицейский.

— Ага. — невесело усмехнулся Славик. — Кто бы нас еще ночью отсюда выпустил?

— Еще раз повторяю, — с монотонностью робота проговорил полицейский, — во всех деталях произошедшего мы будем разбираться уже не здесь. Будет расследование, затем суд. Вот там-то, с учетом всех обстоятельств и показаний, и будет вынесено решение. А пока что некоторым из вас придется временно сменить место жительства.

При слове «суд» Тамерлан неожиданно вздрогнул.

— Да за что под суд-то? — воскликнул он. — Мы же вам объясняем, что ни при чем?

— Это нормально вообще — невиновных людей под суд отдавать? — возмущенно крикнул Славик Калганов. — Хоть одно бы доказательство привели, что вещи украл кто-то из нас!

— Эти доказательства в данный момент надеты на вас, — невозмутимо заметил полицейский.

— Да поймите вы, — Григорий Семенович, видя. что никаких доводов больше не остается, не выдержал и повысил голос. — Наши спортсмены — не воры! Преступником был кто-то другой!

— А вот кто именно был преступником, мы и будем выяснять, — парировал полицейский. — Так что давайте-ка не будем тратить время попусту. Тем более что из всего, что вы говорите, я понимаю в лучше случае две трети, если не половину. А в участке мы вызовем переводчика и побеседуем спокойно.

На Григория Семеновича было жалко смотреть. Вид у него был раздавленный. Еще бы — он привез своих воспитанников покорять чемпионат Европы, а вместо этого их почти что в полном составе грозятся посадить по уголовной статье! А тут еще этот языковой барьер — все-таки немецкий Григория Семеновича и вправду был далек от идеала, поэтому объясняться приходилось отчасти на пальцах. Неудивительно, что полицейский мог и не понять каких-то слов.

«Черт, вот это ситуация. Что, что я могу сделать, чтобы как-то помочь пацанам?» — напряженно думал я, когда вся процессия с полицейскими, боксерами и Григорием Семеновичем отправилась в участок, оставив меня в номере в гордом одиночестве. Впрочем, вопрос был риторическим. Как ни придумывай, но ответ на него мог быть только одним: нужно было срочно найти настоящего вора и предъявить его полицейским. Только тогда можно было надеяться, что Сеню и остальных пацанов отпустят на свободу.

Я вскочил и побежал в комнату Дениса. Тот открыл мне дверь без малейшего удивления на лице — как будто ждал, что я вернусь.

— А-а, решил все-таки прибарахлиться? — с улыбкой протянул он. — Я же говорил, что пожалеешь!

— Сейчас ты у меня, скотина, жалеть обо всем будешь, — угрожающим тоном отозвался я, заталкивая его обратно в комнату. — Где твой приятель? Ульрих или как там его по-настоящему?

— Ульрих, — непонимающе пробормотал Денис. — А… ты чего?

— Ничего! — я хорошенько встряхнул его за грудки. — Я спрашиваю, где он?

— К себе ушел, — ответил Денис. — Он здесь же живет, на этаже! А зачем он тебе?

— Зачем? — взревел я. — А ты в курсе, что он вор и все шмотки украл? Ты в курсе, что полиция ищет магазинных воров?

— Нет, нет, — Денис отчаянно замотал головой. — Я ничего такого не знаю!

— Да что ты говоришь! «Не знаю», — издевательским тоном передразнил его я и замахнулся на него кулаком для острастки. — А в подельники к нему пошел, чтобы просто другу помочь, да?

— Нет, ну зачем же так, — попытался улыбнуться он. — Он мне хороший процент пообещал. Чего ты сразу «подельники»-то? Ну ты же сам понимаешь — деньги-то ведь никогда не лишние…

— Конечно, — с готовностью согласился я. — Настолько не лишние, что ты с радостью влез в уголовку. Такой был хороший процент, да?

— Да нет, ну какую уголовку, сам подумай, — возмущенно отозвался Денис. — Он мне говорил, что купил все вещи на распродаже с огромными скидками и теперь хочет на этом навариться, вот и все! Да если бы я знал, что это краденое… да я бы, клянусь, никогда… даже близко!

— Значит, так, — прервал я сбивчивую речь Дениса. — Сейчас мы пойдем к этому твоему Ульриху и ты мне помогаешь отвести его в полицию.

— Но… — попробовал было возразить Денис.

— Никаких «но», — снова оборвал его я. — Они забрали моего друга и подозревают его в краже. И тут мне уже все равно на ваши расклады — чтобы спасти друга, я что угодно сделаю. Поэтому, если ты вместе со своим Ульрихом хочешь остаться невредимым, сделаешь все, как я сказал. Понял меня?

— Понял, — с обреченной миной произнес Денис.

Ульрих сидел в своей комнате с довольным видом и медленно, смакуя, пересчитывал купюры.

— Я тебя слушаю, — ледяным тоном проговорил я, закрыв за собой дверь и выставив Дениса на всякий случай вперед.

Ульрих непонимающе переводил взгляд с меня на Дениса и обратно.

— Он все знает про магазин, — печально пояснил Денис.

На лице Ульриха высветилось умоляющее выражение, с которым в детективах всякие мелкие подлецы просят героя пощадить их.

— Так я же не для себя, — еле слышно произнес он.

— Да? — едва заметно усмехнулся я. — А для кого же? Голодающих Африки решил накормить?

— Зачем Африки? — так же тихо отозвался Ульрих. — Понимаешь, у меня мама больная. Работать не может. А еще у меня сестренка маленькая есть, в первый класс вот пошла. Сестра хочет спортом заниматься и так же, как ты, на чемпионатах выступать. Только ты же сам знаешь, как дорого все стоит — и форма, и на занятия записаться, и все остальное… А больше у нас никого и нет, мы все втроем живем на мамино пособие, да вот мне еще иногда удается кое-что заработать. В общем… — Ульрих помолчал, глядя в окно. — Я действительно